Издалека донеслись громкие голоса. Вбежали люди – точнее, маленькие человечки с бородами – и окружили Сури с ее друзьями. Вновь прибывшие держали в руках длинные шесты, увенчанные огромными лезвиями, и пики из серого металла. Из такого же металла были их доспехи и закрывающие лица шлемы.
– Ничего не делай! – предупредила Арион Сури на фрэйском.
Сури задумалась, что Арион имела в виду и почему ей нельзя этого делать.
Человечки в шлемах принялись теснить группу прибывших к боковому коридору. Раньше Сури с Арион стояли позади всех, теперь оказались во главе процессии. Они прошли длинным коридором, спустились на один лестничный пролет, завернули за угол и наконец остановились перед металлической дверью. Один из человечков протиснулся вперед, отпер ее и знаком велел заходить.
Арион обошла Минну, взяла Сури за руку и втянула внутрь. Остальные тоже зашли, и дверь захлопнулась.
Сури не любила тесных мест, из которых нельзя выйти. К ролам она притерпелась, потому что знала, как их отпирать. В первый раз она запаниковала и стала биться о каменные стены. Неизвестно, что случилось бы, не будь рядом Туры. И вот теперь, стоя в темноте, Сури вцепилась в руку Арион, словно только она и связывала девочку с миром живых.
Сквозь тонкие щели вокруг двери в камеру проникал зеленый свет, позволявший разглядеть лица. Больше не было видно ничего – ни пола, ни стен. Сури пыталась представить, что находится в просторном помещении, например, в пещере. Также она убеждала себя, что дверь не заперта на засов, хотя девочка и слышала его лязг. Может, звякнуло что-то совсем другое.
– Что происходит? – спросила Мойя.
– Понятия не имею, – ответила Персефона. – Мы все тут? Я ничего не вижу.
– Сури, – раздался в темноте голос Арион, – призови свет.
– Как?
– Чтобы создать свет, тебе нужно найти струны. Ты наверняка их видела, когда пыталась освободить великана.
Сури знала, о чем говорит Арион, и в то же время не знала. С Турой бывало то же самое. Старуха-мистик выдавала нечто вроде: «Сходи в погреб и принеси корзинку с кошачьими ушками». Тура говорила так, будто Сури постоянно возилась с кошачьими ушками. Ничего подобного! Сури знала, где находится погреб, знала, что такое кошачьи ушки, и прекрасно знала, что такое корзина, только в подвале никогда не было корзины с кошачьими ушками! Сури с трудом понимала, чего именно Тура от нее добивается. То же самое и с Арион – найди то, что вроде бы найти легко… В прошлый раз она искала то, что велела Арион, и случайно убила Рэпнагара, а ведь тогда она была на открытом пространстве! Вдобавок ей пришлось бы выпустить руку Арион…
– Я не смогу.
– Не надо, Сури, – успокоила ее Персефона. – Роан, ты здесь?
– Да.
– Брин?
– Я здесь.
– Мороз?
Нет ответа.
– Потоп? Дождь?
По-прежнему нет ответа.
Сури сказала:
– Минна здесь.
– Ну, слава Великой Праматери! – воскликнула Мойя, и Персефона вздохнула.
– Что происходит? – поинтересовалась уже Брин.
– Нас… – начала Арион на рхунском, потом сбилась и перешла на фрэйский. – Как сказать – заключили под стражу за преступление?
– Мы под стражей? С чего ты взяла? – спросила Персефона.
– Язык дхергов похож на древний фрэйский. Я поняла не все, но достаточно.
– Почему мы под стражей? – воскликнула Брин. – Что мы такого сделали?
Сури стояла рядом с Арион, поэтому видела ее лицо лучше всех. В слабом свете оно казалось призрачно-зеленым. Фрэя наморщила брови, пытаясь подобрать нужные слова. Сури знала, что Арион из тех, кто не любит ошибаться.
Как следует поразмыслив, фрэя сказала:
– Дхерги не пускают чужаков в Бэлгрейг. Большая проб… для нас это большая проблема.
Сури задышала быстро и крепче стиснула руку Арион. С закрытой дверью справиться не сложно. Если дверь за спиной просто закрыта, она сможет открыть ее в любой момент.
– Так зачем же Мороз нас пригласил, если иноземцам сюда нельзя? – спросила Персефона.
– Не знаю, – медленно ответила Арион, четко выговаривая слова. – Думаю, наши трое дхергов в чем-то провинились. Сильно провинились.
– Ты про великана?
– Пожалуй.
– Так нам придется разбираться с ним или нет?
– Они есть… они это обсуждают. Поэтому пока мы ждем. Все будет хорошо.
Сури услышала, как дверь дрожит при соприкосновении с косяком.
– Мы заперты в комнате, – заметила Мойя. – Разве это хорошо?
«Не заперты! Мы не заперты. Арион сможет сорвать засов. Я не заперта!»
– Наказание за проникновение на земли дхергов – смерть, – пояснила Арион. – Запертая комната – гораздо лучше, правда?
Повисла долгая пауза, потом Мойя ответила:
– Гораздо лучше.
Сури не хватало воздуха. Вдохи получались короткие – вместо того, чтобы дышать, она пыхтела.
– Что будет, если они не договорятся? – поинтересовалась Брин. – Нас убьют?
– Арион, если до этого дойдет, ты ведь сможешь что-нибудь сделать? – спросила Персефона.
Арион замялась.
– Сури сможет.
К мистику повернулись призрачные лица. Сури покачала головой.
– Главное, позволь себе действовать, – сказала ей Арион на фрэйском. – У тебя дар! Таких мощных задатков я не встречала ни у кого из своих учеников. Тебе просто нужен опыт. Ты способна сорвать дверь с петель или разрушить стены вокруг нас.
Сури уставилась на призрачное лицо Арион. Знает ли она?..
– Сури, стоит тебе захотеть, и все дхерги в радиусе мили уснут. Тогда мы сможем взять любой корабль и призвать попутный ветер, который отвезет нас домой за считаные часы. Лишь расправь крылышки и пойми, что пора лететь. – Арион помолчала и мягко добавила: – Стоит тебе захотеть, и ты перевернешь горы.
– Не хочу я трогать горы, – пробурчала Сури и мысленно добавила: «хорошо бы открыть эту дурацкую дверь».
– Знаю. – Наверное, виной тому был тусклый свет, только вид у Арион стал такой грустный, будто она вот-вот заплачет. – Ты напоминаешь мне Фенелию. Она тоже не хотела принимать свой дар. И верила, что именно поэтому он ей и дан. Она оставалась невосприимчива к соблазнам Искусства, ее не трогало могущество, которое чувствуешь, касаясь струн мироздания. Не поддаваться искушению силой – дар очень редкий. Он был у Гилиндоры Фэйн и у Фенелии. Видимо, этот дар есть и у тебя.
– Я не знаю этих людей.
Арион покачала головой.
– Неважно. Когда придет время, ты станешь самой прекрасной бабочкой.
– Давай, отопри! – воскликнула Мойя, тряся дверь.
Сури испуганно отпрянула.
– Но… но… если Сури не сумеет, ты ведь нас спасешь, Арион? – спросила Персефона.
Арион надолго задумалась и наконец мрачно проговорила, будто давала клятву:
– Да. Я сделаю это ради тебя.
В темноте комнатки и при полной неопределенности положения секунды тянулись как дни. После освобождения Персефона подсчитала, что их продержали взаперти считаные минуты – уж точно меньше часа. Когда человечки вернулись, они больше не кричали и не тыкали в женщин копьями. Вместо этого весьма упитанный дхерг с рыжей бородой, лысой головой и в длинной тунике цвета мяты объявил дрожащим голосом:
– Будьте столь любезны, идите за мной.
Хотя сопровождение следовало спереди и сзади процессии, безликие солдаты с серым оружием исчезли. На смену им пришли хорошо одетые гномы, хотя и с мечами на поясах.
Персефону и остальных вели по коридорам, пока она совсем не запуталась. Впрочем, она и так не нашла бы дорогу к кораблю. Она думала, что их приведут в тронный зал вроде той огромной палаты с высоким куполом, которую она видела в Алон-Ристе. Между тем они очутились в кабинете, где их уже ждали Мороз, Потоп и Дождь.
Кабинет был небольшой, но места хватило всем. В передней части ярко горел красивый камин, высеченный в форме звериной пасти, и заполнял комнату теплым приятным светом. Рядом находился крепкий удобный стол, на котором лежали всевозможные инструменты, металлические стружки и старые ящички из промасленного дерева, набитые всякими металлическими же мелочами. Поверхность стола покрывали глубокие царапины. Сбоку от него валялась груда промасленных тряпок, в углу стояло металлическое ведро с желтой жидкостью – видимо, от него и исходил резкий запах смолы, пропитавший всю комнату. По бокам камина располагались полки и шкафчики с маленькими ящиками, оснащенные белыми мраморными ручками. На стене слева висел странный кусок выделанной звериной шкуры – очень тонкой – и на нем причудливая картинка: сотни переплетенных круговых линий, как на стволе спиленного дерева. Стена справа целиком состояла из окна – девять квадратных кусков стекла. Стекло! Персефоне доводилось видеть его в Алон-Ристе, и она не знала никого, кроме Арион, кто видел бы нечто подобное. Поскольку снаружи стояла ночь, стекло волшебным образом отражало комнату.
– Прошу, садитесь. – Рыжебородый дхерг указал на стулья. Сам хозяин опустился на колченогий табурет за столом. – Гронбах Эйк Пригмур, Мастер Ремесел и мэр Кэрика, – представился он с сильным дхергским акцентом. – Насколько я понимаю, вас пригласили эти трое?
Все посмотрели на Персефону, даже Арион.
– Да, – ответила она. – Мы узнали, что у вас возникла проблема с великаном, и прибыли посодействовать в обмен на оружие.
– О каком именно оружии идет речь?
Персефона поняла, что не обдумала этот момент. Ее народ всегда использовал копья и топоры, но, вероятно, лучше подошли бы мечи и щиты…
– Мечи. – Она решилась. – Такие, что выдержат схватку с фрэями.
Гронбах заметил, как Мороз и Потоп переглянулись, и нахмурился.
– Зачем?
– Мы собираемся с ними воевать.
Глаза Гронбаха изумленно округлились, и он посмотрел на Арион.
– Странно… очень странно. – Он потеребил кусок сверкающего серого металла в форме буквы «г». – Мы с фрэями заключили пакт. Крайне суровый для нас и недвусмысленный.
– Он запрещает вам торговать оружием? – спросила Персефона.
Гронбах подн