В 1471 г. капитаны Гомиша достигли Шамы восточнее мыса Три-Пойнте – первого селения Золотого Берега – и за следующие четыре года исследовали побережье до самого Бенина. Исследовали ли люди Гомиша и побережье Камеруна, неизвестно. Прибрежное течение в заливе Биафра направлено строго с востока на запад, а ветры печально известны своим постоянством, но в этот период Фернан да По открыл плодородный остров, который носит его имя (Фернандо-По, ныне остров Биоко). Вулкан Камерун (4100 метров) расположен всего в 75 километрах к северу от этого острова и отчетливо виден в хорошую погоду. Вероятно, исследователь шел вдоль береговой линии оттуда на обратном пути мимо многих рукавов дельты Нигера. Наконец, вероятно, в 1474 г. Лопо Госалвиш и Руй ди Сикейра открыли уклон берега за территорией проживания народа малимба на юг и последовали этим курсом до мыса Санта-Катарина (2° с. ш.), а затем до мыса Лопес, который находится на 2° ю. ш. Приблизительно в это же время истек срок аренды Гомиша. Он не стремился возобновить ее, вероятно, из-за роста расходов и опасностей торговли после начала войны с Кастилией в 1475 г. В годы его концессии были в общих чертах исследованы почти 2000 километров береговой линии, торговля с Гвинеей (побережьем Гвинейского залива) приобрела приблизительно ту форму, которая сохранялась более ста лет, и была явно продемонстрирована ее коммерческая ценность. Нет сомнений, что, памятуя об этом, король после истечения срока лицензии возложил ответственность за ведение дел с Гвинеей на своего сына – будущего короля Жуана II.
Непосредственной причиной Войны за испанское наследство между Португалией и Кастилией была решимость кастильской знати не допустить на трон Хуану – дочь и наследницу Генриха IV и посадить на него Изабеллу Католичку. Хуана была племянницей Афонсу V; он женился на ней и стал претендовать на трон Кастилии. Следствием этого стали четыре года ожесточенной и разрушительной войны, которая быстро распространилась на Гвинею и острова. Португальская корона претендовала на монополию на торговлю с Гвинеей на основании того, что португальцы были ее первооткрывателями, а также на основании папских булл от 1454 и 1456 гг., согласно которым принц Энрике и орден Христа получали исключительное право и обязанность обращать в христиан местное население этого региона. Несмотря на притязания и папские буллы (обязывающая сила которых была спорной), корабли из андалусийских портов уже торговали в Верхней Гвинее еще до войны. Андалусийцы даже придумали собирать морские раковины в своих поселениях на Канарских островах и отправлять их на берег Африки, где их использовали в качестве денег. В 1475 г. Изабелла издала официальное разрешение своим подданным заниматься африканской торговлей, и в 1476 и 1477 гг. из Рио-Тинто стали выходить флотилии каперских кораблей с целью перехвата португальских кораблей, шедших домой с Золотого Берега. С португальской стороны в 1477 г. был послан флот Фернана Гомиша – как командующего офицера, а не как арендатора – с целью доставить продукцию Гвинеи в Португалию, который успешно проделал путь туда и обратно. Военные действия на протяжении всей войны отличались чрезвычайной жестокостью, пленных обычно вешали или выбрасывали за борт. Последняя крупная военная экспедиция испанцев, состоявшая из 35 парусников, вышла в море в 1478 г.; победы над ней португальцы добились благодаря искусному маневрированию и захватили много кораблей. В общем, в ходе военных действий на море и островах португальцы более чем не сдали своих позиций везде, кроме Канарских островов, где были испанские поселения. Как следствие, хотя на родине португальцы несли тяжелые поражения и отозвали все свои притязания на Кастилию, Алькасовасский договор, положивший конец войне в 1479 г., содержал статьи, регламентировавшие внешнюю торговлю и колонизацию, чрезвычайно благоприятные для Португалии. Кастилия сохранила за собой только Канарские острова. Кастильцы, согласно Пулгару, совершенно не хотели отходить от своих притязаний на торговлю с Золотым Берегом, но многие их корабли все еще находились в африканских водах и подвергались опасности перехвата. В конечном счете после очень упорных переговоров Кастилия согласилась на монополию Португалии на рыболовство, торговлю и плавание вдоль всего побережья Западной Африки, а португальцы дали гарантии безопасности испанским кораблям, возвращавшимся с Берега в конце войны. Алькасовасский договор был первым из длинного ряда европейских договоров, регулировавший колониальные сферы влияния, и в этом отношении был символом дипломатического триумфа португальцев.
За этим договором в Португалии последовал поразительный взрыв энтузиазма, направленного на совершение открытий и заморскую торговлю, который получил энергичную поддержку Жуана II, ставшего преемником своего отца в 1481 г. Новый король немедленно обратил внимание на проблемы регулирования и защиты торговли с Гвинеей. Не стоило полностью доверять строгому соблюдению договорных обязательств Испанией. Нелегальная ловля рыбы вблизи берегов Мавритании продолжалась. Считалось, что предполагаемая английская экспедиция к Золотому Берегу в 1481 г. готовилась при подстрекательстве герцога Медины-Сидонии; и предательская переписка герцога Браганса, обнаруженная в 1481 г., включала предложения испанцам торговать с Гвинеей. Само по себе законодательство мало что могло сделать, хотя выходили указы, запрещавшие торговлю ракушками с Канарских островов и обещавшие жестокие наказания всем иностранцам, пойманным в африканских водах. Впервые также были предприняты серьезные попытки предотвратить распространение информации о новых открытиях. Вероятно, они были не очень эффективными. Генуэзские моряки ходили везде и торговали любыми секретами. Было немало португальцев, начиная с герцога Браганса и людей рангом пониже, верность государственным интересам у которых не тревожила их совести; существовала и налаженная торговля контрабандными морскими картами. Нехватка документальной информации об экспедициях португальцев, вероятно, является следствием скорее небрежного ведения документации и ее уничтожения, нежели официальной политики соблюдения секретности. Но это были мелочи. Адекватная защита – вот что было делом первостепенной важности, и она была обеспечена в 1482 г. благодаря строительству крепости-фактории Сан-Жоржи-да-Мина. Эта знаменитая крепость – ее преемница все еще стоит на том же месте – была построена дипломатом, инженером и военным Диогу Азанбужей из тесаного камня, привезенного из Португалии, на месте, полученном в результате переговоров с местными вождями. Ее гарнизон составлял 60 солдат – он не всегда был полностью укомплектован – и вскоре вокруг нее образовалась деревушка, населенная работниками и союзными воинами из числа местного населения. Обеспечивать ее продовольствием было трудно: водоснабжение было недостаточным, а продукты питания, за исключением местных рыбы, фруктов и овощей, привозимых с острова Сан-Томе, доставляли из Португалии; но контрабандисты держались от нее подальше, и она прекрасно служила своей цели 150 лет.
Торговля, которую защищал форт Элмина, была главным образом торговлей золотом, рабами и перцем, а также в меньшей степени – слоновой костью, камедью, воском, пальмовым маслом, редко – страусиными яйцами и тому подобными диковинками. Главными предметами экспорта были ткани и скобяные товары. Торговля велась главным образом компаниями и частными лицами по лицензии, полученной у законного монополиста – королевской власти; и королевская власть сохраняла за собой исключительное право закупок некоторых товаров по прибытии кораблей в Португалию. Так было сохранено право на закупку слоновой кости при аренде Гомиша, но впоследствии отменено. Закупки перца всегда были королевской монополией в Португалии, и высококачественный перец из Бенина была важным источником доходов, но в начале века его ввоз был запрещен, чтобы защитить цену на индийский перец, ввозимый самой короной. Малагетту продолжали использовать как дешевый заменитель. Рабы были ценным товаром, хоть и не очень многочисленным – наверное, 500 человек в год в конце века. На Золотом Берегу существовала местная работорговля. Португальская фактория в Гато на реке Бенин экспортировала рабов не только в Португалию, но и на Золотой Берег, где местные торговцы, нуждавшиеся в носильщиках грузов, платили за них золотом. Гато снабжалась продовольствием с острова Сан-Томе, который служил перевалочным пунктом для залива, как остров Сантьягу (острова Зеленого Мыса) – для Верхней Гвинеи. Оба они экспортировали продукты питания – рис, мясо, сахар, а в XVI в. и кукурузу в различные места на Золотом Берегу. В общей сложности около 12 или 15 португальских кораблей ежегодно торговали на Золотом Берегу в конце века, как, по утверждению Барроса, Васко да Гама информировал правителя Каликута. В первых десятилетиях XVI в. торговля неуклонно росла, особенно торговля рабами.
Открытия Лопо Гонсалвиша и Руя ди Сикейры – выявление южного уклона побережья Габона – разочаровали тех, которые надеялись на то, что есть простой путь в Индию. Жуан II благоразумно развивал уже имеющуюся у него торговлю с Гвинеей и одновременно, но отдельно от нее вел прибрежные исследования. За счет короны он отправил ряд экспедиций на каравеллах, экипированных для первопроходческих целей, а не для торговли, под командованием чрезвычайно искусных профессиональных мореходов. Они везли с собой каменные столбы, падраны, которые должны были поставить на выдающихся точках на открытых ими землях; несколько таких padroes были найдены и привезены назад как самое веское доказательство успехов первопроходцев – два в Лиссабонское географическое общество, один в Германию. В 1483 г. Диогу Кан установил свой первый padrao в Сан-Антонио-до-Зайра у устья rio poderoso Конго[25], исследовал эту реку на некоторой ее протяженности и отправился дальше вдоль побережья до 13°30′ южной широты (мыс Санта-Мария), где он установил второй