Хэн встал.
– Похоже, у Боллукса ничего не получилось, – сумрачно сказал он, проверяя боезапас в ракетомете. Всего ничего, но можно попробовать взорвать мост… А потом начинать учиться летать. – Придется отступать.
– Особенно некуда, – откликнулась Хасти. Не ядовито, не резко, просто грустно.
Хэн посмотрел на Чубакку, попытался улыбнуться. Вуки подмигнул другу.
– Смотрите! – пискнул Скинкс.
Хэн послушно повернул голову. Он слишком устал, поэтому просто стоял, прислушиваясь к нарастающей вибрации. Сначала ритмичные удары лишь щекотали подошвы через подметки сапог. Потом негромко заскулил Чуи, поочередно поджимая то правую, то левую лапу. Скинкс поежился и стал проситься на ручки. На него не обратили внимания.
Мост содрогался. Балки трещали и стонали. Маршировали роботы. Пыль-пыль-пыль… Отпуска нет на войне.
Потом что-то громко хрустнуло, как будто сломалась гигантская кость. Одна из балок не выдержала, она прогнулась, выдирая из гнезд крепления, а потом попросту раскололась надвое.
Роботы вскрикнули одновременно. Хэн прижал ладони к ушам, судорожно сглатывая; мгновенно разболелась голова. Скинкс охнул и обмяк, свернувшись в клубок. Чубакка тер лапой уши и нервно скулил. Судя по страдальчески скривившейся мордочке, ему было плохо. Хасти ежилась и растерянно размазывала по лицу потекшую из носа кровь. Меньше всех досталось Бадуре.
Какое-то мгновение мост висел в воздухе, а потом рухнул в пропасть. Ударной волной Хэна чуть не сшибло с ног. Отплевываясь и протирая запорошенные глаза, он все-таки подошел к самому краю обрыва. Позади что-то пробубнила Хасти. Хэн не стал слушать. Скорее всего, девица интересовалась, каким образом они теперь попадут на другую сторону. Откуда он знал?!
Чубакка тем временем осторожно щекотал оранжевое брюшко руурианина; другого способа заставить Скинкса очнуться вуки не придумал.
Внизу, на дне пропасти, среди обломков дерева и валунов валялись куски металла. Кое-где искрили оборванные провода. Хэн никому не признался, но в общей куче металлолома он искал – и боялся найти, – корпус старого рабочего дроида. Боллукс отыскался сам и – на другом берегу. Он неуклюже размахивал манипулятором, стараясь привлечь внимание кореллианина. Хэн, засмеявшись, махнул ему в ответ. В конечном счете, поздравил он сам себя, экипаж потерь не понес.
Новый звук заставил его повернуть голову, переплавляя облегчение и радость в удивление и безнадежный гнев. «Тысячелетний сокол» снялся с места! Корабль поднимался на антигравитационных двигателях. Хэн, запрокинув голову, следил, как «Сокол» завис над пропастью. Чубакка громко взвыл, грозя кулаком неведомому похитителю. До фрахтовика было почти что достать рукой, и все-таки он улетал – несмотря на все их старания!
Но «Сокол» аккуратно опустился на их стороне провала. Они добежали до корабля как раз в то мгновение, когда распахнулся центральный люк и опустился трап. В проеме стоял Галландро: бластер нарочито засунут в кобуру, на устах – доброжелательнейшая улыбка. Он даже ухитрился привести в порядок одежду (правда, пятна грязи и копоти не делали ее краше). Но тот, кто только что выжил в схватке с ордой боевых машин, мог выглядеть и похуже.
Стрелок изобразил издевательский поклон.
– Я решил, что некоторое время смогу изобразить мертвеца и это не оскорбит моего достоинства. Не мог же я пробираться к кораблю в присутствии роботов! Соло, эти твои дроиды просто бесценны! – улыбка исчезла с его лица, взгляд стал холодным. – Так значит, сокровища Ксима? Ты не мелочишься на ставки; мои комплименты.
– Ты обнюхивал мой след от Автаркии только для того, чтобы сообщить эту новость? – отозвался Хэн Соло.
Да, Чубакка не выпускает из лап самострела и даже целится в нужную сторону, но и это не гарантирует полной защиты. Если стрелять возьмется Галландро…
Стрелок скривил рот:
– Не оригинально. Та наша встреча расстроила меня. Но я – человек разумный; я готов забыть обиды, если на горизонте маячит некоторая сумма денег. Включите меня в долю, и забудем о взаимном неудовольствии. И ты получаешь обратно корабль, разве это не честная сделка?
Да, сейчас, мы просто чмокнем друг друга в щечку и разойдемся друзьями! Хэн как смотрел на стрелка с подозрением, так и продолжал смотреть.
– С чего вдруг ты стад таким лапушкой? – поинтересовался он.
– Сокровища, Соло, сокровища. Богатства Ксима купят чью угодно любовь и привязанность. Все остальное – неважно. Ведь это твоя философия, верно?
Кореллианин смутился, но Хасти, вставшая позади него, вдруг сказала:
– Не доверяй ему, Хэн!
Галландро обратил на нее взгляд небесно-голубых чистых глаз.
– Ах, моя юная барышня! Если он не примет мое предложение, вам всем будет плохо, дорогая моя. Огневая мощь этого корабля просто замечательна, верно, Соло? – голос Галландро стал холодным. – Решай, – приказал он.
Из бараков начали появляться люди: все видели, как обрушился мост и как сел фрахтовик. Еще мгновение, понял Хэн, и сбежать станет намного сложнее. Соло протянул руку и положил ладонь на самострел в лапах Чуи.
– Все на борт, – усмехнулся Галландро. – Мы договорились.
Мгновением позже Хэн сидел на привычном месте в рубке и поднимал фрахтовик в воздух, бормоча злобные пожелания техникам Й’уоч, которые разобрали корабль по винтику в поисках бортжурнала и не удосужились свинтить обратно в том порядке, к какому привык кореллианин.
– Ты бы лучше спросил, зачем они вообще его починили? – вставил Бадуре.
– Может быть, Й'уоч собиралась использовать этот корабль для собственных целей, – предположил Галландро. – А может быть, хотела продать. Она пыталась разжалобить меня детской историей про ваши с ней недоразумения, но я немного поразмышлял над тем, что мне было уже известно… Очень легко было выяснить истину.
«Тысячелетний сокол» завис над лагерем.
– А что станет с остальными? – спросила Хасти. – С теми, кто выжил?
Галландро посмотрел на нее с интересом. Потом взглянул на Хэна – кореллианин даже ухом не повел, по-прежнему хмурясь на пульт. Стрелок улыбнулся, крутя кончик уса. Девочке ответил Бадуре:
– У них есть оружие и припасы. Они смогут продержаться, пока не прилетят спасательные корабли, или доберутся до города.
«Сокол» ухнул вниз. Хасти взвизгнула. На другом краю трещины их ждала сверкающая металлическая фигура.
– Как ты сам сказал, они ценные дроиды.
– Я сказал: бесценные, – поправил Галландро. – Что ж, Соло, теперь мы товарищи, и я не стану обижать тебя предположением, что ты несколько размяк. Могу я поинтересоваться, каким будет наш следующий шаг?
– Сбор разведданных, – объявил Хэн, вновь поднимая фрахтовик в воздух. – Допросим местных жителей и добудем у них тактическую информацию.
Он перехватил недоуменный взгляд ошарашенного Галландро и перевел:
– Заставим пару туземцев попотеть и выясним, что тут творится.
Избранные, активировав боевых роботов, решили, что будет умнее убраться всем на одном сухопутном плоту, а не рассыпаться по местности. Так что надо было всего лишь пару раз пройти у них над головами и недвусмысленно направить пушку с нижней турели. Избранные бойко побросали оружие и задрали руки вверх.
Пульт доверили Чубакке. Остальные перезарядили оружие и выскочили наружу. Хасти первая спустилась по трапу и, размахивая бластером, попыталась задушить одного из пассажиров плота. Хэн и Бадуре едва оттащили ее. Галландро, не принимая участия в общем веселье, наблюдал за происходящим с восторженным интересом.
– Это он, говорю вам! – визжала девица, извиваясь в объятиях кореллианина. – Я узнала его! Он помощник служителя в хранилище!
– Ну, пришибешь ты его, а мы останемся с носом, – увещевал ее Хэн, но девчонка не слушала. Тогда он развернулся к перепуганному Избранному. – Говори. Иначе я ее отпущу.
Избранный облизал пересохшие губы.
– Клянусь, мне нечего сказать! Нас в юности обрабатывали так, что мы просто не можем раскрыть наши тайны.
– Гипноз, – кивнул Соло. – Запрет снимается, нам достаточно лишь напугать тебя так, чтобы ты намочил штаны.
Тут вперед вышел Галландро, мягко оттолкнув кореллианина вместе с Хасти. На губах стрелка вновь леденела усмешка. Никто не заметил, когда у него в руке возник пистолет, но бледный луч выжег траву у ног пленника. Избранный побледнел.
Боллукс открыл грудную заслонку.
– Есть способ лучше, – заговорил Синий Макс. – Если перехитрить его состояние, мы сможем выяснить все, что нам нужно. Если подобрать тот же раппорт, которым пользовались Избранные при его программировании…
Галландро засомневался.
– Запрос, компьютер: ты сможешь в точности повторить раппорт?
Синий Макс зарычал:
– Если не прекратишь обращаться со мной, как будто я прибор, то и не стану!
– Приношу свои извинения, – Галландро отвесил церемонный поклон. – Каждый раз забываю. Можем мы продолжать?
Глава 16
Тысячелетний сокол» рассекал атмосферу Деллалта на такой скорости, что Хэн Соло готов был зевать со скуки. Он и зевал, демонстрируя всем недовольство. Тем не менее расстояние до городка фрахтовик проглотил не заметив.
Галландро с помощью Боллукса обшаривал закрома «Сокола», стараясь наскрести любое работающее оборудование. Хэн и вуки занимали свои привычные места. Хасти с Бадуре сидели в кабине в креслах штурмана и радиста соответственно. Скинкс, замотанный в бинты, свернулся в клубок на коленях у Хасти. Говорила, естественно, девица.
– Трудно поверить, – вещала она. – Столько лет! Как им удалось сохранять тайну в течение нескольких поколений?
– Дольше, – возразил Бадуре. – Секрет хранился веками. Хотя в данном конкретном случае это было не сложно. Я так понимаю, что в организации Избранных есть два пласта, так сказать. Эти простофили жили и умирали в горах, полировали боевых дроидов, проводили церемонии. Но были и другие, те, кто знал тайну сокровищ Ксима. Эти ждали, когда наступит пора действовать.