— Конечно, живы, Губитель Шейдов.
— А это что? Неужели Элдунари? — шепотом спросил Эрагон.
Арья кивнула.
— Они были в сокровищнице Гальбаторикса. Нам придется еще туда вернуться, там спрятано немало всяких чудес.
— И все они… в порядке? Элдунари, я имею в виду?
— Они, разумеется, несколько смущены. Я думаю, им понадобится не один год, чтобы прийти в себя. Если они вообще смогут прийти в себя.
— А это… — И Эрагон мотнул головой в сторону сундучка, который она несла.
Арья быстро огляделась, желая быть уверенной, что никого рядом нет, и чуть-чуть, на палец, приподняла крышку. Внутри на бархатной подстилке Эрагон увидел чудесное зеленое драконье яйцо, покрытое белыми прожилками.
На лице у Арьи была написана такая радость, что у Эрагона сразу поднялось настроение. Он заулыбался и подозвал к себе остальных эльфов. Когда они собрались вокруг него тесным кружком, он, прошептав заклинание на древнем языке, рассказал им о яйцах, хранящихся на Врён гарде.
Эльфы не стали кричать или смеяться, но глаза их так и засияли, а сами они дрожали от возбуждения. И Эрагону была так приятна их радость, что он по-мальчишески крутанулся на каблуках.
И услышал, как Сапфира окликает его: «Эрагон!»
Одновременно с этим Арья, нахмурившись, спросила:
— А где Торн и Муртаг?
Эрагон, опомнившись, посмотрел в ту сторону и увидел, что Насуада стоит в одиночестве, а рядом с ней лежит пара седельных сумок, которых на Торне Эрагон раньше не замечал. Ветер пронесся над площадью, и ему показалось, что он слышит хлопанье крыльев Торна, однако ни Торна, ни Муртага нигде видно не было. Эрагон попытался мысленно соединиться с Муртагом, и это ему удалось сразу же. Похоже, никаких барьеров они не ставили и мыслей своих не скрывали, но говорить с ним или слушать его отказались.
— Вот черт! — пробормотал Эрагон, подбегая к Насуаде. На щеках у нее видны были следы слез. В кои-то веки она, похоже, забыла о своей легендарной выдержке.
— Куда они направились? — спросил Эрагон.
— Подальше отсюда! — Подбородок у Насуады задрожал. Она судорожно вздохнула, взяв себя в руки, выпрямилась и показалась Эрагону еще более высокой, чем прежде.
Эрагон снова чертыхнулся, потом наклонился и открыл седельные сумки. Внутри оказалось довольно много Элдунари, уложенных в мягкие футляры.
— Арья! Блёдхгарм! — крикнул он, указывая на седельные сумки. Оба эльфа кивнули.
Эрагон подбежал к Сапфире. Ему ничего не нужно было ей объяснять: она и так все понимала. Она раскрыла крылья и тут же взлетела. Восторженные крики понеслись над городом — это вардены следили за ее стремительным полетом.
Сапфира мчалась на юг, следуя за мускусным следом, оставленным Торном в воздухе. Они миновали скалистый утес, темной тенью нависавший над Урубаеном, и, сделав петлю над широким скалистым выступом, направились к берегу реки Рамр. В течение нескольких миль они летели строго на север и почти все время на одной и той же высоте. Когда река Рамр, широкая, обрамленная деревьями, оказалась под ними, след почти под прямым углом свернул к земле.
И Эрагон, внимательно осмотрев местность внизу, заметил незначительный промельк чего-то красного у подножия холма на том берегу.
«Вон туда», — сказал он Сапфире, но та уже увидела Торна.
Она по спирали ринулась вниз и мягко приземлилась на вершину холма — понимая, что всегда лучше иметь преимущество высоты. Воздух у реки был влажным и холодным. Пахло мхом, глиной и сочной травой. Между холмом и рекой простиралось целое море крапивы. Жгучие растения росли так густо, что пройти сквозь них можно было, лишь прорубив себе тропу. Их темные зубчатые листья терлись друг о друга с тихим шелестом, звучавшим в унисон с шелестом речной воды.
На краю крапивных зарослей устроился Торн. Муртаг стоял рядом, проверяя подпругу седла.
Эрагон отстегнул Брисингр, но оставил его в ножнах. Потом осторожно подошел к ним.
Не оборачиваясь, Муртаг спросил:
— Ну что, хочешь остановить нас?
— Это зависит от твоего ответа. Куда ты собрался?
— Не знаю. Может, на север… куда-нибудь подальше…
— Ты мог бы остаться.
Муртаг горько рассмеялся — точно залаял.
— Ты же прекрасно знаешь, что это невозможно! Представь, какие проблемы возникли бы тогда у Насуады. Да и гномы никогда не простят мне того, что я убил Хротгара. — Он через плечо глянул на Эрагона. — Гальбаторикс часто называл меня Убийцей Королей. Вот и ты тоже стал теперь Убийцей Королей!
— Похоже, у нас это семейное.
— Ты бы лучше присматривал за Рораном, иначе… Кстати, Арью теперь можно называть Убийцей Драконов. Ей, должно быть, нелегко пережить такое. Эльф, убивающий дракона… Ты бы поговорил с нею, убедился, что с ней все в порядке.
Подобная проницательность с его стороны удивила Эрагона:
— Обязательно поговорю.
— Ладно, — сказал Муртаг, в последний раз подтягивая подпругу, и повернулся к Эрагону. Только теперь Эрагон увидел, что все это время он держал Заррок обнаженным и прижимал меч к себе, готовясь в любую минуту пустить его в дело. — Так что, желаешь остановить нас?
— Нет.
Муртаг слегка усмехнулся и сунул Заррок в ножны.
— Это хорошо. Мне до смерти не хотелось снова с тобой драться.
— Как тебе удалось вырваться из пут Гальбаторикса? Он ведь узнал твое истинное имя, верно?
Муртаг кивнул.
— Как я уже сказал, я больше не… мы больше не те, какими были когда-то, — и он коснулся бока Торна. — Нам просто понадобилось время, чтобы осознать это.
— Не только время, но и Насуада.
Муртаг нахмурился. Потом отвернулся и стал смотреть на море крапивы. Поскольку Эрагон тоже молчал, глядя все на ту же крапиву, Муртаг тихо спросил:
— А ты помнишь, когда мы с тобой в последний раз были возле этой реки?
— Трудно было бы забыть. Я до сих пор слышу, как кричали те лошади.
— Ты, Сапфира, Арья и я — все вместе. И все четверо были уверены, что ничто не сможет нас остановить…
В глубине души Эрагон чувствовал, что Сапфира разговаривает с Торном. И надеялся, что она потом расскажет ему, о чем они беседовали.
— Чем ты хочешь теперь заняться? — спросил он.
— Посидеть и подумать, — грустно усмехнулся Муртаг. — А потом, может, замок построю. Время у меня есть.
— Но тебе совсем не обязательно улетать! Я понимаю, это нелегко… но у тебя здесь родные: я и Роран. Он ведь и тебе двоюродный брат, а ты с ним даже не знаком… Для тебя Карвахолл и долина Паланкар — такие же родные места, как и Урубаен, может быть, даже более родные.
Муртаг покачал головой, продолжая смотреть на крапиву.
— Нет, это не поможет. Нам с Торном нужно побыть одним. Нам нужно время, чтобы исцелиться. Если мы останемся, я буду слишком занят, чтобы раз и навсегда все понять, все уяснить и для себя, и для Торна.
— Хорошая компания и постоянная занятость — что может быть лучше такого лекарства для больной души?
— Но чтобы исцелиться от того, что с нами сотворил Гальбаторикс, этого маловато. И потом… Мне было бы мучительно находиться рядом с Насуадой… сразу после всего, что было. И ей это тоже было бы мучительно. Нет, мы должны покинуть эти места. Хотя бы на время.
— И долго тебя не будет?
— Пока мне не перестанет казаться, что все в этом мире меня ненавидят. Пока у нас с Торном не пройдет ощущение, что мы только и можем, что крутить горы и проливать реки крови.
На это Эрагону возразить было нечего. Они еще некоторое время постояли, глядя на реку и невысокие деревья, склонившиеся к воде. Шелест крапивы стал громче под порывами сильного западного ветра, и Эрагон сказал:
— Знаешь, если ты устанешь жить в одиночестве, прилетай и отыщи нас с Сапфирой. Мы тебе всегда будем рады, и тебе всегда найдется место у нашего очага, где бы мы ни находились.
— Мы обязательно прилетим. Обещаю. — И Эрагон с некоторым удивлением заметил, как подозрительно заблестели глаза его сводного брата. Впрочем, туманная пелена слез вскоре исчезла, и Муртаг, глядя прямо на Эрагона, сказал: — Знаешь, я никогда не верил, что у тебя хватит на это сил… но я страшно рад, что тебе это удалось!
— Мне просто повезло. Да и вы с Торном нам очень помогли.
— Даже если и так… Ты, кстати, нашел Элдунари в седельных сумках?
Эрагон кивнул.
«Может, нам следует им сказать?» — спросил Эрагон у Сапфиры, надеясь, что она согласится.
Она немного подумала:
«Скажи, но не называй место. Ты скажи ему, а я скажу Торну».
«Как хочешь». И Эрагон сказал Муртагу:
— Я хочу еще кое-что сообщить тебе.
Муртаг искоса на него глянул.
— То яйцо, что было у Гальбаторикса — не единственное в Алагейзии! Есть еще! Они спрятаны в том же месте, где мы нашли Элдунари, которые привезли с собой.
Муртаг резко повернулся к нему, его лицо выражало недоверие. В то же самое время Торн, изогнув шею, протрубил радостный клич, который спугнул целую стаю ласточек с ветвей ближайшего дерева.
— И много их там? — спросил Муртаг.
— Сотни.
— И что ты будешь с ними делать?
— Я? Мне кажется, тут решающее слово принадлежит Сапфире и Элдунари. Возможно, они найдут какое-нибудь безопасное место, где эти яйца могли бы спокойно проклюнуться. А потом нужно постепенно восстанавливать орден Всадников.
— А вы с Сапфирой станете обучать молодых драконов и Всадников?
Эрагон пожал плечами:
— Не знаю. Но уверен, что и эльфы помогут, и ты мог бы. Если, конечно, захочешь к нам присоединиться.
Муртаг откинул голову, с силой выдохнул, помолчал, потом потрясенно промолвил:
— Значит, драконы возвращаются! И Всадники тоже… — Он тихо засмеялся. — Наш мир, пожалуй, и впрямь скоро переменится!
— Он уже переменился.
— О да. Значит, вы с Сапфирой станете новыми предводителями Всадников, пока мы с Торном будем жить в диком краю… — Эрагон попытался что-то сказать ему в утешение, но Муртаг взглядом остановил его. — Нет, пусть все будет так, как и должно быть. Вы с Сапфирой будете лучшими учителями, чем были бы мы.