Он преодолел, наверное, половину лестничного пролета, когда сверху через перила перевалилось окровавленное тело. Малан Тугрина рухнул готалу прямо на голову, и под жутковатый аккомпанемент ломающихся костей оба скатились вниз.
И опять Мон Мотма не поняла, как ей удалось посторониться, мужчины должны были свалиться прямо на нее, но всего лишь придавили ей ноги.
Оба лежали неподвижно, у обоих были закрыты глаза; шея Толокая вывернулась под таким углом, что не оставалось сомнений: телохранитель мертв. У Малана Тугрины на губах пузырилась кровавая пена. Мон Мотма разглядывала своих давних помощников и, как она полагала, друзей и старалась понять, что творилось в голове Толокая… и каким образом Малану удалось застать его врасплох… и что вообще происходит?! Секретарь открыл глаза.
– Я не… – прошептал он. – Я не… Стиснув зубы, Мон Мотма нагнулась к нему.
– Я не… я не принес вам каф… Светло-голубые глаза алдераанца закрылись. Голова его запрокинулась, но грудь еще поднималась и опускалась, пусть и еле заметными толчками.
Нужно было что-то делать. Как всегда. Мон Мотма отыскала комлинк.
– Тревога, – выговорила она. – Сенаторский этаж, лестница номер один. Тревога.
По лицу ее что-то текло, Она стерла жидкость свободной рукой и уставилась на ладонь, ожидая увидеть там кровь. Но по пальцам размазались слезы.
Галей был не толстым, скорее, массивным. Мощный торс с широкими плечами был установлен на. слишком коротеньких ножках, отчего он напоминал божка какогонибудь первобытного племени. Но никому не приходило в голову сообщить ему об этом. Волосы Галея были огненно-рыжими, а на круглом лице, пестром от веснушек, навечно запечатлелось недоумение, словно он не совсем понимал, что творится вокруг.
Что не соответствовало действительности. Он великолепно справлялся с работой, которая заключалась в составлении программ, для пищевых процессоров в кафтериях и офицерских столовых на «Мон Ремонде», чтобы на совещаниях, инструктажах и отдыхе никто не мог пожаловаться, что каф сегодня холодный и сварен, как минимум, позавчера.
Весьма ответственная работа. Галей сознавал, что является на корабле значимой фигурой. Почти равный капитану. Боевой дух армии находится в прямой зависимости от состояния солдатских желудков.
Жаль, что многие этого не понимают. Работа не приносила Галею ни больших денег, ни должного уважения, и когда во время последней увольнительной к нему подошел господин с умным и понимающим лицом и предложил кучу кредиток, Галей очень внимательно выслушал его предложение.
И вот теперь предполагалось, что он должен кого-то убить. Кого-то важного. Для убийства требовалась серьезная подготовка и тщательный расчет времени, а также сноровка и информация.
Информацией Галей владел, он давно выяснил, что именно означают запросы. Они напоминали шифр, и он расщелкал загадку, как орех.
Запрос на большой кафейник и блюдо сладких пирожков в капитанскую каюту, например, означал незапланированное, но рутинное совещание, заправлять на котором будет генерал Соло, а не капитан Онома. Сборища у мон каламари всегда малочисленнее, кроме того, Онома не ест сладкого.
Литры свежего кафа – инструктаж у пилотов. Но если при этом в заказ входят сладости и пирожки с мясом, значит, пилоты собрались на боевой вылет.
Поэтому когда сегодня утром поступил именно такой запрос, Галей понял, что пришло время отработать деньги.
Он доставил тележку с едой в зал для инструктажа, а со второй тележкой остался в коридоре, предлагая чашку свежего кафа всякому, кто в ней отчаянно нуждался. Вскоре подтянулись пилоты всех четырех эскадрилий, базирующихся на «Мон Ремонде».
Галей помахал высоченному, атлетически сложенному тви'лекку из Разбойного эскадрона, о котором вечно шутили, что чтобы уместиться в кабине, ему приходится складываться втрое.
– Не уделите ли мне секундочку, лейтенант? Тви'лекк хмуро оглянулся. Посмотрел на остальных Проныр, но те спешили занять места поудобнее.
– Ладно, – произнес он. – Но только секунду. Инструктаж вот-вот начнется. Ты – Калей, верно?
– Галей, – поправил его буфетчик. – И у меня для вас важное сообщение от особы, которая наконец-то пришла к выводу, что ей не терпится встретиться с вами.
Он поманил тви'лекка подальше от шумной толпы. Заинтересовавшийся пилот шагнул следом.
– Хочешь сказать…
– Не я. Особа велела передать: «Ведж Антиллес хромает, у него одна нога из транспаристила».
Тви'лекк пошатнулся. Он даже схватился за стенку, чтобы устоять на ногах. Потом яростно тряхнул головой.
– Нет!
– Правда-правда. Он действительно хромает, присмотритесь сами.
Пилот сжал виски ладонями, когти глубоко впились в кожу, словно мозги могли взорваться, а тви'лекк хотел уберечь окружающих от осколочных ранений.
– Какая мерзость!
– Мне это тоже совсем не нравится. Никому не нравится.
Гигант выпрямился, расправив плечи. Выражение его лица изменилось.
– Но я могу его остановить.
– И вам следует поступить именно так. Только подождите окончания инструктажа. Во время полета вам будет сподручнее.
– Тоже верно, – пилот от души хлопнул буфетчика по спине, отчего Галей охнул и отлетел к переборке. – Ты – хороший друг!
– Как и вы…
Наверное, следовало ответно двинуть тви'лекка в бок кулаком, но Галей не рискнул.
– Да пребудет с вами Великая сила.
Пилот коротко мотнул головой и направился в зал.
Буфетчик с облегчением вздохнул и потер онемевшее плечо. Будем надеяться, что второй тви'лекк окажется менее экспансивным.
Последние несколько часов, – говорил Антиллес, – мы совершаем гиперпространственный прыжок к Джуссафету.
Слева от него над пластиной голографического проектора висел клочок звездного неба. В центре распускалась туманность, рядом ярко горело несколько звезд, одна из которых механически подмигивала. Мин Дойнос усмехнулся в ответ на свои мысли; в дискуссиях о тактике и стратегии Зсинжа Джуссафет упоминался не единожды.
– Система расположена на границе Империи и территории, которую контролирует военачальник Зсинж, – говорил тем временем Ведж. – Джуссафет IV обитаем, там какие-то шахты, хотя основные разработки ведутся в зоне астероидов.
Он увеличил изображение и указал на широкий пояс вокруг желтой звезды.
– Сегодня утром Джуссафет IV послал сигнал о помощи и сообщил о вторжении элитных отрядов Зсин-жа. Корабль дуро, который вошел в систему с целью совершения каких-то сделок, перехватил сигнал, который изначально предназначался Империи и переправил его нам. Начальство решило, что по Хищникам плачут намордники, а если нам повезет, то мы обгоним импов и, возможно, врежем «Железному кулаку» облагодетельствовав местное население.
Мин поднял руку, прося слово.
– А какие шансы на то, что Империя заявится поучаствовать в спасательной акции? Драться на два фронта – не самое веселое дело.
– Что верно, то верно, – согласился Антиллес. – Но шанс невелик. Империя по горло сыта и нами, и Зсин-жем. Скорее всего, она вышлет только разведчиков и наблюдателей. Но «Мон Ремонду» все равно будут сопровождать фрегаты, а «Мон Каррен» и «Преданность» останутся на границе системы в резерве. Понадобится, явятся на помощь.
Следующей поднялась рука Коррана Хорна.
– А какие шансы на то, что это не очередной капкан?
– Такие же. Возможно, но маловероятно. Дуро отслеживают ход боев в астероидном поле и на поверхности планеты, они подтверждают, что там действуют именно Хищники. Мы взлетаем, как только «Мон Ремонда» войдет в систему. «Ашки» проводят предварительный облет планеты, Разбойный эскадрон вместе с «бритвами» начинают зачистку астероидов. У Призраков в строю только четверо, поэтому они сопровождают десантные боты, Заговорил Мордашка Лоран, который сидел, наклонившись вперед, чтобы не задевать больной спиной спинку стула: – Вот – теперь в няньки загремела Призрачная эскадрилья, – в голосе бывшего актера проскользнуло узнаваемое высокомерие Тал'диры. – Отныне и навсегда.
Пилоты засмеялись. Все, даже Антиллес, как отметил про себя Мин, но не Тал'дира. Тви'лекк упер взгляд в пол и никак не отреагировал на шутку. Не только Мина заинтересовало необычное смирение шумного и вспыльчивого пилота. Хорн тоже бросил на тви'лекка удивленный взгляд.
– Пусть так, – отсмеявшись, сказал Ведж. – Навигационные данные уже загружены в память астродрои-дов и бортовых машин. Удачи.
Народ потянулся на выход. Дойнос решил не участвовать в общей толкучке и остался сидеть. Возле него остановились Мордашка и Диа.
– Хотел бы я лететь с вами, – завистливо вздохнул Гарик.
– Рад, что ты не можешь, – отозвался Мин, а когда Мордашка растерянно заморгал, ухмыльнулся и пояснил: – Так редко удается за кого-нибудь отвечать. Так что получай ранения, когда пожелаешь, не стесняйся.
– Спасибочки… – Лоран неуверенно рассмеялся.
В коридоре Мордашка задержался у тележки с ка-фом, взял протянутую чашку.
– Спасибо, Галей.
– Не за что, сэр.
Мин шел следом, поэтому слышал, как буфетчик произнес: – Прошу прощения, офицер Туалин! Не могли бы вы уделить мне минуту вашего драгоценного времени?
Тал'дира и раньше с нетерпением ждал команды на взлет, а сегодня и вовсе сгорал от нетерпения. Мысли были далеко отсюда. Как может Антиллес, герой Альянс и Новой Республики, пасть так низко, что скрывает хромоту? И уж совсем подло делать протез из транспаристи-ла! Не иначе как черная магия Императора! В сердце Та-л'диры кипел праведный гнев. Тви'лекк еле сдерживался но, как положено истинному воину, держал себя в руках.
– Командир группы – Пронырам, – раздался в наушниках ненавистный голос с кореллианским акцентом. – Подтвердите готовность.
Когда подошла его очередь, Тал'дира спокойно произнес: – Проныра-5, двигатели в норме, три на полной мощности, один на девяносто пять процентов.