Эрагон попытался призвать на помощь магию и уже приготовился произнести нужное заклинание, но ни одного волшебного слова вспомнить не мог! В отчаянии он пробовал снова и снова, но в итоге понял одно: слова древнего языка упорно ему не даются.
А над головой у него раздался леденящий душу хохот раззака, который прошипел:
— А с-с-снадобье-то с-с-славно действует! С-с-скорее вс-с-сего ты нас-с-с больше не потревожиш-ш-шь!
Слева до Эрагона донеслось какое-то бренчание, и, посмотрев туда, он с ужасом увидел, что второй раззак прилаживает на Сапфиру намордник. Крылья дракони-хи были скованы крепкими цепями. На лапах тоже были оковы. Эрагон попытался мысленно связаться с нею, но никакого ответа не получил.
— Она с-с-сразу с-с-согласилась с-с-с нами с-с-сотруд-ничать, с-с-стоило припугнуть её тем, что мы с-с-с тобой разделаемс-с-ся, — прошипел раззак. Присев на корточки под фонарём, он рылся в их седельных сумках, вынимая и рассматривая по очереди все предметы, пока не добрался до Заррока.
— Какая прелес-с-сть… и у такого жалкого с-с-сморч-ка! С-с-стоит, пожалуй, ос-с-ставить это с-с-себе. — Раззак наклонился к Эрагону и презрительно фыркнул: — Ес-с-сли будеш-ш-шь хорош-ш-шо с-себя вес-с-сти, наш-ш-ш хозяин позволит тебе её почис-с-стить.
Эрагон чувствовал на своём лице его горячее влажное дыхание, из пасти у раззака разило сырым мясом. И вдруг раззак вскрикнул, увидев на рукояти меча священный знак. Второй раззак подошёл к нему, и они оба в полном восхищении уставились на меч, шипя и прищёлкивая языком. Наконец раззаки повернулись к Эрагону и заявили:
— Ты с-с-станешь с-с-служить наш-ш-шему хозяину, да-с-с-с!
Эрагон с трудом заставил распухший язык повернуться:
— Если и стану, то только чтобы до меча добраться. И в первую очередь убью вас.
Раззаков его слова страшно рассмешили.
— Ос-с-ставь надежду! Мы для нашего хозяина слиш-ш-шком ценные с-с-слуги. А с-с-сам ты… никому не нужен!
Глухое рычание вырвалось из пасти Сапфиры, а из её ноздрей повалил дым. Но раззаков это, казалось, ничуть не встревожило.
Их внимание отвлёк Бром. Он вдруг застонал и повернулся на бок. Один из раззаков схватил его за шиворот, точно куклу, приподнял его в воздух и заявил:
— С-с-скоро действие кончитс-с-ся.
— Дай ему ещё, — посоветовал второй.
— Лучше прос-с-сто его прикончить, — предложил первый. — С-с-с ним одни неприятнос-с-сти!
Второй — он был немного повыше ростом — провёл пальцем по острию меча.
— Это мы запрос-с-сто, — сказал он, — вот только Галь-баторикс-с-с велел его в живых ос-с-ставить.
— А мы с-с-скажем, что он погиб во время с-с-схватки.
— А с-с-с этим что делать? — спросил второй, указывая мечом на Эрагона. — Что, ес-с-сли он рас-с-скажет?
Коротышка засмеялся и вытащил устрашающего вида кинжал:
— Не пос-с-смеет.
Оба помолчали, и тот, что был повыше, прошипел:
— Хорош-ш-шо, с-с-согласен.
Они оттащили Брома в сторонку и попытались поставить его на колени, но он все время валился набок. Эрагон с ужасом следил за их действиями. «Я должен освободить руки!» — билась в голове одна-единственная мысль. Он попытался разорвать верёвки, но у него не хватило сил.
— Не с-с-стоит с-с-стараться! — злобно прошипел высокий раззак и больно пырнул Эрагона острым концом меча. Потом вдруг потянул носом и огляделся: что-то, видимо, его встревожило.
Второй раззак зарычал, оттянул голову Брома назад и уже занёс кинжал над его беззащитным горлом, когда вдруг раздалось негромкое жужжание, затем — вопль раз-зака, и он упал на землю. Из плеча у него торчала стрела. Второй раззак тоже прижался к земле, спасаясь от выстрелов, потом подполз к раненому, и оба, злобно шипя, стали всматриваться во тьму. Они даже не попытались остановить Брома, который вдруг поднялся с земли, выпрямился во весь рост и двинулся к Эрагону.
— Ложись! Стреляют! — крикнул ему Эрагон, но Бром только рукой махнул.
Над лагерем опять засвистели стрелы, раззакам пришлось откатиться за валуны, спасаясь от невидимых врагов. Стрелы тут же странным образом полетели в них с другой стороны. Застигнутые врасплох, раззаки, видно, не знали, как поступить. Уже и у второго торчала из плеча оперённая стрела.
Вдруг раззак-коротышка вскочил и с диким криком кинулся к дороге, походя все же сильно пнув Эрагона в висок носком башмака. Его приятель помедлил, потом подхватил с земли свой кинжал и поспешил вдогонку. Но, выбежав за пределы лагеря, он все же остановился и метнул нож в Эрагона.
Странный свет вспыхнул в глазах Брома. Он бросился вперёд и заслонил Эрагона собою, открыв рот в беззвучном крике. Кинжал с негромким хрустом вонзился ему в грудь, и Бром тяжело рухнул на землю. Голова его безвольно откинулась назад.
— Нет! — закричал Эрагон, и этот крик отозвался у него в голове и в боку такой болью, что он чуть не потерял сознание. Потом он услышал чьи-то шаги, и все померкло перед ним.
МУРТАГ
Довольно долго Эрагон чувствовал только боль. Каждый вздох давался ему с трудом. Казалось, это не Брома проткнули кинжалом, а его. Чувство времени тоже ему изменило, он не смог бы сказать, прошло ли уже несколько недель или всего несколько минут. Наконец сознание полностью вернулось к нему, открыв глаза, он с любопытством уставился на костёр, горевший в нескольких шагах от него. Руки у него по-прежнему были связаны, но действие того зелья, которым пичкали его раззаки, видимо, прошло, потому что в голове явно прояснилось.
«Сапфира, — мысленно окликнул он дракониху, — ты не ранена?»
«Нет. Но ранен ты. Да и Бром тоже весьма плох».
Оказалось, Сапфира сидит рядом с Эрагоном, распустив над ним свои крылья, точно шатёр.
«Но ведь не ты же разожгла костёр, верно? Да и цепи ты самостоятельно с себя сбросить бы не сумела».
«Не сумела бы».
Эрагон с трудом поднялся на колени и сразу увидел молодого мужчину, сидевшего по ту сторону костра.
Незнакомец был одет очень просто, вид имел спокойный и уверенный. В руках у него был лук, а на поясе висел довольно длинный меч. На коленях у него Эрагон заметил белый рог в серебряной оправе, из сапога торчала ручка кинжала. Серьёзное лицо незнакомца было обрамлено красивыми каштановыми кудрями. Глаза у него тоже были красивые, тёмные, но какие-то мрачно-свирепые. Он, похоже, был на несколько лет старше Эрагона и дюйма на два выше ростом. Рядом с ним стоял серый боевой конь. Незнакомец насторожённо наблюдал за Сапфирой.
— Ты кто? — спросил Эрагон, пытаясь вздохнуть. Незнакомец крепче стиснул лук и ответил:
— Муртаг. — Голос у него был низкий, спокойный и одновременно чувственный.
Эрагон сел, согнув ноги в коленях, и положил на них связанные руки, от этих движений бок у него стало жечь, как огнём.
— Почему ты помог нам?
— Раззаки не только ваши враги. Я давно их выслеживал.
— Ты их знаешь?
— Конечно.
Эрагон сосредоточил все своё внимание на верёвках, которыми были стянуты его запястья, намереваясь призвать на помощь магию, хотя и колебался, потому что Муртаг не сводил с него глаз. Потом все же негромко сказал: «Джиерда!» — и верёвки лопнули. Эрагон растёр запястья, разгоняя кровь, и посмотрел на Муртага. Тот сидел затаив дыхание.
Эрагон попытался встать, но его грудь пронзила такая боль, что он охнул и снова бессильно осел на землю, задыхаясь и скрипя зубами. Муртаг бросился было на помощь, но Сапфира остановила его предупреждающим рычанием.
— Я бы тебе давно помог, но твой дракон меня и близко к тебе не подпускает, — сказал он Эрагону.
— Её зовут Сапфира, — с трудом вымолвил тот.
«Да пропусти ты его! — велел Эрагон драконихе. — Мне одному не справиться. Кроме того, он спас нам жизнь».
Сапфира опять зарычала, но все же сложила крылья и чуть отступила.
Муртаг, не сводя с неё глаз, подошёл к Эрагону и одним рывком поставил на ноги. Бережно поддерживая, он подвёл его поближе к костру, где уже лежал Бром.
— Как он? — спросил Эрагон.
— Плохо, — ответил Муртаг, помогая ему сесть. — Нож глубоко вонзился — между рёбрами прошёл. Ты сам потом увидишь, а сперва давай посмотрим, что эти твари с тобой сделали. — Он помог Эрагону стащить рубашку и присвистнул: — Ого!
Через весь бок тянулся кровавый рубец. Вокруг было и ещё множество ссадин. Муртаг, приложив к рубцу ладонь, легонько нажал, и Эрагон невольно вскрикнул, а Сапфира тут же угрожающе заворчала.
Муртаг быстро на неё глянул и взял одеяло.
— По-моему, у тебя сломано несколько рёбер. Трудно сказать точнее, но, по крайней мере, два, а может, и больше. Ещё хорошо, что ты кровью не харкаешь. — Он разорвал одеяло на широкие полосы и туго обмотал ими грудь Эрагона. Потом помог ему снова натянуть рубаху.
Эрагон даже попытался пошутить:
— Вот уж… повезло! — Как следует вздохнуть он по-прежнему не мог и стал смотреть, как Муртаг, расстегнув у Брома ворот рубахи, перевязывает ему рану. Дрожащими пальцами Эрагон приподнял повязку, и Муртаг предупредил:
— Осторожней, без повязки он может кровью истечь.
Но Эрагон, не обращая на его слова внимания, осматривал открывшуюся рану. Рана была небольшой и не казалась такой уж страшной. Но кровь тут же хлынула из неё ручьём. Эрагон уже знал (его научил этому печальный случай с Гэрроу) — раны, нанесённые раззаками, заживают очень медленно и плохо.
Он стащил с себя перчатки, изо всех сил стараясь вспомнить слова исцеляющего заклятия. «Помоги мне, Сапфира, — умолял он дракониху. — Я слишком слаб, чтобы справиться с этим в одиночку».
Сапфира, нахохлившись, нависла над Бромом. Она не сводила с него глаз, и Эрагон почувствовал, что их мысли слились, а тело словно наполнилось новыми силами. И теперь он смог полностью сосредоточиться на составлении заклятия. Рука его, простёртая над раной Брома, слегка дрожала, когда он сказал: «Вайзе хайль!» Пятно на ладони вспыхнуло ярким светом, и рана у Брома в боку вдруг затянулась сама собой без следа. Муртаг внимательно следил за ним.