– Как вомпы-песчанки? – с надеждой спросил Гэвин.
– Если вомпы когда-нибудь отрастят шипы и броню и обзаведутся челюстями, способными прогрызть феррокрит, будет очень похоже. Самое привлекательное в этих зверюгах, это то, что живут они поодиночке. Такой уж вредный у них характер, что друг друга они не выносят, – Миракс возилась с тумблерами и кнопками пульта. – Подумать только, ведь кто-то же завез сюда всех этих тварей и выпустил на свободу. По большей, части они безобидны, но…
Гэвин вздрогнул. И зачем только я согласился на это задание? Командир же говорил: требуются добровольцы…
Сначала Гэвину показалось, что «Скат» вот-вот должен врезаться в стену или еще куда-нибудь, но яхта преспокойно выплыла сквозь огромное отверстие с другой стороны.
– Убедительно.
– Большая часть грузовых перевозок идет на нижних уровнях города, чтобы облегчить движение наверху.
«Скат» выдвинул шасси и, наконец, сел возле большого темного здания, виртуозно вписавшись между кучей мусора и пожарным гидрантом. Лиат отрубил антигравитационные двигатели, но прожекторы пока не гасил.
Миракс расстегнула ремни, второй рукой продолжая играть с пультом. Гэвин услышал шипение воздуха в шлюзе, потом заработали сервомоторы, с металлическим звоном ударившись о поверхность, опустился трап.
– Пошли, землерой, посмотрим, что они там тебе приготовили.
Гэвин тоже освободился от ремней и следом за черноволосой красавицей спустился по трапу. И чуть было не задохнулся: воздух здесь был сухой и пыльный, и пахло, как дома перед началом песчаной бури. Знакомый запах успокоил Дарклайтера,
Миракс уже стояла рядом со свалкой и махала рукой Гэвину.
– Берись с другой стороны и тащи.
Дарклайтер чуть было не спросил, зачем и куда понадобилось волочь гигантскую мусорную кучу, но заметил, что она нагнулась над дюрапластовым контейнером. Гэвин ухватился за ящик, Миракс кивнула, и они вдвоем вынесли груз под свет прожектора. По трапу тем временем спускались остальные Проныры.
Первым к ним подошел Навара, закутанный в черный шуршащий балахон. Тви'лекк посмотрел на крышку контейнера, перевел взгляд на Миракс.
– Тебе обязательно подсматривать? Девица только плечами пожала.
– Откуда я знаю? Возможно, что ты прав, и мне не стоит совать туда нос, – она сложила губы трубочкой, словно собиралась свистнуть. – Хотя у меня есть два стандартных часа до вылета.
– Да что с тобой, Навара? – встрял Гэвин. – Командир ей верит, ты же знаешь…
Тви'лекк предупреждающе поднял острый, зловещего вида коготь, останавливая пылкого защитника.
– Гэвин, никто не сомневается в честности милой дамы. Но чем меньше ей будет известно, тем лучше для нее. Мы же не спрашиваем, под каким кодовым именем и по какому вектору она собирается покинуть эту гостеприимную планету. Миракс от души хлопнула Дарклайтера по плечу. Легкостью прикосновения ее ручка не отличалась.
– Не бойся, землерой. Я найду себе занятие. Поучусь навигации, например. Твой обожаемый командир вечно сомневается в моих способностях вычислить курс с тех самых пор, как ему стукнуло десять лет, и папа пустил его за пульт управления. Да, кстати, пусть пребудет с вами… и всякая такая же белиберда.
Она ушла на корабль, трап за ней поднялся. Гэвин потер немеющее плечо. Навара когтем отстучал комбинацию цифр на кодовом замке. Внутри контейнера что-то звонко щелкнуло, тви'лекк отодвинул крышку. Внутри оказались небольшие пронумерованные коробки, которые Навара раздал всем присутствующим. По его же совету Гэвин отошел в сторону, прежде чем заглянуть в свою коробочку.
Сложенная одежда, поясная сумка, пачка кредиток, мелочь, небольшой бластер и несколько идентификационных карточек. Гэвин разорвал пластиковый пакет, перебрал свои новые документы – ИД, карта медицинской страховки, водительские права. В общем, полный джентльменский набор.
Теперь его звали Вин Лейгер, и на родной планете, затерявшейся где-то на Внешних территориях, он влип в неприятности. Он спутался с подозрительным шиставаненом – Гэвин оглянулся на Рива Шиеля, тот весело, подмигнул в ответ и плотоядно облизнулся, – и покинул свой дом и безутешных родителей. Они на пару мотались с планеты на планету и, пользуясь невинной мордашкой Лейгера-Дарклайтера, дурили доверчивых аборигенов. Лейгер находил жертву, а Шиель, то есть Шаанир Реш, беззастенчиво ее грабил.
Гэвин поежился. Этот Вин Лейгер, должно быть, отпетый мерзавец. Он, Гэвин, просто не сумеет притвориться закоренелым преступником. Абсурд. Это еще нелепее, чем с разведывательной миссией оказаться в столице Империи, будучи при этом пилотом элитной эскадрильи. Стоп-стоп-стоп, Гэвин, сказал себе Дарклайтер. Ты – пилот Разбойного эскадрона, ты на Корусканте, ты прилетел сюда на разведку… Он снова поежился. Как я здесь оказался?!
Он вспомнил, как стоял на краю родительского участка, разглядывал нагретые двойным солнцем барханы и размышлял, стоял ли когда-нибудь Люк Скайуокер на границе пустыни и видел ли то, что видит он, Гэвин. Внизу, в вырубленной в камне чаше двора, мама и сестры убирали разгром, который оставили после себя гости, приглашенные отпраздновать шестнадцатый день рождения Гэвина. Безопасность, тепло и любовь жили внутри этой чаши, а вокруг лежала враждебная, ничего не прощающая пустыня. К нему поднялся отец. Встал рядом.
– У тебя на физиономии сейчас написано выражение всех Дарклайтеров в твоем возрасте, – отец вздохнул. – Не думал, что этот день наступит так скоро.
– Какой день? – удивился Гэвин.
– У нас, Дарклайтеров, в жизни всегда наступает день, когда мы пытаемся заглянуть себе в душу. Некоторые из нас никогда не доводят дело до конца, а потом горько сожалеют, что не совершили всего того, что хотели. Твой дядя Хуфф заглянул внутрь себя и решил не обращать внимания на то, что увидел. Поэтому он и стал таким богатым. Он строит свою маленькую империю посреди наших песков, и у него нет ни времени, ни сил, ни желания поднять голову и посмотреть на звезды.
Крепкая мозолистая рука легла на затылок Гэвина и грубовато развернула Дарклайтера-младшего лицом к небесам. Гэвин зажмурился. Оба солнца стояли в зените.
– Твой кузен Биггс… он постановил, что станет героем, а его имя будет записано крупными буквами где-нибудь среди звезд. Его желание исполнилось, хотя я бы хотел, чтобы его успех и слава были чуть поменьше, а жизнь – чуть длиннее. А теперь у моего сына и наследника на лице то же самое выражение.
– Папа, – Гэвин вытер выступившие слезы и решительно посмотрел вверх, – там что-то есть. Может быть, я брежу, но меня там ждут.
– Есть лишь один способ выяснить. Гэвин изумился.
– Ты хочешь, чтобы я улетел?
Отец опять грустно вздохнул, отпустил сына.
– Хуфф не сумел остановить Биггса, с чего ты решил, что я буду становиться у тебя на пути?
– Но…
– Да, он попытался. Когда понял, что Биггса не переупрямить, он отправил его в военную академию. Так он хоть как-то мог контролировать судьбу сына. Конечно же, Биггс согласился, ничего другого ему не оставалось, но отношения между ними испортились. И теперь Хуфф сожалеет об этом каждый день своей жизни.
Отец помолчал, отвесил сыну несильный подзатыльник.
– Когда захочешь вернуться, тебя будут ждать с распростертыми объятиями, неважно, что ты там натворишь, будешь ли спасаться бегством или приедешь в блеске славы. Тебе здесь всегда будут рады. Ты – Дарклайтер. Если ты должен уйти из дома, ступай с моим благословением и пожеланием, чтобы Сила не оставляла тебя.
Гэвин уже не видел опрокинутого над их домом пустого неба, там, за выцветшей голубизной, было очень темно и светили звезды. Он хотел побывать на каждой из них.
– Такое впечатление, – пробормотал он, – что все, что мне нужно, это сделать шаг. Ты чувствуешь то же самое, папа?
Йула Дарклайтер ответил не сразу.
– Я слишком боялся, что увижу лишь боль и злость, – медленно произнес он. – Я не смотрел. И мне жаль, что я не могу пойти вместе с тобой. Всегда помни, кто ты и что ты. Ладно, – он весело улыбнулся. – Что-то давненько в Альянсе не было ни одного Дарклайтера. Пора исправить положение.
Ну вот, я в Альянсе, я пилот, моей эскадрильей командует лучший друг Биггса, я на самом сумасшедшем и опасном задании… Кто же из нас видел правильно, папа? Я со своей судьбой или ты со своей болью и сожалением? Гэвин запрокинул голову. Неба не было видно. Наверное, папа, ты сказал бы, что раз здесь Дарклайтер, то все будет хорошо. Надеюсь… как я надеюсь, что ты прав.
– Эй, малек, опять мечтаешь? – тяжелая лапа Шиеля с размаху опустилась Гэвину на плечо. – Время топать.
– Не знаю никаких Гэвинов, – Дарклайтер запихал пожитки в сумку, сунул бластер за пояс, а документы и деньги рассовал по карманам. – Меня зовут Лейгер, Вин Лейгер, и я хочу узнать, что заставляет этот шарик вращаться, а потом придумать, как это прекратить. Еще раз назовешь меня Гэвином, Шаанир, и если я дотянусь, то ты получишь в ухо.
17
Из всего комплекта ему досталось самое сложное задание. Почему-то Ведж не слишком этому удивился. Его не посвятили в миссии остальных Проныр, а он не стал расспрашивать своих пилотов, чтобы не заставлять ребят врать. Хотя догадаться о роде их занятий было не сложно. Скорее всего, ребятам придется найти и определить координаты энергостанций и/или, как любит выражаться МЗ, генераторов дефлекторного щита. Полезная информация, но если они с Пашем Кракеном не выполнят свою часть задания, толку от этих данных будет чуть.
Вся беда была в том, что Ведж понятия не имел, как за него взяться. Каким образом он сможет узнать настроение жителей планеты? Будет ходить по улицам с опросным листом? Пункт первый: как вы относитесь к Империи? Пункт второй: станет ли вам легче дышать, если ей дать коленом под зад? Пункт третий: как убежать от группы заинтересовавшихся вопросами анкеты штурмовиков?
Антиллес спросил у Йеллы ее мнение. Она ответила, что может поделиться информацией, но пребывает в затяжной депрессии, поэтому на нее рассчитывать не стоит.