– Прочь со стены! – закричала Мойя, увидев, что северная башня рушится.
Огромные каменные блоки падали на землю, превращаясь в тучи пыли и осколков. По камням поползли тонкие трещинки. Вскоре вся крепостная стена Алон-Риста зашаталась. Мойя завопила от ужаса.
Лучники помчались вниз по лестнице. Башня, накренившись, обрушилась во двор и погребла под собой казармы и столовую. Одна лишь кузница чудом уцелела.
Мойю пихнули в спину. Она споткнулась, ударилась о Филсона и упала бы, но падать было некуда, – и спереди, и сзади толпились люди. Кто-то схватил ее за руку и выдернул из толпы. Мойя прижалась к стене, пропуская остальных. Воины бежали без оглядки. Каменная кладка мелко тряслась.
Камни не могут дрожать.
Рядом с ней стоял Тэш, ожидая, когда толпа схлынет.
Мы прямо над главными воротами. Вот их цель!
До Мойи наконец дошло: фрэи пытаются разрушить внешнюю стену, защищающую крепость. Послышались треск камня и крики людей, падающих с обвалившейся лестницы.
Мы следующие.
Девушка приготовилась к самому худшему. Она схватилась за парапет, понимая, что он вот-вот рухнет. Оборонительные укрепления уже развалились, сама стена тоже грозила превратиться в пыль, однако почему-то пока стояла. Тэш и Мойя обхватили крепостные зубцы, отчаянно цепляясь за вздрагивающие камни.
На той стороне ущелья выстроилось войско фрэев. Они ждали, когда передняя стена цитадели рухнет, но та отказывалась падать. Не помня себя от ужаса, защитники крепости наблюдали, как огромные камни подпрыгивают, словно стопка тарелок в руках неумелой хозяйки. Взглянув во двор, Мойя поняла, в чем дело.
Посреди обломков рухнувшей башни, перед кузницей, стояла Сури, рядом с ней – Роан, гномы, Малькольм и Падера. Запрокинув голову и как будто что-то напевая, девочка делала замысловатые движения руками.
Мойя не знала, проигрывает Сури или выигрывает, а может, просто тянет время. Сама она решила времени не тратить. Южная лестница обрушилась. Единственный способ спуститься вниз – добраться до дальней, северной лестницы.
– Ну что, готов пробежаться? – спросила Мойя у Тэша, кивнув в сторону зубчатого парапета, извивающегося, словно змея.
– Еще бы. – Тэш согнул ноги и весь подобрался. – Я готов.
– Ты первый. Давай, пошел! – крикнула Мойя.
Юноша рванул вперед, упал, поднялся и побежал снова. Как только он миновал три крепостных зубца, Мойя последовала за ним. Ее качало из стороны в сторону, будто под ногами у нее было скользкое бревно, плывущее по бурной реке. Стену тряхнуло, и девушка чуть не полетела вниз.
Да какое там бревно! Как по натянутому канату бежать!
Стена по-прежнему стояла, хотя сильно разрушилась. Каменные блоки подпрыгивали на месте. Несколько крепостных зубцов обвалилось. Когда Мойя добежала до середины пути, раздалось жуткое «дзынь-клац!» Девушка подумала, что сейчас стена рухнет, но та вновь устояла.
Бронзовые ворота! Должно быть, они слетели с петель.
Тэш уже добежал до лестницы, однако не стал спускаться вниз. Он махал Мойе рукой, ожидая ее.
У парня больше храбрости, чем мозгов.
Стена снова дрогнула, и Мойю швырнуло от одного зубца к другому. Она сильно приложилась правым плечом, а потом левым боком, да так, что в глазах потемнело.
Тэтлинская титька!
Мойя заставила себя идти дальше. Она не знала, откуда у нее взялись силы, – может быть, ей помогала Сури, а может, и сама Мари, или просто страх гнал ее вперед, – но ей наконец удалось добраться до лестницы, и они с Тэшем принялись поспешно спускаться во двор.
До земли оставалось пятьдесят футов, когда стена начала рушиться.
Однажды Сури попыталась поймать рыбу голыми руками. Она видела, как это делают медведи, и решила, что и у нее получится. Без длинных когтей ничего не выйдет, предупредила Тура, однако Сури ее не послушала. Она зашла по колено в ручей, как раз в том месте, где охотились медведи, и ухватила большого лосося. Рыбья чешуя скользила в ее руках как масло; лосось яростно извивался, пытаясь освободиться. Девочка прижала его к груди, но он оказался слишком увертливым, слишком большим, слишком сильным. После отчаянной схватки рыба выскользнула из рук, плюхнулась в реку и уплыла. В тот день Сури с разочарованием поняла – не все на свете ей под силу. То же самое она почувствовала и теперь, когда стена вырвалась из ее хватки и превратилась в груду битого камня.
У тебя просто нет когтей.
Земля продолжала трястись – на ней не было рун, отвращающих магию. С другой стороны, Сури не могла применить Искусство, чтобы укрепить покрытые рунами камни, а потому приходилось использовать воздух вокруг стен. Едва ей удавалось заставить одну башню стоять спокойно, как другая тут же начинала шататься. Девочка пыталась утихомирить землю – у нее ничего не получалось.
Откуда поступает эта сила?
Сури занималась только тем, что удерживала камни на месте, однако уже устала до предела. Битва за внешнюю стену измотала ее, руны мешали использовать Искусство, но она продолжала бороться с толчками, сотрясавшими укрепления. Казалось, этому не будет конца.
Наверное, оттого, что заклинателей много. Сури ощущала присутствие лишь одного миралиита – молодого фрэя. В нем чувствовалось нечто знакомое. Она уже видела этого юношу. Он был в Далль-Рэне. Он…
«Мост, – раздался голос у нее в голове. – Забудь про стены. Разрушь Грэндфордский мост».
Если бы эти слова были произнесены громко и взволнованно, она не обратила бы на них внимания, но тот, кто сказал это, говорил спокойно и уверенно, как и требуется в чрезвычайной ситуации.
Мост.
Сури почувствовала, как сотни фрэев идут по мосту, – торопливо, словно опасаясь, что она их заметит.
Девочка отпустила башню, позволив ей рухнуть. Собрав все оставшиеся силы, она потянулась к тонкой полоске камня, стягивающей края глубокого ущелья. Мост тоже защищали руны, но Сури не требовалось прикасаться к нему. Уничтожать гораздо легче, чем сохранять. Единственное, что нужно сделать, – раздвинуть скалы.
Сури передвинула восточную скалу чуть южнее, а западную – чуть севернее. Потеряв опору, мост рухнул вниз. Девочка не видела это своими глазами, зато почувствовала необъяснимую легкость и услышала крики сотен фрэев, падающих в пропасть навстречу гибели.
Она приготовилась противостоять очередному удару миралиитов, однако ничего не произошло. Земля перестала трястись. Все стихло.
Сури открыла глаза, и ее взору предстала полуразрушенная крепость. Передняя часть Алон-Риста превратилась в груду камней и обломков дерева. Малькольм положил руки девочке на плечи и ласково сжал. Рядом стояли Роан, Падера, Тресса, Мойя, Тэш и Рэйт, и еще десятки незнакомых людей и фрэев.
Все, кроме Арион.
Глава 26Бабочка и обещание
Мертвые обладают куда большим даром убеждения, чем живые: с ними не поспоришь.
На Лотиана было страшно смотреть. В его лице смешались ненависть, ужас, разочарование и отчаяние – а еще дикая ярость. Щеки и уши побагровели, глаза едва не выкатились из орбит, на лбу и шее набухли вены.
– Эти фрэи… – Лишившись дара речи, фэйн молча указал на то место, где еще недавно был Грэндфордский мост. – Эти храбрые фрэи… – Он стиснул зубы и судорожно сглотнул. – Они все погибли.
Мовиндьюле промолчал. Он по опыту знал: когда отец зол, слова бесполезны. Принц ни разу еще не видел его в таком гневе.
– Как ты допустил?
«Мы сделали все, чтобы этого не допустить», – заявил Джерид из безопасного укрытия в голове принца.
– Несчастный случай, – вслух сказал Мовиндьюле.
– Несчастный случай? – взревел Лотиан. – Они все мертвы!
Это война. Ты рад, что начал ее? Думал, будет только солнце и радуга? Кроме того, враг понес втрое больше потерь, когда мы разрушили стены. Подожди! Ничего не говори. Он все равно будет считать это поражением. Твой отец справедливо полагает, что один фрэй стоит сотни рхунов.
Мовиндьюле и не собирался передавать отцу ничего из слов кэла. Джериду легко, он за много миль отсюда, вдали от разгневанного фэйна.
– Она невероятно сильна.
– Ты же используешь всю мощь Авемпарты. Или ты солгал?
Да, мы используем.
– Да, мы используем.
Но эта рхунская сучка высасывает силу, словно водоворот, к тому же она изворотливая, точно змея. А еще быстрая, по-настоящему быстрая – совсем как Синна. Мы не смогли к ней подобраться.
– Они используют руны, поэтому нам не удалось достать ее. Тем не менее, мы добились своего: стены Алон-Риста рухнули.
– Так же как и мост, на котором находились сотни моих солдат, – сквозь зубы процедил фэйн.
– Да, это правда, но мы не виноваты. Все произошло слишком быстро. Я потрясен, что она умудрилась разрушить мост, несмотря на наши удары.
Фэйн тяжело дышал, гневно глядя на сына.
– У нас еще есть пятеро миралиитов? – наконец спросил он у Таранея и Хадераса.
– Четверо, мой фэйн, – ответил Тараней. – Ночью Лим скончался от ран…
– Хорошо, пусть четверо. А если считать Синну, Мовиндьюле и меня – то семеро. Придется заняться этим самому. Все лучше, чем полагаться на Джерида. Он уже второй раз нас подводит, потому что недооценивает врага. Однако ни один мастер Искусства не сможет выстоять против семерых. Будем действовать независимо. За ночь каждый создаст мост и удержит его. По этим мостам Шахди пойдет в атаку. Внешняя стена разрушена, ворота сломаны. Пусть убивают всех, кто находится по ту сторону реки.
– Вы имеете в виду, всех рхунов?
– Я имею в виду – всех без исключения.
– Но мой фэйн, – растерянно произнес Тараней, – в Алон-Ристе живут сотни фрэев. В основном мирные жители, но даже воины не принимали участия в битве. По крайней мере, вчера на поле боя в войске противника не было ни одного фрэя.