Антиллес настаивал, чтобы все продолжали пробираться на верхние уровни. С ним попытались поспорить, но быстро передумали. К несчастью, здание, по переходам которого они собирались выйти наверх, было выбрано неудачно. Сплошные стены из транспаристила и феррокрита, пустующие нижние этажи, а посему нет ни мостиков, ни переходов, вообще ничего. С пятидесятого этажа начинались желанные выходы, но до этого уровня еще нужно было добраться.
Проблема перед ними встала не из легких.
Поднимаясь с пола, Гэвин огляделся. Удручающее зрелище. Этот этаж ничем не отличался от предыдущих – огромное пустое пространство, в центре которого расположены шахты лифтов и лестничные пролеты. Абсолютно прозрачные окна от пола до потолка открывали для всех желающих великолепный вид на нижние уровни Корусканта. От одного взгляда на этот вид у Дарклайтера начинался приступ агорафобии.
Картину, ко всему прочему, портил имперский летающий бронетранспортер, с грацией фамбаа парящий на уровне их этажа. В бронированном борту открылась бойница, оттуда высунулся солдат, что-то кинул в окно и спрятался, подстрелить его не успели. Гэвин удивился: транспаристил пробить не так просто. Но штурмовик и не собирался ничего пробивать. Его снаряд прилип с внешней стороны и растекся по транспаристилу черной кляксой. Через секунду клякса взорвалась, от грохота заложило уши.
Гэвин метнулся обратно на пол, но острые осколки все-таки ужалили левый бок и лицо. Дарклайтер грохнулся на твердый феррокрит, ушиб локти и колени, попытался приподняться, но кто-то пихнул его обратно. А для верности еще и навалился сверху:
– Лежать!
Потом командир, а, судя по всему, это был он, нарушил собственный совет, приподнялся и проорал изо всех сил:
– Никому не высовываться!
После чего опять распластался на полу рядом с Дарклайтером.
Гэвин грустно разглядывал серые разводы у себя перед носом и думал о том, как прекрасна жизнь и что он не хочет становиться мишенью, застряв между двух штурмовых отрядов – тем, что ломится следом, и тем, что лезет в окно. Но, кажется, командир сильно ушиб голову, потому что следовать его приказу значит продемонстрировать штурмовикам готовность сдаться. А это глупо. Во-первых, Проныры никогда не сдаются, это командир им сам говорил, а во-вторых, штурмовики определенно не были заинтересованы во взятии их в плен. Конечно, за белым шлемом ситх что разберешь, может, эти парни и добры по натуре, но что-то не очень похоже.
Гэвин повернул голову, чтобы хотя бы видеть того, кто его застрелит.
– Лежать, ситхово семя! Лежать! – прошипел ему в ухо Антиллес.
А что ему еще оставалось делать?
Но случилось что-то странное. Бронетранспортер перекосило, отчего два штурмовика, как раз перелезавшие из него по легким мосткам в помещение, свалились вниз. Спустя полсекунды та штука, которая заставила водителя поволноваться, врезалась в кабину бронетранспортера. От взрыва вылетели те окна, что еще оставались целыми. Бронетранспортер влез кормой в пролом, не удержался и ухнул вниз.
Мимо окон пронеслась легкая вытянутая тень. Гэвин разинул бы рот от изумления, окажись он в более подходящих для этого условиях. Нет, это не командир головой стукнулся, это у самого Гэвина контузия, иначе он не решил бы, что штурмовиков атакует легкий истребитель.
Но тень вернулась. Черный Зет-95 с желтым оперением плоскостей, чуть менее изящный, чем следующее поколение, но все равно родной, зашел на цель, аккуратно отстрелялся, исчез из виду и вновь вернулся, отыскав новую цель. Лежа носом в пол, Гэвин давал обет за обетом: сначала расцеловать на радостях пилота, потом лично вычистить машину до блеска, отремонтировать, смазать и вообще всячески холить, лелеять и нежить. Как истребитель, так и того, кто внутри него. Никто никогда не подумал бы, что старичок-"охотник" может причинить такой ущерб и так кстати. От стены уже ничего не осталось, как и от штурмовиков, которым не повезло оказаться возле нее.
Зет-95 вновь исчез, а на его место вплыла антигравитационная телега. Антиллес вскочил и рванул к ней со всех ног даже раньше, чем гостеприимно распахнулась дверца. Остальные тоже не стали ждать особого приглашения, Гэвин тоже побежал, но на всякий случай все время оглядывался через плечо – а вдруг из штурмовиков кто-то все же остался.
– Гэвин! – крикнул ему командир. – Не щелкай визиром! Лезь давай!
– После вас, сэр, – пропыхтел Дарклайтер. – Вы ранены…
– Я помню! Лезь, кому говорят! Лезь, это приказ!
Гэвин сунул карабин Пашу, прыгнул внутрь телеги, его поймали и втиснули между Эриси и трандошаном. Командир остался верен себе, он поднялся на борт последним, и телега мягко отвалила от здания. Сквозь плохо прикрытую дверцу свистел ветер, все орали от возбуждения и поэтому не сразу услышали вежливый голос водителя, попросившего закрыть дверь, иначе ему придется последовать инструкции номер 256 дробь 7, параграф 4 и посадить летательный аппарат, дабы не подвергать опасности пассажиров. Среди пассажиров воцарилось гробовое молчание. Ведж кое-как поднялся, выполнил просьбу, пробормотал проклятие сквозь стиснутые зубы, прижал ладонь к боку и снова сел. Лицо у него было белое, из носа опять текла кровь.
– Могу ли я поинтересоваться, как ваше самочувствие, коммандер Антиллес? – вновь проскрипел металлический голос.
– Можешь, – Ведж отдышался. – Плохое. Ребра сломал… считай несерьезным ранением.
Его хватало только на короткие фразы.
Гэвин между тем попытался прочистить ухо в надежде, что у него слуховые галлюцинации вместо зрительных.
– А как здесь оказался МЗ? – упавшим голосом спросил он.
– И кто был в «охотнике», командир? – поддержала его Рисати.
Действительно, удивился Гэвин, а кто же остался в лавке?
– Тик.
На лице Дарклайтера кто угодно мог прочитать сначала восторг, потом подозрения, а потом – отчаяние от предательства с той стороны, с которой он и не ждал удара. Потом Дарклайтер кое-как натянул на себя невозмутимое выражение; ему очень хотелось заплакать.
– Его же убили… – сказал кто-то. – На Ноквивзоре.
Командир медленно качнул головой.
– Нет, не убили. Свистун вписал их имена в отчет. Все решили, что они на базе. Их там не было. Они были здесь.
Йелла наклонилась вперед, чтобы лучше видеть Антиллеса:
– Так ты привез их с собой, зачем?
Ведж пожал плечами, снова сморщился и не стал убирать ладони, прижатой к больному боку.
– В Альянсе меня научили двум вещам, – сказал он, стараясь говорить медленно и не вдыхать слишком много воздуха за один раз. – Во-первых, то, что все называют секретом, на самом деле – информация… которую молено использовать для получения другой информации, более ценной. Пример. Мы здесь, на Корусканте, мы хотим занять этот мир, мы демонстрируем потенциальному союзнику, что мы предпринимаем определенные шаги, – он сделал передышку. – Союзник понимает – мы здесь. И лишь вопрос времени, когда это же поймет Империя.
– Это вы так хотите сказать, что нас кто-то продал, – вмешался Навара, обдумал свои слова и кивнул. – Вы правы, уважаемый.
– Что подводит нас ко второму пункту… Враг будет действовать… исходя из того, что ему известно…
Ведж посмотрел на остальных, увидел сумрачные физиономии, вздохнул и закрыл глаза.
– Короче, вы плохо играете в сабакк, ребята. Мне нужен был козырь. Я взял Тика. Он два года назад был здесь, знает все входы и выходы… и, по-моему, вы все должны быть благодарны ему за это… Я опять прав, Навара?
Тви'лекк собрался ответить, но вмешался МЗ, повернув к своим пассажирам круглую голову.
– Капитан Селчу просит передать, что погони нет, и что у него для вас послание, коммандер Антиллес.
– Громкую связь.
– Ведж, – прозвучал в динамиках еще один знакомый голое, – лично я подождал бы, но время – не станет.
– Валяй, тут все свои.
– Пока вы там ковырялись, тебе просили передать… Ведж, у нас на все про все сорок восемь стандартных часов.
37
Киртан Лоор привычно склонил голову.
– Разбойный эскадрон больше не представляет угрозы.
Исард кивнула так рассеянно, будто ее этот факт совершенно не интересовал.
– Но они живы, – пробормотала она с досадой.
– Но не потому, что мы мало старались.
В конце концов, в ее приказе значилось остановить повстанцев, остановить, а не уничтожить. Можно было и уничтожить, но на это ушло бы слишком много ресурсов. В том числе, человеческих. Кроме того, выпусти он на город эскадрилью бомбардировщиков, ему же укажут, что он пытается бить мух-кусак из лазерной пушки.
– Жаль, что они ушли, но нам удалось отрезать их от их базы. Они лишены поддержки и беспомощны.
Снежная королева величественно приподняла бровь.
– Не вижу доказательств, подтверждающих столь самоуверенное заявление.
Самоуверенное заявление. И это вся ее благодарность… Когда-нибудь она добьется лишь одного – он дезертирует. В Альянсе, конечно, его ожидают теплые и дружеские объятия, ну так туда он и не сунется. Почему-то эта мысль успокоила.
Киртан Лоор поднял голову, посмотрел Йсанне Исард прямо в лицо.
– Согласен, моя госпожа, что появление транспортника и старого истребителя может встревожить, – ровным голосом сказал Лоор. – Но зачем усматривать в этом факте больше смысла, чем есть? Думаю, вскоре выяснится, что Пронырам помогли либо наемники, либо охотники за головами, либо контрабандисты. Им понадобилась помощь на стороне. Значит, у них нет собственных ресурсов. Их план оказался достаточно слаб…
– Слаб? – перебила его Снежная королева и принялась расхаживать по кабинету. – Мне он таковым не показался. Я считаю его довольно занятным.
– Выборочный анализ блоков памяти показал, что в них содержатся программы, способные считать коды доступа. Допустим, повстанцам удается проникнуть в центральный компьютер. Что дальше? Перезагрузка системы вернет дефлекторные щиты в течение часа.
– Что означает, агент Лоор, что им нужны только щиты. Почему ты из возможных вариантов выбираешь крайние? Считаешь, что Проныры будут действова