ь никого не убивала. Я тебе Лану прощу. Ты не знала, что он ее убьет? Не знала. О мальчике подумай, он же тебе не чужой! Племянник. Я люблю Александру. Если даже ты полжизни просидишь в тюрьме и выйдешь оттуда, я все равно тебя потом задушу. Выйдешь – и задушу. Хочешь, поклянусь? Вы ее уже убили? Ну, говори!
– Почему все всегда ей?! – взвизгнула Лена. – Квартира ей, муж ей! Мне всю жизнь только обноски достаются! Ненавижу! Сука! – Она заревела.
– Где Саша! – заорал Алексей. – Сделай для сестры хоть что-нибудь! Хоть раз в жизни!
– Да не знаю я! Не знаю! Ушла. Пока я разговаривала по телефону, она оделась и ушла. Я думала, что она с Сережкой возится, а она вещи собирала.
– Ты что, убийцу вызывала?!
– Да, вызывала! Я бы сама ее голыми руками задушила, но она сильнее! Высокая, как же! Вцепилась, как тигрица, из-за своего змееныша. Сроду была тихоня, а тут характер появился. Все из-за гаденыша своего маленького…
– Когда она ушла?
– Ночью. Я хотела ее задержать, но не смогла. У меня сил не хватило с ней справиться. Мне бы пистолет… Я только что по телефону звонила. У них дома трубку никто не берет. А ночью… Ночью его не было.
– Понятно. Очень был занят. Свидетельницу убирал. Куда ушла Александра? Подруги у нее есть? Где она может быть?
– Не знаю. Сама бы хотела знать.
Леонидов в который раз обругал себя последними словами.
«Почему, будучи в школе не узнал, кто ее близкая подруга? Домой она не пойдет. За сына боится. Правильно! Хорошо, что она ушла. Умница!»
– Что она сказала?
– Она меня прокляла. Истеричка! Думает, я испугалась!
– Да уж! Ты мать с отцом убить не испугалась! Пусть чужими руками, но… Как можно? Из-за любовника! Из-за квартиры! Да есть в тебе хоть что-то человеческое? Племянника гаденышем называешь!
– Давайте, сажайте! Ведите! Наручники надевайте на слабую женщину! Преступница, как же! А все эти деньги проклятые! Ну зачем он их взял?! Зачем?! Дурак, он и есть дурак. Мужик. Все мужики уроды! Все! Надо было с Лилькой вдвоем все делать, без этого козла. Она бы свое получила, я свое. Надо было самой…
Лена уже вытерла слезы. Алексей был потрясен. И это женщина! Откуда в ней столько злости? Откуда? Ревность? Зависть? Родители мешали устроить личную жизнь, мешали любовников в дом приводить, в дверь ванной комнаты стучали… Успокоило одно: Лена не знает, где сестра, значит, и убийце местонахождение Саши неизвестно.
– Приглашайте понятых, делайте обыск, а мне надо поговорить с коллегами Александры. Нужна машина, – сказал он Матвиенко.
– Леша, будь скромнее. С транспортом напряженка, мне подозреваемую надо в прокуратуру доставить.
– А мне надо спасти человека. Двух. Женщину и ребенка. Нужна машина, и с мигалкой.
– Ладно, я понял. Леха, а у тебя оружие есть? – внимательно посмотрел на него Матвиенко.
– Оружие в сейфе. Зато наручники в кармане. – Для наглядности Алексей похлопал себя по внутреннему карману куртки.
– Знаешь что, Леха? Я с тобой!
– А здесь кто?
– Следователь сейчас приедет. С гражданкой оставим надежную охрану. Ты сам сказал, здесь недалеко. Мигом обернемся.
– Лады. У него уже башню снесло. Двух свидетельниц убрал, значит, терять нечего.
В машине Игорь спросил:
– Итак, куда едем?
– Для начала в школу. Надо опросить всех коллег Александры, может, она у какой-нибудь подруги отсиживается. Это было бы разумно.
По дороге Леонидов успел изложить свою версию событий. Матвиенко только головой качал: и бывает же такое! Включили сирену и до школы, где работала Саша, долетели быстро. Охранник на входе посмотрел на Леонидова с откровенным удивлением:
– Что, опять?
– Не опять, а снова, – дежурно отмахнулся тот и первым взлетел вверх по лестнице. Толкнулся в учительскую.
– Здравствуйте еще раз! – сказал, выдохнув. – Вы не подскажете, с кем дружит Александра Викторовна Завьялова? То есть Заневская?
– Простите, вы кто? – строго спросила женщина в зеленом костюме.
– Я из милиции, – и Алексей в двух словах объяснил, зачем разыскивает Сашу.
– Обратитесь к Танечке Савостиной. У нее урок математики в шестом классе. Второй этаж, сорок шестой кабинет, – сказала женщина, сверившись с расписанием.
– Спасибо!
И почему это не пришло ему в голову утром? Потому что был уверен: Саша у сестры! В сорок шестой кабинет стучаться пришлось долго. Учительница не спешила выйти, и Леонидов вынужден был, приоткрыв дверь, махнуть ей рукой. Девушка тут же направилась к дверям:
– Вы что?! У нас урок!
– Татьяна, на минуточку. Александра Викторовна Заневская не объявлялась? Я из милиции.
– Звонила. Сослалась на семейные проблемы и взяла два отгула.
– Вы с ней говорили?
– Нет, что вы! Она говорила со своей близкой подругой, Наташей Михайловой, а та уже передала нашему завучу.
– Где сейчас Наташа?
– В другом крыле, в тридцать девятом кабинете.
Алексей бросился в другое крыло. Матвиенко еле поспевал следом. Вызвав в коридор Михайлову, Леонидов нетерпеливо сказал:
– Я из милиций. Где Александра?
– Из милиции? – Она удивилась. – А в чем дело?
– Где она?
Наташа замялась.
– Это семейное дело.
– Уже не семейное. Ей угрожает опасность! Вы поймите!
– У меня дома. – Наташа Михайлова покраснела. – Знаете, я сама ничего не понимаю. Пришла поздно ночью, вся в слезах, с Сережкой. Долго плакала, но ничего не захотела рассказать. Мои родители еще на даче, одна комната пустая. Саша попросилась пожить. Она просила никому ничего не говорить, сослалась на проблемы с мужем. Мол, поссорились. Я позвонила ей часа два назад, потом не выдержала, сказала директору, а то нехорошо получается. Странная она… Ну с кем не бывает? Поругались…
– Ясно. Значит, уже вся школа знает, что Александра находится у вас?
– Ну… А что тут такого?
– Адрес ваш?
– Что?
– Адрес, адрес! Куда ехать, скажите!
– Это еще зачем?
– Девушка, я в уголовном розыске работаю! Вашей подруге опасность угрожает, а вы ее фактически выдали убийце!
Наташа покраснела еще больше и стала сбивчиво объяснять, где она живет. Оставив простодушную подружку переживать, Леонидов метнулся к лестнице.
«Будем надеяться, что два часа – приличный запас времени. Не должен он меня опередить. Не должен. Хорошо бы у этой Наташи двери были крепкие! И телефон работал. Хотя звонить в милицию Саша не будет. А почему? Потому что это семейное дело».
Наташа жила в том же районе. Алексей, который уже ориентировался здесь, давал указания сидящему за рулем Игорю.
– Да успокойся ты! – уговаривал тот. – Успеем…
– Вот он, дом! Стой! Ты по лестнице, я на лифте. Увидишь его – бери. Или стреляй, если окажет сопротивление.
– А ты?
– Да я его голыми руками… – Алексей выругался.
– Осторожнее, Леха! – крикнул Матвиенко, когда дверь маленького лифта закрывалась.
Квартира Михайловной была на последнем этаже. Алексей вышел из лифта и сразу же услышал его голос:
– Саша, я все равно войду! Открой!
И звук удара. Потом металлический скрежет, словно кто-то возится с замком. Леонидов сделал вид, что достает из-за пазухи пистолет, и отчетливо произнес:
– Владимир Александрович Заневский? Вы арестованы. Руки поднимите и лицом к стене.
Тот обернулся. Высокий, плечистый. Глаза пустые. Плевать он хотел на пистолет! Ощерился и сделал шаг вперед. Они были в разных весовых категориях.
– Лицом к стене! – выкрикнул Алексей.
Заневский кинулся на него и попытался сбить с ног. Они упали. Алексей оказался внизу и почувствовал, как к горлу тянутся руки. Коленом попытался ударить в солнечное сплетение. Заневский извернулся. Удар не достиг цели. Стало нечем дышать. «А ведь меня этому учили… – подумал Леонидов, оказывая сопротивление преступнику. – Хорошо, что теперь у него нет пистолета…»
Спас его Матвиенко, который выскочил со стороны лестницы, как черт из табакерки, и с криком «ха!» ударил Заневского по голове рукоятью табельного «ПМ». Тот потерял сознание.
– Спасибо, – хрипло сказал Алексей и, поднявшись, полез в карман за наручниками. Когда раздался щелчок, Заневский застонал и повернулся на бок.
– Здоровый, черт! – пожаловался Алексей.
– Леха, ты как?
– Если б не ты…
– Здорово ты его держал! Захват что надо!
– Это был захват? – вяло улыбнулся Леонидов.
Ноги у него дрожали. Во рту было солоно. То ли от слез, то ли от крови. Губу, что ли, прикусил? На ватных ногах Алексей подошел к двери и постучал. Потом глупым голосом сказал:
– Саша, это я.
– Кто? – испуганно спросили из-за двери.
– Алексей. Мы тут не одни.
– Леша? Ты?
– Я.
– А с кем?
– Здесь милиция. Он в наручниках, открой.
Пауза. Потом звук ключа, поворачивающегося в замке. И дверь приоткрылась. Леонидов увидел испуганные глаза. Синие. И дрожащие губы:
– Леша, Леша, как страшно!
– Тихо. Все уже кончилось.
Увидев жену, Заневский вновь застонал и отвернулся. Он все еще лежал на полу. Рана на голове кровоточила.
– Вставай, – жестко сказал Матвиенко. – Леха, надо его в прокуратуру. Как, гражданин, признаваться будем? Чистосердечно?
– Да пошли вы…
– Игорь, я сейчас. Пять секунд.
– Ничего. Мы пока тут побеседуем. С гражданином, – недобро улыбнулся Матвиенко.
Алексей вошел в квартиру.
– Сережа в маленькой комнате, – шепотом сказала Саша. – Пришлось наврать, что это чужой дядя, очень злой. Господи! Родной отец! Ну ничего святого!
– Ты нашла деньги?
– Да, в стиральной машинке. Она сломана, машинка, там всякий хлам лежит. Я стала искать старый Сережкин носок, чтобы распустить и рейтузы довязать, а там этот пакет…
– И в нем пятьдесят тысяч долларов.
– Кажется, меньше…
– Значит, потратился.
– На пакете кровь. Я сразу поняла, что это кровь. Мне стало страшно.
– Зачем же ты к Лене поехала?
– А куда? Я же не знала, что они…