Интуиция меня кстати не подвела — через пару минут там раздался адской мощности взрыв, поднявшийся огненно-дымным шаром выше крыш домов. Не уверен в том, что там рвануло — но это что тото не только взорвалось, но и заполыхало с огромными клубами черного дыма, явственно распространяясь. Так что, похоже— очередная огненная ловушка. Шаблонненько.
По моим подсчетам, на площади мы грохнули человек шестьсот, ну чуть поболее. Как я и ожидал, система ничего не сказала мне про несоответствие действий с кармической сущностью Рокотански, так что все я правильно просчитал — при правильном создании ситуации можно убивать, не оглядываясь на правильность действий в абсолюте. Отлично, буду учитывать это в дальнейшем, а сейчас — на маркере квеста осталось убить семнадцать врагов, и Шамаила. Подозреваю, что найду я все это в мэрии — вряд ли трус выйдет воевать с нами на улицы города, или оставит себя без серьёзной защиты.
Надеюсь, как и рейд-босс возле Галеры, этот моральный урод видит глобальный чат.
Мерлин (Глобальный чат Тарентской области): Эй, урод! Я сейчас приду, и, прежде чем убить тебя — сначала вырву тебе яйца, а потом еще и раздавлю их у тебя на глазах. Готовься, сука.
Да уж, прям перешел на манеру разговора своего детства. Но бесит он меня неимоверно, этот наркоша и козел. Реально огромное желание не просто убить и победить, а еще и опустить перед смертью урода. Жаль, что на деле это будет серьезная схватка с боссом, и мне некогда будет искать способы красивого убийства, придется просто его пристрелить, или расплющить молотом.
Последняя улица на пути к ратуше. Два квартала. Первый— классический жилой квартал, когда-то населенный теми, чей уровень достатка превышал средний по городу. Идем вдоль стен, чтобы не работать мишенью для снайпера-невидимки, все еще не вычисленного ни Шакалом, ни Сатой.
Если в кварталах, размещенных ближе к городской стене, были типовые прямоугольники домов, максимум в три этажа, соединенные между собой стенами, то тут — исключительно одноэтажные, некоторые с этажом-пентхаусом наверху, некоторый с чердачной крышей и каждый — на отдельном участке, огороженный заборчиком. Раньше явно ухоженные, сейчас многие эти домики стояли, зияя выбитыми стеклами панорамных окон и разрушенными черепичными крышами.
Дворы, когда-то специально засеянные аккуратными газонами и украшенные вычурными цветниками, превратились местами в джунгли, а местами, по непонятным причинам, эти заросли стали сухой и ломкой безжизненной порослью, а сама земля была не сухой, а какой-то гнилой и пыльной. И если через колючие кусты, покрытые сантиметровыми шипами и перевитые дурно пахнущими, скользкими лианами толщиной в большой палец приходилось прокладывать дорогу временами с применением моего топора, то ломкие и сухие участки внушали неясное опасение.
Разгадка мертвых кустов была крайне банальна. В предпоследней заросли мы обнаружили запутавшийся труп человека, за спиной которого был баллон с некой субстанцией. Одетый в защитного цвета рваный комбез биозащиты, он точно был инородным объектом тут, еще и поза — распластавшись на земле с поднятыми руками — ну точно вот так вот не помирают в кустах от сердечного приступа. Я не поленился глянуть, что именно в баллоне — и отшатнулся. Человек в защитном костюме тащил с собой баллон с той самой паразитической водорослью. И тут у меня начали складываться воедино все элементы истории про распространение паразитарных водорослей в городе, введение карантинов и удержания людей в узде при помощи ограниченного количества средств против заразы. И периодами — втихаря отравления определенных областей. В принципе, было понятно даже, что послужило причиной смерти человека — его костюм в нескольких местах был прорван, видимо шипами — и те, кто его посылал — решили избавится от потенциально зараженного, причем сделано это было крайне тихо. Дело в том, что причиной его смерти оказалась…стрела. Вогнанная прямо в затылочную ямку, и вышедшая в районе правой глазницы, она уложила его наповал, и скорее всего абсолютно бесшумно.
А уже потом, после его смерти — кто-то прошел и залил гербицидами все возможные места, где распространитель мог оказаться по пути сюда или где оставил клочья скафандра на шипах.
Но этот странный, полностью вымерший или отселенный квартал закончился, и пошла территория бывшей консервационной базы армейской техники.
О да, детка, о дааа!!! — прозвучало тихонько от Ланселота. И не надо быть техником, чтобы понимать, о чем он. Тут стоит, подгнивая, да реально ведь полная линейка БТР и средних танков периода Первой Оборонительной войны. В нашем случае — это круче, чем сокровищница Али-бабы. Дело в том, что вся сверхсовременная техника этого мира была сильно завязана на достижения Первых и возможности работы с их интерфейсами. А значит — на электронику. А эта техника, созданная почти сто пятьдесят лет назад — работала в основном на механике, и могла быть починена и введена в строй за весьма короткие сроки. Но это высказывание скорее всего относилось к танку типа Носорог, стоящему в дальнем уголочке. Это была специализированная комплектация, оснащенная шестью гигаватными лазерами и четырьмя башнями с двадцатимиллиметровыми автопушками. Сама конструкция и впрямь напоминала этого зверя, вытянутый вдоль центральной оси высокий корпус, покоящийся на мощных гусеницах, башня с лазерной спаркой в горбе, два спонсона с орудиями по бокам, и башенка с автопушкой, торчащая на переднем выступе корпуса — и впрямь носорог. А толщина брони у этой машинки, как и у всего чинского танкового парка, была огромной. Кажется, мой друг нашел очередной вариант танка-лидера для себя, и теперь будет его восстанавливать. Ну, если наша миссия увенчается успехом.
Кстати, о миссии. Как это не парадоксально, но в консервационной зоне нас вообще не встретил никто. Пропал и невидимка-снайпер, ни тебе минных заграждений. Ни даже банально налета очередных людей с оружием. Похоже, что сюрпризов здесь и впрямь предусмотрено не было, не рассчитывали они на этот путь, и не успели его подготовить. Либо вообще, оставили для своего лидера путь к отступлению. Хм. А это мысль.
—Ланс, у тебя часом не завалялось несколько мин, ведь я точно видел, как ты копался около участка с ними во время движения по городу?
Запасливый робот хитро улыбается, и начинает выкладывать перед нами сокровищщща. В виде двенадцати плазменных мин.
— Офигенно. Расставьте-ка их тут, на пути вероятного отступления этого ссыкуна, местного мэра. Вот зуб даю, он точно предусматривал и свой проигрыш тоже.
—Окей, не вопрос. Схему расстановки сливаю через чат, чтобы никто из нас не нарвался.
Пока Ланс расставляет мины, я осматриваю наш поредевший отряд. Да уж. Элита блин. У Ариона осталось не больше двух часов до довольно неприятной гибели. И двести выстрелов в автопушке. У Саты, меня, шакала и Ланселота достаточно боеприпасов к основным пушкам, и это единственная хорошая новость. Моя броня требует срочного ремонта, слишком много повреждений по лучено за один день, само-восстановление уже не справляется. Собственно, почти не получил урона только Ланс, остальные здорово потрепаны. Хуже всех дела у Лизуна. Боеприпасы к пулемету исчерпаны, сам пулемет брошен где-то в районе городского предместья. У дробовика — еще сотня зарядов, и все. Броня…ну тут я просто ничем не могу помочь без доступа к терминалу — ее спец комплект уорент-офицера Блюкрейн пробит, наверное, раз сорок за сегодня. И, в отличии от моей экзы — он не обладает самовосстановлением. Одним словом, состояние отряда можно было охарактеризовать как “потрепанные, но не сломленые”.
Завершив приготовления, выдвигаемся мимо совсем уж древних остовов БТР, собранных как будто специально в левой, наименее просматривающейся со стороны караулки, части свалки, к улице. Зуб даю, именно отсюда городская пацанва и свинчивала никому не нужные детали. Колеса этих бронемашин давно рассохлись и растрескались, краска облупилась, и ржавчина вкупе с лишайниками покрывали практически все корпуса как низу, так и с боков, временами заползая через снятые люки внутрь. Запас прочности конечно колоссальный, этим боевым машинам уже под двести лет, но в пыль они отнюдь не рассыпались. Хотя и восстановлению уже вряд ли подлежат, разве что будет очень надо.
Через ряды старых БТР, мимо разукомплектованных и вросших в землю остовов когда-то зеленых, теперь коричнево-серых грузовиков, дальше вперед. И вот уже типовой бетонный забор, обвитый поверху колючей проволокой. Пересечь его по верху мы сможем, но это рискованно — на верхней точке придется задерживаться, и там человек идеальная мишень. Поэтому — при помощи нескольких зарядов, заложенных вдоль всей стены, я подготовил весь сегмент забора длиной в двадцать метров к обрушению.
— Все готовы? Сейчас рухнет забор, и мы атакуем. Сата — запускай дрона.
— Йеп, командир! Дрон пошел!
— Да, босс, погнали уже!
— Готова, ща мы там всем жопу порвем!
— Ну снарядов маловато, а так я готов.
— Тогда всем занять легкие укрытия! Бойся!
Я выжидаю пять секунд, чтобы ребята укрылись от возможных осколков бетона, и жму кнопку детонатора. Расчёт был верен, и все десять двухметровых секций падают на дорогу, перекрывая ее причудливой баррикадой из бетона и торчащей из него под разными углами арматуры.
Первым поднимаюсь из за остовов техники, и, уже не скрываясь, бегу к зданию. Первые выстрелы ударяют сразу же, стоит мне показаться из за обломков. И это не маломощные пукалки ополчения, это очередные противотанковые средства из запасов профессионалов. Лучи двух тяжелых стационарных лазеров скрещиваются на моем нагруднике, моментально поднимая температуру внутри брони и выплавляя причудливый узор на нагруднике. Операторам никак не удается удержать лазеры на моей фигуре, я слишком быстр для них. К сожалению, включенное еще возле БТР ускорение очень скоро опять уйдет в перезаряд, так что — не останавливаться, и вперед, в мертвую зону.
Мои бегут прямо следом, но им категорически не хватает скорости, поэтому попадания в них чаще и опаснее. Два выстрела п