Эрагон. Книги 1-4 — страница 45 из 590

— А почему ты предлагаешь мне это? — спросил он.

— Из-за Солембума. Он, может, и грубиян, но то, что он с тобой заговорил, о многом свидетельствует. В конце концов, он ведь волшебный кот. Я предлагала прочесть судьбу и тем двоим, что разговаривали с ним до тебя. Но согласилась только женщина. Её звали Селена. Увы, впоследствии она горько пожалела об этом. Судьба её оказалась суровой и жестокой. Но я думаю, она этому не поверила… во всяком случае, сразу не поверила…

Буря чувств поднялась в душе Эрагона, у него даже слезы на глазах выступили.

— Селена… — прошептал он. Так звали его мать. «Неужели это была она? Неужели её судьба оказалась настолько страшной, что она была вынуждена бросить собственного ребёнка?» — А ты помнишь, что тогда предсказала ей? — спросил он, голова у него кружилась.

Анжела покачала головой и вздохнула:

— Это было так давно… Да и память у меня уже не та, что прежде. И потом я бы все равно не сказала тебе этого, даже если б помнила. Такие знания предназначены только для того, чью судьбу предсказывают магические кости. Повторю лишь, что судьба её была очень печальна, и я никогда не забуду, какое у неё было лицо, когда она узнала…

Эрагон даже глаза закрыл, пытаясь справиться с охватившим его волнением.

— Чего это ты жалуешься на память? — спросил он, не слыша собственных слов. — Ты ведь совсем и не старая.

На щеках Анжелы появились симпатичные ямочки.

— Я польщена! Но ты заблуждаешься: я значительно старше, чем кажусь. А то, что выгляжу молодой, так все благодаря моим травкам. Я ведь только ими и лечусь, когда мне худо.

Эрагон улыбнулся и подумал: «Если уж моя мать сумела вынести приговор судьбы, так и я сумею».

— Ладно, бросай кости! — произнёс он почти торжественно.

Лицо Анжелы посуровело. Она взяла кости обеими руками и сжала их в кулаках. Глаза она закрыла, губы её беззвучно шевелились. Вдруг она громко воскликнула:

— «Манин! Вирда! Хагин!» — и бросила кости на расстеленную ткань. Они упали кучкой, посверкивая в неярком зеленоватом свете.

Произнесённые Анжелой слова эхом отдались у Эра-гона в ушах, он сразу понял, что это слова древнего языка. Раз Анжела пользуется магическими заклятьями, значит, она наверняка ведьма! Она не солгала: это настоящая магия! Минуты показались ему часами — Анжела довольно долго разбирала выпавшие знаки.

Наконец она выпрямилась, тяжело вздохнула и утёрла пот со лба. Потом вытащила из-под прилавка бурдюк с вином и предложила Эрагону:

— Хочешь глотнуть? — Он отрицательно помотал головой. Она пожала плечами и сделала несколько глотков прямо из бурдюка. — А ты был прав. Твою судьбу действительно оказалось трудно прочесть, — призналась она, утирая рот. — И пожалуй, предвидеть её заранее невозможно. Никогда не встречала человека, у которого знаки судьбы были бы настолько запутаны. Впрочем, мне все же удалось кое-что узнать.

Солембум спрыгнул на прилавок и устроился рядом с Анжелой и Эрагоном, с интересом наблюдая за обоими.

— Начнём с этой, — сказала Анжела, указывая на одну из костей. — Её прочесть проще всего.

На кости была отчётливо видна длинная горизонтальная линия, пересекавшая окружность.

— Это знак очень долгой, а может и бесконечной, жизни, — тихо сказала Анжела. — Я впервые вижу, чтобы этот знак действительно кому-то выпал. Чаще всего выпадает ветка осины или вяза — и то и другое свидетельствует о том, что человек проживёт довольно долго, но все же в пределах обычного срока, отпущенного людям. Означает ли это, что ты и вправду будешь жить вечно или же у тебя просто будет необычайно долгая жизнь, я в точности сказать не могу. Но как бы там ни было, а можешь быть уверен: впереди у тебя ещё много, очень много лет.

«Ничего удивительного, я ведь Всадник, — подумал

Эрагон. — Неужели Анжела так и будет рассказывать ему о том, что он и так уже знает?»

— Так… остальные кости прочесть труднее, видишь, какой они горкой упали? — пробормотала Анжела, коснувшись трех «пальцев». — Вот здесь у нас извилистая тропа, молния и корабль под парусами — и все лежат вместе: мне такая комбинация ни разу в жизни не выпадала, но я слышала, что это бывает. Извилистая тропа означает, что перед тобой не раз будет стоять проблема выбора, пожалуй, ты и сейчас оказался перед такой проблемой. Я вижу великие сражения — ты будешь участвовать в них, а некоторые и возникнут из-за тебя. Самые могущественные силы этой страны будут вести борьбу за то, чтобы оказывать влияние на твою волю и судьбу. У твоего будущего может оказаться множество вариантов, но все они полны крови и войн, и лишь один способен будет принести тебе счастье и покой. Будь осторожней при выборе пути — ты можешь заблудиться. Ты один из тех немногих, кто волен сам выбирать себе судьбу. Такая свобода — великий дар, но и великая ответственность, и порой она способна связать крепче любых оков.

Лицо Анжелы вдруг опечалилось, она довольно долго молчала, потом заговорила снова:

— И кроме того, тебе выпала ещё и молния — огненная стрела. Это страшный знак. На тебе лежит какое-то проклятие, но я ничего о нем не знаю, вижу лишь, что вскоре оно принесёт тебе смерть близкого человека и много горя. А также немало горя и опасных приключений ждёт тебя во время длительного путешествия. Видишь, как эта кость легла — прямо на ту, где изображён корабль с парусами! Это невозможно истолковать иначе. Судьбой тебе уготовано покинуть эту страну, и где закончится твой путь, я не ведаю, но ты никогда больше не ступишь на землю Алагейзии. И этого тебе никак не избежать.

Её слова испугали Эрагона. «Ещё одна смерть? Кого теперь суждено мне потерять?» Мысли его тут же метнулись к Рорану. Потом он вспомнил о предсказанной необходимости покинуть родные края. «Что, скажите на милость, способно заставить меня сделать это? — сердито думал он. — И куда я должен буду отправиться? Если за морем или на востоке есть другие страны, то о них знают разве что эльфы…»

Анжела устало потёрла виски, глубоко вздохнула и сказала:

— А вот эту кость прочесть гораздо проще. Да и читать её гораздо приятней. (И Эрагон увидел цветок розы, помещённый между рогами юного месяца.) Анжела с улыбкой пояснила: — У тебя в будущем большая любовь, о которой станут слагать песни. Любовь необыкновенная — на это указывает месяц, символ магический. И будет эта любовь сильней всего на свете, сильней любой Империи. Не знаю, правда, будет ли твоя любовь счастливой, но возлюбленная твоя принадлежит к благородному и могущественному роду, она мудра и невыразимо прекрасна.

«К благородному роду? — удивлённо думал Эрагон. — Как же это возможно? Я ведь всего лишь жалкий фермер, бедняк из бедняков!» Но Анжела продолжала:

— Итак, на двух последних костях — дерево и корень боярышника, которые тесно переплели друг друга. Я бы предпочла, чтобы этого не было — такое сочетание cулит страшные беды, предательство, и совершенно очевидно, что истоки этого предательства — в твоей собственной семье.

— Роран никогда меня не предаст! — резко возразил Эрагон.

— Как знать, — осторожно заметила Анжела. — Только кости эти никогда не лгали, а сейчас они говорят именно о предательстве.

Червячок сомнения шевельнулся в душе Эрагона, но он постарался не обращать на него внимания. С какой стати Рорану его предавать? Анжела, пытаясь его успокоить, ласково похлопала по плечу и опять предложила глотнуть вина. На этот раз Эрагон согласился и сразу почувствовал себя лучше.

— Да уж, после таких предсказаний и скорой смерти обрадуешься! — нервно пошутил он. — Роран — предатель? Не может такого быть! Не может!

— Может, — промолвила Анжела с печальной усмешкой. — Но ты не должен бояться своего будущего. Будущее способно навредить нам, только заставив себя бояться. Я тебе обещаю: прямо сейчас, стоит тебе выйти на солнышко, тебе сразу станет лучше.

— Наверно…

«К сожалению, — подумал он, — предсказания Анжелы будут иметь смысл, только когда осуществятся. Если они вообще осуществятся…»

— Ты пользовалась магическим заклятием, — тихо сказал он, глядя целительнице прямо в глаза.

Она быстро глянула на него и воскликнула:

— Дорого бы я дала, чтобы собственными глазами увидеть, чем обернётся твоя жизнь! Ты можешь разговаривать с котами-оборотнями, различаешь слова древнего языка и у тебя на редкость интересное будущее. К тому же очень и очень немногие юноши в грязной дорожной одежде, у которых в карманах пусто, могут рассчитывать на любовь знатной дамы. Кто ты такой?

И Эрагон вдруг понял, что волшебный кот так и не сказал Анжеле, что он, Эрагон, — Всадник. Он чуть было не назвался Эваном, но потом передумал и сказал просто:

— Я — Эрагон.

Брови Анжелы так и взлетели над округлившимися от удивления глазами.

— Ты действительно Эрагон или у тебя прозвище такое? — спросила она.

— Да, меня действительно зовут Эрагон, — подтвердил он с улыбкой, вспомнив о том, что назван был в честь самого первого из Всадников.

— Ну, теперь мне ещё больше хочется узнать, что станется с тобой в будущем! — воскликнула Анжела. — А кто был тот старик, с которым ты вчера ко мне заходил?

Эрагон решил, что, назвав имя Брома, не причинит ему особого зла, и сказал:

— Его зовут Бром.

Анжела вдруг громко расхохоталась, от смеха она даже согнулась пополам. Потом вытерла глаза, как следует отхлебнула из бурдюка и снова принялась хохотать. Наконец, совсем запыхавшись от смеха, она с трудом промолвила:

— Ох… Так это он! Мне и в голову не пришло!

— А что тут такого удивительного? — заволновался Эрагон.

— Нет, нет, не тревожься, — сказала Анжела, пряча улыбку. — Дело в том, что… Брома очень хорошо знают люди моей профессии. И я думаю, что его судьба — или же его будущее, если угодно, — ещё не раз сыграет шутку и с ним, и с нами.

— Не смей над ним смеяться! — возмутился Эрагон. — Он самый лучший человек на свете!

— Ну, ну, не сердись, — ласково сказала Анжела. — Это я прекрасно знаю. И когда-нибудь с удовольствием немало расскажу тебе всяких историй, связанных с Бромом. А пока что тебе нужно… — Она не договорила: Солембум вдруг встал и, неслышно ступая мягкими лапами, отгородил их друг от друга, глядя прямо на Эра-гона своими немигающими глазищами.