[74] Он был первым генерал-губернатором, который разработал и проводил в жизнь последовательную политику в отношении местного населения, призванную дисциплинировать воинственных, обращать в христиан язычников и защищать тех, кто подчинился, от порабощения и жестокого обращения и особенно упразднить каннибализм и побуждать индейцев селиться в сельскохозяйственных общинах.
Португальское общество в Бразилии было заметно сельским по своему характеру. Здесь не было таких городов, как Мехико и Лима; большинство «городов» представляли собой обычные селения. Помимо культур, выращенных для потребления в собственном хозяйстве, – маниока и завезенной сюда кукурузы, а также деревьев, из которых добывали красители и которые были дикорастущими, главной продукцией был сахар, получаемый из сахарного тростника, завезенного сюда с Мадейры. В Бразилии, как и в других местах, сахарный тростник выращивали в сравнительно больших хозяйствах с помощью рабского труда. Бразильские индейцы оказались непригодными для труда в поместьях, но португальцам было легче, чем другим европейцам, получать рабов из Западной Африки, и к концу срока правления Мема ди Са повсеместно утвердилась модель поместья «большой дом – бараки для рабов – поля сахарного тростника». К 1580 г. в Бразилии работали уже около 60 сахарных заводов. Население колоний выросло приблизительно до 20 тысяч португальцев, 18 тысяч оседлых индейцев и 14 тысяч рабов-негров. Как и в Испанской Америке, межрасовые союзы того или иного рода были частыми, и за счет многочисленных полукровок стало разрастаться оседлое население – тонкая прослойка людей, среда обитания которой была ограничена узкой прибрежной полосой. Удаленные от побережья территории – суровый и гористый сертан (внутренние засушливые районы Бразилии. – Пер.) – были малопривлекательны и оставались нетронутыми.
Уния иберийских корон в 1581 г. никак не изменила ситуацию в этом сельском обществе. Влияние испанской бюрократии затронуло его лишь косвенно, частично, медленно и постепенно, в то время как спрос на сахар в Европе увеличивался год за годом. Производившие сахар регионы Бразилии достигли пика своего процветания, когда вся остальная Португальская империя уже клонилась к закату под властью Испании и под натиском голландцев. В 1623 г. накануне первого вторжения голландцев португальская корона контролировала побережье от дельты Амазонки до бухты Паранагуа. Северный регион от Амазонки до мыса Сан-Роки был еще очень редко населен, но управление осуществлялось из штаб-квартиры в Сан-Луис-ду-Мараньяне. Большинство населения было сосредоточено на побережье к югу от мыса Сан-Роки. Самыми населенными районами были: Ресифи, Олинда и окружавшие их территории в северо-восточном округе Пернамбуку; столица Салвадор и ее окрестности в округе Байя; Рио-де-Жанейро и плато Сан-Паулу на юге. Пернамбуку был самым процветающим регионом, производившим сахар, за ним шел округ Байя, где находились резиденции генерал-губернатора, епископа и audiencia. Другими округами управляли губернаторы, назначенные в основном короной, хотя некоторых все еще назначали полуфеодальные собственники – do – natarios. Городские советы или senados da сатага везде, кроме столицы, были самыми влиятельными и могущественными органами местного управления, и колония в целом в значительной степени управляла сама собой, подчиняясь общим религиозным и коммерческим нормативным документам, составленным в Лиссабоне или Мадриде. В колонии насчитывалось около 60 или 70 тысяч колонистов европейского или частично европейского происхождения (приблизительно половина из них была сосредоточена в Пернамбуку) и около 350 сахарных заводиков. Большинство из них представляли собой небольшие машины, приводимые в движение скотом, но даже маленькая дробилка такого типа с полями, снабжавшими ее сахарным тростником, требовала для своего обслуживания 4 или 5 европейцев и 20 или 30 рабов. На самых крупных сахарных заводах работало в четыре или пять раз больше работников. Местные индейцы были либо перебиты, либо обращены в рабство или изгнаны с земель, непосредственно соседствовавших с португальскими поселениями, за исключением тех мест, где они были сгруппированы в селениях под управлением иезуитов-миссионеров. Работали на сахарных плантациях в основном негры-рабы, которых привозили из Западной Африки и Анголы, – это составляло около 8 тысяч человек ежегодно для Бразилии и почти столько же для Испанской Америки.
Бразилия была главным источником сахара, потребляемого в Европе. Большая часть торговли сахаром и рабами между Бразилией и Португалией или между Западной Африкой и Бразилией по-прежнему находилась в руках португальских купцов и поставщиков, многие из которых были еврейского происхождения; но экспорт сахара из Португалии в остальную Европу осуществляли голландцы, и голландские шкиперы также занимались нелегальной торговлей с бразильскими портами. Местные португальцы потворствовали этой торговле и сопротивлялись попыткам испанских чиновников помешать ей. Купцы в Португалии также давали названия своих фирм голландским коммерческим предприятиям на комиссионной основе во время тех периодов, когда голландская торговля в иберийских портах была официально запрещена. Голландская торговля и с Португалией, и с Бразилией быстро расширялась в годы перемирия. У меркантильных голландцев было более четкое и передовое представление, чем у большинства европейцев, за исключением самих португальцев, о характере владений в Новом Свете как источников дохода. Усселинкс – памфлетист и защитник голландской Вест-Индской компании – был одним из первых, кто в публичной дискуссии подчеркнул, что колониальные богатства иберийских королевств – это не просто вопрос разработки золотых и серебряных приисков; что сахар, индиго, кошениль, табак, красильное дерево, кожи и жемчуг, вместе взятые, гораздо более ценны, чем драгоценные металлы; и что население Нового Света – европейцы, индейцы и метисы – представляют собой огромный и потенциально очень прибыльный рынок для европейских товаров. Он указал на Бразилию как территорию, которая производит не драгоценные металлы, а массу богатств в других формах. Политика, к которой он призывал своих соотечественников, должна была сосредоточиться на мирном заселении продуктивных, но незанятых частей обеих Америк с целью создания другой Бразилии под управлением голландцев. Как этого можно было добиться без войны с Испанией, он не объяснил. На самом деле, когда голландская Вест-Индская компания после истечения перемирия получила статус корпорации, ее деятельность включала не только торговлю в любом уголке Америк, где можно было продать товары и купить те или иные грузы, не только мирное заселение «Новых Нидерландов» в нижнем течении реки Гудзон (где теперь Нью-Йорк), но и – вопреки советам Усселинкса – широкомасштабную морскую грабительскую войну на истощение против испано-американских гаваней и торговцев, а также ряд решительных военных операций с целью завоевания португальской Бразилии.
Захват голландцами Байи в 1624 г. был недолгим, так как сильный флот, присланный из Португалии, на следующий год вернул ее Португалии. А в последующие пять лет Пит Хейн и другие голландские адмиралы добились своих самых крупных успехов в борьбе с испанскими кораблями в Карибском море и захватили столько трофеев, что их хватило на финансирование возобновившейся агрессии против Бразилии в 1630 г. Это второе наступление было направлено не на Байю, а на Ресифи в Пернамбуку. Иберийская корона, ослабленная потерями в Европе и Америке, больше не могла позволить себе контратаковать, и между 1630 и 1643 гг. весь округ Пернамбуку и северное побережье до устья Амазонки попали под власть Вест-Индской компании. В эти же годы голландская компания также захватила португальские перевалочные работорговые пункты в Западной Африке (остров Горе, форты Аксим, Элмина, Сан – Паулу-ди-Луанда и Бенгела), тем самым обеспечив голландцам Пернамбуку (и лишив португальцев в Байе) поставок рабов, без которых невозможно было обрабатывать сахарные плантации в Бразилии.
Несмотря на все свои стратегические и коммерческие преимущества, несмотря на энергию, талант и гуманизм генерал-губернатора Йохана Морица Нассау-Зигенского, голландская Бразилия принесла политическое и экономическое разочарование. Там всегда было неспокойно. Официальные голландские экспедиции против Байи и нападения португальцев на Ресифи были одинаково безуспешными, но постоянная партизанская война продолжалась, в которой португальцы из Байи имели то преимущество, что знали эти места. Голландцы со своей стороны приобрели себе ценных союзников среди американских индейцев – некоторые из них таким образом нашли способ выразить португальцам свою давнюю вражду. Военные действия с обеих сторон были очень разрушительными. Противоборствовавшие стороны стремились нанести друг другу максимальный ущерб, ломая механизмы, сжигая поля с сахарным тростником и похищая рабов. Урон бразильской экономике был повсеместным и долговременным. Это обстоятельство среди других стало препятствием к привлечению голландских и немецких крестьян-иммигрантов, которых Усселинкс и другие теоретики рассматривали как основу населения голландских колоний. Объединенное королевство Нидерланды само постоянно воевало, но было успешным и процветающим. У ремесленников и фермеров было мало стимулов покидать свои дома и заниматься физическим трудом в точно так же раздираемой войнами тропической колонии. Немногие голландцы, помимо солдат, торговцев и чиновников, отправились в Бразилию, а те, которые поехали туда, жили в основном в городах. Производство сахара можно было сохранить только с помощью жителей-португальцев, которые управляли сахарными заводиками и плантациями; а их сотрудничества можно было добиться только посредством широких уступок, в частности путем предоставления свободы католического вероисповедания и свободы продавать свой сахар на свое усмотрение. Для компании-монополиста под управлением рьяных протестантов это была высокая цена. Сами голландцы часто ссорились по этому поводу; и им не удалось добиться к себе лояльного отношения со стороны своих подданных-португальцев, которые постоянно искали помощи у Байи. Реставрацию монархии в Португалии в 1640 г. голландцы сначала приветствовали как событие, разделившее и ослабившее силы их врагов. Компанию подтолкнули к тому, чтобы сократить свое тяжкое бремя расходов в Бразилии путем отзыва в 1643 г. из Бразилии Йохана Морица, а также сокращения численности своего гарнизона в Пернамбуку. Фактически голландцы в Бразилии сделали ставку на сохранение мирных отношений с Португалией. Здесь они просчитались. Реставрация королевской власти в Португалии пробудила национальную гордость португальцев. В 1645 г. в Пернамбуку вспыхнуло восстание при поддержке Байи. В 1648 г. губернатор Рио-де-Жанейро Сальвадор де Са – талантливый и предприимчивый адмирал – отбил у голландцев Луанду и начал изгонять их из фортов, в которых содержались рабы, в Анголе. И процветание, и безопасность Ресифи оказались под угрозой. Компания испытывала финансовые трудности, а поддержка в Нидерландах ее политики не была ни единогласной, ни полной энтузиазма. Многие голландцы предпочитали каперство или неорганизованную частную торговлю организованной монополии и были возмущены расходами и проблемами, которые навлекала на себя колониальная администрация. Более того, отношения с Английской республикой, обостренные торговой конкуренцией, ухудшались, и в 1652 г. разразилась война. Несмотря на огромное неравенство между Португалией и Нидерландами в богатстве и морской силе, компания не смогла оказать своему бразильскому правительству достаточную помощь. В 1654 г. после борьбы, исход которой оставался неясным почти до самого конца, голландцы были в конечном итоге изгнаны из Бразилии.