Мойя оперлась на лук и обезоруживающе улыбнулась. Потом она склонила голову набок и одними губами произнесла: «щенок».
Не будь Персефона так встревожена, она бы расхохоталась.
– Если ты действительно считаешь, что я должна стать кинигом… – Персефона посмотрела на Рэйта. – Если ты думаешь, что я смогу привести наш народ к победе над фрэями, ты должен верить и в то, что я смогу победить этого гула. Я знаю, тебе это кажется невозможным. Но ты сам говорил, что я доказала: невозможное вполне осуществимо. Прошу тебя, поверь: я знаю, что делаю. Ты веришь мне, Рэйт? Ты действительно веришь в то, о чем говорил так красноречиво? Ты веришь в меня?
– Разве Мойя… – начал Рэйт.
– Просто ответь на вопрос. Это несложно.
Рэйт долго молчал, потом ответил:
– Да.
Персефона не смогла сдержать легкой улыбки. Рэйт в нее влюблен. Он признался ей на берегу и в Далль-Рэне, когда попросил ее уйти с ним. Он готов на все, чтобы ее защитить. И одним словом он доказал больше, чем свою любовь – он доказал, что доверяет ей, даже если разум говорит, что доверять не стоит.
Она посмотрела на других вождей.
– Ну, согласны? Вы назначаете меня представлять рхулин-рхунов? Вы даете мне право выбрать того, кто выступит за меня? И если мой кандидат победит, примете ли вы меня в качестве главы всех кланов?
– Выиграй поединок и обретешь мою вечную преданность, – заявил Тэган.
– Вы с ним согласны? – спросила Персефона, и все кивнули. – Решено! В поединке с Адгаром за место кинига меня будет представлять Мойя.
Толпа оживилась. От маленькой, зато громкой группы в мехах раздались крики «Гула!» и «Адгар!», остальные завопили «Рхулин!». Имя Мойи не кричал никто.
Персефона подошла к девушке, согнувшей лук, чтобы натянуть тетиву.
– Ты боишься?
Мойя обернулась на Адгара, который разминал руки и хрустел шеей.
– Его, что ли? – с оскорбленным видом спросила она.
Персефона смотрела, как Мойя управляется с тетивой. Руки у нее не дрожали, движения были спокойными и плавными.
«Неужели она так уверена в себе?»
– Не волнуйся. На весах лишь будущее каждого рхулин-рхуна и, вероятно, всей нашей расы. Так что беспокоиться не о чем.
Мойя сверкнула глазами.
– Нет, серьезно… – Персефона замялась. – Он ведь не демон. Тебя это не тревожит? Я имею в виду убийство человека.
Мойя снова посмотрела на Адгара.
– Нет, если речь о нем.
Персефона кивнула.
– Тогда ладно.
Толпа раздалась, прижавшись к стенам и освобождая место. Рэйт подошел к Персефоне, и они встали с краю.
Персефона вознесла молитву Мари, а Мойя тем временем достала из поясной сумки пять оперенных стрел.
– Палочки?! Ты пойдешь на меня с палочками? – расхохотался Адгар. Он поднял копье и стукнул им о щит, прикрепленный к руке, издав глухой звон. – Ну же, иди сюда, малявка!
Мойя взяла все пять стрел, одну приложила к тетиве.
– Вот еще!
Адгар поднял копье и сделал шаг вперед. Мойя отпрянула, согнув лук, сама прямая и уверенная.
Девушка отпустила стрелу. Раздался звук, похожий на шорох крыльев вспорхнувшей птички, и на противоположном конце двора киниг гулов замер и рухнул на землю.
После его падения не раздалось ни звука. Двор хранил полное молчание. На всех лицах отразилось полнейшее изумление; толпа продолжала напирать в предвкушении поединка, который уже закончился.
Адгар корчился на земле, вцепившись в шею, под ним растекалась лужица крови. Его ноги дергались, изо рта доносился ужасный клокочущий звук, покидавший глотку вместе с ручейком крови.
– Что происходит? – спросил кто-то в толпе, пребывавшей в смятении.
Наконец Адгар перестал дергаться, хотя кровь еще текла, впитываясь в землю. Зрители качали головами, щурились и шептались.
Один из гула-рхунов подошел к распростертому телу и осмотрел. Все ждали объяснений. Воин поднялся, на его лице была полная растерянность.
– Адгар… Адгар мертв!
Толпа молчала. Такого ответа люди не ожидали. Если бы не кровь, они заподозрили бы, что Адгар притворяется. Хочет подманить противника и нанести удар. Они не верили собственным глазам, потому что такая маленькая женщина просто не в состоянии убить гиганта-гула. Вдобавок в течение одного вдоха.
Рэйт посмотрел на поверженного воина, потом на Мойю, снимавшую тетиву с лука.
– Ты смогла! – Он повернулся к Персефоне. – Она смогла! Она действительно справилась! Это было… это было невероятно!
– Мойя, ты в порядке? – спросила Персефона.
Мойя кивнула, но от улыбки и дерзкого ответа воздержалась. Вид у нее был мрачный и серьезный, как у настоящего воина.
– Да будет благословенна рука Мари, – пробормотал Липит и неуверенно шагнул вперед, пытаясь осознать произошедшее. Он бросил взгляд на лежащего ничком Адгара. Затем вождь Тирре с благоговением посмотрел на Персефону. – Ты действительно киниг!
Тэган кивнул.
– Ты – киниг! – Вождь клана Уоррик преклонил перед ней колени.
– Да, ты – киниг! – подтвердил Харкон, тоже опускаясь на колено.
Кругер с Элвардом последовали их примеру.
– Я положил бы к твоим ногам меч, – сказал Рэйт, – только оба моих клинка сломаны.
– Я сделаю тебе новый! – пообещала Роан. – Хороший. Такой, что не сломается никогда…
Тэкчин подбежал к Мойе.
– А мы-то думали, что ты не способна метать копье! Поразительно! Никогда не видел ничего подобного! Даже не заметил, как оно пролетело.
– Да ну? – взвилась Мойя. – Еще увидишь, если снова посмеешь обидеть тех, кого я люблю!
Тэкчин попятился, не понимая, в чем дело.
Мойя придвинулась. В ее глазах полыхала такая ярость, какой не досталось даже Адгару. Она указала на Гиффорда.
– Если ты еще хоть раз так сделаешь, клянусь Мари, моя рука не дрогнет…
Тэкчин поднял ладони, защищаясь.
– Я ничего не…
– Но ты его и не остановил. Тэкчин, серьезно, я прибью тебя, как гадюку! Тебя и любого галанта. – Она свирепо уставилась на Эреса. – И я вполне уверена, что смогу выстрелить гораздо дальше сотни ярдов!
– Мойя, – вмешался Гиффорд, – все в пофядке.
– Нет, не в порядке! – Мойя яростно взирала на Тэкчина. – Ты мог этому помешать, а ты лишь стоял и смотрел, как он… как его…
– Мне тоже не понравилось то, что происходило, – сказал Тэкчин.
– Но ты его не остановил! Почему? Ты слышал крики Гиффорда. И что же ты сделал? Ничего!
Она всхлипнула.
– Мойя, мне…
Она вскинула руку, утерла слезы и медленно пошла к Гиффорду. В глаза ему смотреть она не могла, поэтому смотрела в ноги.
– Гиффорд, я… прости! Мне очень, очень жаль!
Гиффорд отбросил костыль и крепко обнял девушку обеими руками.
– Да ладно!
Мойя покачала головой.
– Мойя, ты только что спасла нас от Адга Ужасного! Я тебе отпускаю.
– Отпускаю? – не поняла Мойя.
– Он имеет в виду – отпускаю вину, то есть прощаю. Ему трудно выговаривать букву «р», – пояснила Роан.
Гиффорд улыбнулся.
– Я согласился бы еще на пафу сломанных костей. Ты молодец!
Пока Мойя плакала в объятиях Гиффорда, Тэкчин опустил голову и направился прочь.
– Погоди! – окликнула его Мойя. Она поцеловала Гиффорда в лоб и прошептала: – Спасибо тебе! – Затем она повернулась к Тэкчину. – Красотой ты не блещешь, верно?
Тэкчин кивнул.
– Ты уже говорила это раз или два.
Мойя сложила руки на груди и нахмурилась.
– Ну, на случай, если ты забыл или думаешь, что сильно изменился, пока меня не было, хочу тебе сказать, что нет, ничуть. Ты все равно противнее, чем Тэтлинская ведьма, но…
– Но?.. – Тэкчин склонил голову набок, прищурился и чуть разомкнул губы, вопросительно глядя на девушку. – Но что?
– Но это вовсе не означает, что я хочу, чтобы ты ушел.
Фрэй улыбнулся.
– И не ухмыляйся мне тут! – предостерегла Мойя.
Внезапно гула-рхуны затеяли между собой потасовку.
– Таков закон! – раздался крик.
Один толкнул другого, тот дал сдачи. Взметнулся кулак. К драке присоединились еще двое. Кто-то бросил копье, и гул упал. Воин с копьем с ненавистью уставился на Персефону. Выдернув оружие из окровавленного тела, он помчался к ней через двор.
Рэйт, который после поединка пошел показывать Тэшу новый клинок, ринулся наперехват. Мойя тоже побежала, выхватывая на ходу меч. Гула-рхун опередил их обоих и остановился в футе от Персефоны. Он был помельче Адгара, однако не менее грозен: кривые желтые зубы, пустая глазница, на плече татуировка в виде змеи, огромные руки, сжимавшие копье, испачканы в крови.
Персефона застыла на месте. Парализованная ужасом, она даже моргнуть не могла, однако взяла себя в руки, склонила голову набок и посмотрела в его единственный глаз. «Циклоп. Я погибну от руки циклопа!»
– Я – Сигель, сын Сигмара, вождь клана Данн.
На большее, чем наклон головы, Персефона оказалась неспособна. Она стиснула зубы и не отводила взгляда. Гул удивился, потом отошел на шаг и осмотрел ее с головы до ног.
– На вид ничего особенного. – Он покивал, одобрительно выпятив нижнюю губу. – Зато храбрая.
«Не храбрая, а застывшая от страха», – подумала Персефона.
Циклоп, не замечавший ни Рэйта, ни Мойи, оглянулся на своих собратьев, потом снова посмотрел на Персефону.
– Ты покажешь нам, как это делается? – Он кивнул на Мойю. – Как убивать богов на расстоянии?
– Они не боги, – заверила его Персефона. – Всего лишь фрэи. Да, Мойя вас научит. Роан даст вам железные мечи, которые сломают бронзовое оружие. И щиты со знаками, что защитят вас от магии.
Сигель показал в ухмылке кривые зубы и повернулся к Рэйту.
– Сын Медного Меча, ты согласен? Ты веришь, что она приведет нас к победе?
– Адгар меня убил бы, – сказал Рэйт. – Мы оба это знаем.
– Да.
– И все же я готов был сражаться. Я умер бы, умер за нее. Ни за кого другого, только за нее.
Сигель обернулся к Персефоне.
– Значит, пригласила нас ты?
– Вы нужны нам, чтобы победить. Мы нужны вам, чтобы выжить. Вместе мы обретем свободу!