— Не за мои, — поморщился Кречет. — За интересы всего мира. И твоя изнанка — просто наказание. Мелочь, не стоящая чиха. Их, с разумными, тысячи. Упс! Я тебе этого не говорил, впрочем, ты и сам был уверен. Завтра же её тебе вернут. Ситуация намного серьёзнее каких-то бытовых ерундистик. Просто скажи мне, тебе дорог этот мир? Лично ты готов защищать его?
В этот момент, как всегда без предупреждения, я провалился в чужие воспоминания. На этот раз это был Кречет.
Шла третья неделя битвы. Бог извне, казался вообще неуязвимым. Полегли тысячи, но, кажется, он даже не заметил их комариных укусов, да простит меня Комаро, его последователя я весьма ценю. Коалиция богов собралась в одну большую армию, собирая дать «последний и решительный бой». Вот только почти все понимали, что шансов у них немного.
И тогда Мангуст сообщил им самую страшную свою тайну. Он может видеть недалёкое будущее. Его было подняли на смех, но Орлан попросил доказательств. С обычными картами. Игральными. Мангуст угадывал всегда. И его поставили координатором, заместителем главнокомандующего. И он смог! Мой Мангустик. Он предвидел направления ударов пришлого супербога. Он знал, какие атаки будут бесполезны.
Я наблюдал кучу событий, разглядывал бой со множества сторон. Но главное — бог покинул нашу реальность. Местные недо или полу боги вновь вернулись к интригам, грызне, борьбе за власть. Ментально они недалеко ушли от людей. Впрочем, насколько я понял, изначально род любых богов шёл от смертных, которые смогли возвыситься, так что ничего удивительного не было.
А сейчас Кречет на полном серьёзе ожидал подобное вторжение. С самим Мангустом договорённость уже была заключена, угроза миру — не шутки. Старшие боги могли разрушить его походя, просто потому что посчитали целесообразным. А справиться с ним у любого из тотемов шансов не было никаких.
Во время этого нападения великого бога погибла вся семья Кречета-человека-императора тех лет. Я прочувствовал его боль от потери трёх наследников, любимой дочки и двух супруг. И прекрасно понимал его ненависть к внешним богам. Как и опасения за наш хрупкий, как оказалось, мир. Почти до слёз.
— Я согласен! — выныривая из чужих и чуждых воспоминаний рявкнул я. И добавил, уже спокойным голосом: — И поверь, изнанка, твоя просьба и прочее, никак не сыграли в принятии моего решения. Я соболезную потере предка Петра Алексеевича, при случае передай ему. И вот только ради того, чтобы подобное не повторялось, я вписываюсь. Да, я согласен!
Статный старик удивлённо вскинул на меня глаза, в уголках которых внезапно заблестели слёзы. Он довольно долго смотрел на меня, после чего тихонько сказал:
— Я знаю, о чём ты говоришь. Не представляю, откуда ты узнал, ведь этот позор императорской семьи добросовестно вымарывался изо всех учебников, преданий, исторических материалов. И пусть так будет и дальше. Не нужна эта информация людям. Ни о потерях, ни о самой войне. Людям нужны хлеб и зрелища, но это ты и сам хорошо знаешь.
Птиц в человеческом обличье повернул голову, посмотрев на меня одним глазом и продолжил:
— В общем, перемирие, Андрей Мангустов! Адамантий и изнанка по праву твои. Но, если случится худшее, ты встанешь во главе нас. По словам Мангуста ты его кое в чём даже превзошёл. Ты согласен?
— До Мангуста мне далеко, мои умения не настолько полезны в битве. Но, отряд я под командование готов взять. Будут слушаться, не погибнет никто, если будет хоть какая-то возможность выжить, — откровенно сказал я. Но и у меня просьба. Я не хочу становиться богом. Если сможешь, посодействуй?
— Тут шансов мало, — сокрушённо кивнул головой старик. — Это как роды. Если ты родился, в живот обратно тебя не запихнёшь.
— Посмотрим! — упрямо сказал я. — Не хочу в вашу компашку, хочу просто жить!
— Странный ты, — внимательно посмотрел на меня бог. — Обычно люди готовы продать самое дорогое, лишь бы возвыситься. Ладно, пара лазеек есть. Если до вселенского сбора не передумаешь, попробую помочь. Хоть и не понимаю.
— Благодарю, — поклонился я. — Это важно для меня. Хотя, окончательного решения не принял, но хочу, чтобы у меня был выбор.
— Выбор — обычно иллюзия, — усмехнулся старик. — Всегда есть те, кто решит за тебя. И девяносто девять процентов живущих рады, когда решают за них. Инфантилизм в твоём мире был за гранью, тут подобного пока поменьше, но подчинение и равнодушие в крови у человека.
— В каком моём мире? — сердце ухнуло в пятки. — Ты про которую изнанку?
— Ты серьёзно думаешь, что боги не знают, кто есть кто? — в ответ хохотнул старик. — Просто у нас договорённость не афишировать переносы. Вас таких каждый сотый, как минимум! Как почти бог, ты имеешь право это знать. Но не разглашать среди людей. В общем, мы договорились?
Глава 21
То есть все, ну или почти все боги знают, кто попаданец? Но, простите, зачем тогда в человеческом мире развёрнута охота на них? И почему боги их не сливают просто своим последователям-ищейкам?
— Почему не сливают? — удивился Кречет. — Сливают, ещё как. Но, только тех, кто хочет изменить мироустройство, поломать наш хрупкий мир. Изобрести атомную бомбу, к примеру. Да, я знаю, что это такое. Или дешёвый огнестрел калибра с кулак и скорострельностью в пятьсот выстрелов. Который ни один щит долго не удержит. Нам важно, чтобы мир, куда сыпятся ваши души, развивался плавно, без ваших знаний. Те, кто не высовывается, а просто живёт, мы не трогаем. Как тебя, к примеру. А ведь ты с физикой «на ты», и легко мог привнести кучу нововведений. Но, ты не делаешь этого, ты просто живёшь. Понимаешь?
— Кажется да, — ошарашенно выдохнул я. — Каждый сотый! Невероятно. Почему, кстати, Мангуст мне этого не говорил? Наоборот, сохраняй тайну, таиться надо, говорил?
— Да всё просто. Знают только боги. Своим почитателям мы передаём информацию только тогда, когда попаданец или попаданка начинают рушить мир. Я же вроде только что объяснил. И охотимся за вами не мы, а простые люди. Служивые. Кстати, помнишь, что я тебе сейчас разглашаю информацию уровня бога? Ты дорос. В любом случае, благодарю за беседу. А главное, за то решение, которое ты принял.
— Это не ради тебя, — буркнул я. — Ни разу. Ты просто помог мне осознать масштаб возможных неприятностей. В любом случае, теперь — это мой мир. Здесь живут любимые мной и дорогие мне люди. На богов мне чихать, почти на всех, уж извини. А вот ради близких и дорогих мне людей! Я готов реально на всё. И поверь, я теперь знаю, что такое душа. Я знаю, что такое река времени. Мне не страшно переродиться ради них.
— Внезапно, — изучающе смотря на меня, произнёс бог. — Да, такое среди богов не встречается, наверно, вообще. Некоторые даже детей готовы уничтожить, своих. Чтобы добиться цели. Молодость, гормоны в тебе играют. Даже немного завидую твоему мировоззрению. Когда-то я был таким же пылким юношей со сводом личных правил. Куда всё делось? Прости, мне пора!
Он с лёгким хлопком исчез, не забрав стола со стульями. Но, я успел увидеть в уголках его глаз слёзы. Это было настолько неожиданно, что я тупо смотрел в пустое кресло ещё минут пять. Пока там не появился Мангуст. Он долго смотрел на меня, а потом спросил:
— Поговорили? Что он сказал? Если ты, конечно, не обещал всё сохранить в тайне. В мою договорённость было включено моё полное отсутствие при разговоре, не более. Так что поинтересоваться могу.
— Да нет, — устало отозвался я. На удивление, разговор с Кречетом вымотал меня очень сильно. — Никаких тайн. Птичка считает, что грядёт пришествие бога высшего порядка. Или, как минимум, сопоставимой по силе магии, которая выедает души, замещая собой силу магов. И предложил присоединиться к коалиции. И сказал, что ты уже в ней.
— Конечно! — буркнул Мангуст. — Я люблю этот мир. Люблю вас. Люблю простых человечков, как не странно это звучит. Люблю свою семью, своих потомков. И даже эту несносную девчонку, что живёт вместе с Либи, Нинг которая, тоже люблю! Наверно, потому я не самый сильный из богов. Хотя, поверь, с моими возможностями я мог бы занять самые высокие места в нашем пантеоне. Нет у меня такой цели, я неправильный бог. Я слишком остался человеком, несмотря на многие и многие тысячи лет жизни богом. Прости, если разочаровал! Но, мне выпало много боли, которая делает меня почти человеком по характеру. И я искренне надеюсь, достойным.
— За это я тебя и люблю, ты лучший! — искренне ответил я. — Нельзя быть сукой, подобной Кречету и похожими на него. Обычные человеки не виноваты в божественных разборках. И стремление их защитить — великолепно. Собственно, я согласился, и именно по той же причине. Я в ваших рядах. Хотя, не уверен, что с меня будет толк, слишком быстро всё происходит.
— Главное, что среди твоих личных способностей есть предвидение. Откат времени тоже крут, но он нужен только тогда, когда ты облажался, так что ты и без него очень силён, — вздохнул Мангуст. — А предвидение даёт тебе невероятную фору, знай об этом, и пользуйся. Я воевал с настоящим богом, и знаю, о чём говорю. И мне жаль, что откат тебе не достался. Надеюсь, остальные возможности суперские.
И тут я провалился в его воспоминания.
Было лето. Точнее, оно было всегда, его родители любили тепло. А боги вечно перестраивали окружающее их пространство под свои хотелки. Лето было календарное. И махонький Мангуст пошёл гулять с друзьями, Полозом и Белым медведем. Они рванули на ареал влияния родителей, в мир, который существовал сам по себе, без изменений, вызванных волей предков.
Это были скалистые джунгли. Которые, по мере подъёма вверх, превращались сначала в просто редкий лес, а выше появлялись вообще карликовые деревья, которые непонятным образом цеплялись за скалы. Ещё выше был ледник. Безо всякой растительности и жизни.
Но, они были детьми богов. Они не боялись живности, живущей в тех местах. Все трое бесились, как могли. На самом деле, они приходили сюда часто, но никогда не признались в этом родителям. И именно в этот вечер их ожидали проблемы. К ним вышел детёныш непонятного зверя. Тело змеи с шестью лапами и небольшими крыльями, которые, тем не менее, позволяли животинке летать. После они узнали, что это была разновидность дикого неразумного дракона.