До этого момента все взгляды были прикованы к стычке. Теперь все головы с поразительной синхронностью повернулись к Люку.
– Что? – в замешательстве спросил Скайуокер непонятно кого.
– Он хочет, чтобы вы разрешили их спор, – с явным облегчением в голосе пояснил бармен.
Люк же, напротив, никакого облегчения не испытывал. Скорее наоборот.
– Я?
Бармен как-то странно посмотрел на него.
– Вы – джедай Люк Скайуокер, верно? – он кивнул на лазерный меч, который Люк все еще держал в руке.
– Да, – пришлось признать Люку. Боги Галактики – какая популярность, и как некстати.
– Так действуйте, – бармен махнул рукой в сторону спорщиков.
Джедай он или не джедай, но у него не было здесь ни капли законной власти. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом бармену…
И повнимательнее вгляделся в его глаза.
Отговорки застряли у него в глотке. Люк медленно повернулся. Не только бармен – абсолютно все смотрели на него с тем же выражением: с ожиданием и верой. Верой в справедливость тех, кто веками разрешал споры.
Люк вздохнул, чтобы успокоиться, строго-настрого приказал своему сердцу перестать колотиться о ребра и двинулся сквозь толпу к месту стычки. Бен Кеноби объяснил ему, что такое Сила. Йода учил его, как использовать Силу для самоконтроля и самозащиты. Но никто никогда не учил его быть посредником.
– Хорошо, – сказал он, подойдя столу. – Первое, что придется сделать вам обоим, – сложить оружие.
– А которая первая? – всполошился барабел. – Моя опустиль – родианец моя застрелиль.
Определенно, начало вышло многообещающим. Подавив вздох, Люк активировал лазерный меч и поднял его так, чтобы сверкающий зеленый клинок оказался между противниками.
– Никто никого не застрелит, – ровным голосом сказал он. – Сложите оружие.
Барабел молча подчинился. Родианец, поколебавшись, последовал его примеру.
– А теперь расскажите мне, в чем проблема, – продолжал Люк. Лазерный меч он деактивировал, но продолжал держать наготове.
– Его наняль меня на работа следить, – заявил барабел, ткнув покрытым роговыми чешуйками пальцем в родианца. – Моя сделаль, что он сказать. Но он моя не платить.
Родианец что-то возмущенно пробулькал.
– Погоди минуту, – остановил его Люк. Хотел бы он знать, что делать с языковым барьером в ходе перекрестного допроса. – Что это была за работа?
– Его просить моя искаль гнездо зверья, – объяснил барабел. – Зверье донимать маленьких корабликов – по краям цеплялься и ням-ням. Моя сделать, как сказаль. Его гнездо зверья бум-бум, деньга дать. Но деньга нехорошая, – он показал на теперь уже рассыпанную кучку маленьких кусочков металла.
Люк подобрал один. Это оказался желтый треугольник с витиеватой чеканкой в центре и вписанной по углам цифрой 100.
– Кто-нибудь раньше встречался с этой валютой? – спросил он, поднимая монету над головой.
– Это новые временные деньги Империи, – откликнулся некто в дорогом деловом плаще. В голосе его прозвучало сдержанное презрение. – Их можно потратить только в мирах и на станциях Империи.
Люк поморщился. Вот и еще одно напоминание, если бы оно было ему нужно, что война за контроль над Галактикой еще далека от завершения.
– Ты предупредил его заранее, в какой валюте будешь платить? – спросил он родианца.
Тот что-то ответил. Люк огляделся по сторонам, раздумывая, не упадет ли авторитет в глазах окружающих, если он попросит перевести.
– Он говорит, что ему самому так заплатили, – раздался знакомый голос, и Люк, обернувшись, увидел Калриссиана, который только что просочился сквозь толпу. – Говорит, что он не соглашался, но ему не оставили выбора.
– Вот как нынче ведет дела Империя, – прокомментировал кто-то из толпы. – По крайней мере, в наших краях.
Барабел резко развернулся к комментатору.
– Моя не хотель твоя судить, – прорычал он. – Только джедая честно судить.
– Хорошо, хорошо, остынь, – поспешно отозвался Люк, недоумевая, что ему теперь со всем этим делать. Если родианцу действительно заплатили этими штучками… – Можно их как-то обменять на другую валюту? – спросил он родианца.
Тот ответил.
– Он говорит, что нет, – перевел Ландо. – Ими можно оплатить товары или услуги в мирах Империи, но, поскольку никто в Новой Республике их не принимает, официального курса обмена не существует.
– Так, – кивнул Люк. Может, он и не так искушен в делах черного рынка, как Ландо, но тоже не вчера родился. – А каков неофициальный курс?
– Тоже не пройдет, – ответил Ландо, оглядывая толпу, – хотя должен же здесь быть кто-то, кто работает по обе стороны баррикад, – он повысил голос. – Эй, есть здесь кто-нибудь, кто ведет дела с Империей?
Если таковые и были, они предпочли промолчать.
– Скромничают, верно? – тихо сказал Люк.
– Признаться джедаю, что ведут бизнес с имперцами? – усмехнулся Ландо. – Да тут и я бы поскромничал.
Люк кивнул, чувствуя, как растет неприятная слабость под ложечкой, и уставился на небольшой хоботок родианца, в его неподвижные фасеточные глаза. Он-то надеялся, что кто-нибудь уладит проблему и тем самым избавит его от необходимости принимать какое бы то ни было решение. Теперь же ему оставалось только самому решить, повинен ли родианец в попытке сознательно обмануть своего партнера. Люк прикрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях.
Он знал, что это весьма приблизительная оценка, но большинство существ обычно испытывает некоторые легкие физиологические изменения, когда нервничают. Если родианец лгал насчет оплаты и если он боялся, что способности Люка позволяют это обнаружить, он мог отреагировать достаточно ощутимо.
Но не успел Люк кое-как применить технику обострения чувствительности, как его внимание привлекло кое-что другое, а именно – запах. Слабый душок карабаббской табакки и армуду. Точно такая же смесь всполошила Ландо на космической станции Слуис Ван…
Люк открыл глаза и оглядел толпу.
– Нилес Шныр, – окликнул он. – Пройдите сюда, будьте любезны.
Некоторое время ничего не происходило, только Ландо, услышав имя Шныра, втянул воздух сквозь зубы. Потом, растолкав зрителей, вперед протиснулась знакомая тучная фигура.
– Что тебе нужно? – не слишком любезно поинтересовался Шныр, не убирая руки с рукояти бластера.
– Мне нужно узнать курс обмена валют Империи и Новой Республики, – сказал Люк. – Кто как не ты сможешь мне его подсказать.
Шныр разглядывал его с плохо скрываемым презрением.
– Это твоя головная боль, джедай, – сказал он. – Нечего меня впутывать.
По толпе прошел недовольный ропот. Люк ничего не ответил, но продолжал спокойно смотреть Шныру прямо в глаза.
И через мгновение губы угонщика дрогнули.
– Последний раз, когда я вел дела на той стороне, мы меняли пять имперских на четыре республиканских, – буркнул он.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Люк. – Думаю, это будет вполне справедливо, – продолжал он, обращаясь к родианцу, – заплати своему партнеру республиканскими деньгами в соотношении четыре за пять имперских, а эти деньги оставь себе до следующего раза, когда окажешься в тех краях.
Родианец что-то прошипел.
– Врать! – проревел на это барабел.
– Он говорит, что у него не хватит республиканских денег, – перевел родианца Ландо. – Зная родианцев, я склонен согласиться с барабелом.
– Возможно, – Люк пристально посмотрел в фасеточные глаза родианца, – а может, и нет. Но есть еще один способ, – он снова посмотрел на Шныра, вопросительно подняв брови.
Конечно же, тот встретил его в штыки.
– Даже не думай, джедай, – предостерег его Шныр.
– Почему? – удивился Люк. – Ты работаешь по обе стороны границы. У тебя явно больше шансов потратить имперские деньги, чем у барабела.
– Ты забыл спросить о моем желании, – фыркнул Шныр. – А может, я не планировал возвращаться в Империю в ближайшее время? Или, может быть, я не хочу, чтобы меня поймали с такой кучей имперских денег. Разбирайся сам, джедай, я тебе не обменный пункт!
Барабел вихрем рванулся к нему.
– Твоя говориль учтиво пусть! – проревел он. – Его – джедая! Твоя говориль учтиво!
По рядам прошел одобрительный ропот.
– Ты бы, Шныр, прислушался, что ли, для разнообразия, – посоветовал Ландо. – У меня складывается мнение, что подраться прямо здесь, да еще и с барабелом – это именно то, о чем ты мечтал последние две недели. У них к джедаем всегда была слабость.
– Ага, чуть пониже хобота, – огрызнулся Шныр, но принялся шарить взглядом в толпе.
Люк уловил легкое изменение в его мыслях, когда тот начал понимать, насколько он тут в меньшинстве со своим мнением.
Или, быть может, до Шныра начало доходить, что сведение счетов при всем честном народе может привлечь к его нескромной персоне несколько большее внимание, чем ему бы хотелось. Люк ждал, наблюдая, как растет его неуверенность, пока тот не изменил своего мнения.
Когда это, наконец, произошло, дело пошло веселее.
– Хорошо, но я могу обменять только пять к трем, – принялся торговаться Шныр. – Пять к четырем – это было просто везение, и речи быть не может, чтобы мне удалось провернуть это еще раз.
– Обмануть хотеть, – заявил барабел. – Моя заработать больше у родианца.
– Да, так и есть, – согласился Люк. – Но в данных обстоятельствах, возможно, это лучшее, что ты можешь получить, – он посмотрел на родианца. – Если это тебя утешит, – обратился он к барабелу, – не забывай, что ты можешь предупредить всех своих соотечественников, что иметь дело с данным конкретным родианцем рискованно. Если он не сможет нанять профессиональных охотников-барабелов, это нанесет ему в перспективе гораздо больший ущерб, чем если бы он заплатил тебе сейчас.
Барабел издал раздирающий душу и нервы звук, который, очевидно, должен был означать смех.
– Джедая говорить правда, – удовлетворенно проговорил он. – Хорошая наказания.
Люк собрал волю в кулак. Следующий момент барабелу наверняка понравится гораздо меньше.