Анжела расстелила на прилавке чистую плотную тряпицу и вытряхнула на нее из кожаного мешочка пригоршню гладких продолговатых камешков размером чуть больше пальца. На каждом из камней были выгравированы какие-то таинственные символы.
– Это, – пояснила она, – пальцы дракона. Точнее, суставы. Не спрашивай, где я их взяла, этой тайны я тебе все равно не открою. Но эти кости, в отличие от кофейной гущи, хрустальных шаров или даже гадальных карт, действительно говорят правду. Они никогда не лгут, хотя понять, что именно они сказали, иногда довольно сложно. Если хочешь, я брошу кости для тебя и прочту по ним, что с тобой станется. Но ты должен отдавать себе отчет: заранее знать свою судьбу довольно страшно. Ты уверен, что действительно хочешь этого?
Эрагон посмотрел на волшебные кости и вздрогнул. Кости дракона… Может быть, родственника его Сапфиры!.. «Хочу ли я знать свою судьбу? – думал он. – Разве я могу так просто решиться на это? А что, если мое будущее мне совсем не понравится? Нет, пожалуй, неведение – вот истинное счастье…»
– А почему ты предлагаешь мне это? – спросил он.
– Из-за Солембума. Он, может, и грубиян, но то, что он с тобой заговорил, о многом свидетельствует. В конце концов, он ведь волшебный кот. Я предлагала прочесть судьбу и тем двоим, что разговаривали с ним до тебя. Но согласилась только женщина. Ее звали Селена. Увы, впоследствии она горько пожалела об этом. Судьба ее оказалась суровой и жестокой. Но я думаю, она этому не поверила… во всяком случае, сразу не поверила…
Буря чувств поднялась в душе Эрагона, у него даже слезы на глазах выступили.
– Селена… – прошептал он. Так звали его мать. «Неужели это была она? Неужели ее судьба оказалась настолько страшной, что она была вынуждена бросить собственного ребенка?» – А ты помнишь, что тогда предсказала ей? – спросил он, голова у него кружилась.
Анжела покачала головой и вздохнула:
– Это было так давно… Да и память у меня уже не та, что прежде. И потом я бы все равно не сказала тебе этого, даже если б помнила. Такие знания предназначены только для того, чью судьбу предсказывают магические кости. Повторю лишь, что судьба ее была очень печальна, и я никогда не забуду, какое у нее было лицо, когда она узнала…
Эрагон даже глаза закрыл, пытаясь справиться с охватившим его волнением.
– Чего это ты жалуешься на память? – спросил он, не слыша собственных слов. – Ты ведь совсем и не старая.
На щеках Анжелы появились симпатичные ямочки.
– Я польщена! Но ты заблуждаешься: я значительно старше, чем кажусь. А то, что выгляжу молодой, так все благодаря моим травкам. Я ведь только ими и лечусь, когда мне худо.
Эрагон улыбнулся и подумал: «Если уж моя мать сумела вынести приговор судьбы, так и я сумею».
– Ладно, бросай кости! – произнес он почти торжественно.
Лицо Анжелы посуровело. Она взяла кости обеими руками и сжала их в кулаках. Глаза она закрыла, губы ее беззвучно шевелились. Вдруг она громко воскликнула:
– «Манин! Вирда! Хагин!» – и бросила кости на расстеленную ткань. Они упали кучкой, посверкивая в неярком зеленоватом свете.
Произнесенные Анжелой слова эхом отдались у Эрагона в ушах, он сразу понял, что это слова древнего языка. Раз Анжела пользуется магическими заклятьями, значит, она наверняка ведьма! Она не солгала: это настоящая магия! Минуты показались ему часами – Анжела довольно долго разбирала выпавшие знаки.
Наконец она выпрямилась, тяжело вздохнула и утерла пот со лба. Потом вытащила из-под прилавка бурдюк с вином и предложила Эрагону:
– Хочешь глотнуть? – Он отрицательно помотал головой. Она пожала плечами и сделала несколько глотков прямо из бурдюка. – А ты был прав. Твою судьбу действительно оказалось трудно прочесть, – призналась она, утирая рот. – И пожалуй, предвидеть ее заранее невозможно. Никогда не встречала человека, у которого знаки судьбы были бы настолько запутаны. Впрочем, мне все же удалось кое-что узнать.
Солембум спрыгнул на прилавок и устроился рядом с Анжелой и Эрагоном, с интересом наблюдая за обоими.
– Начнем с этой, – сказала Анжела, указывая на одну из костей. – Ее прочесть проще всего.
На кости была отчетливо видна длинная горизонтальная линия, пересекавшая окружность.
– Это знак очень долгой, а может и бесконечной, жизни, – тихо сказала Анжела. – Я впервые вижу, чтобы этот знак действительно кому-то выпал. Чаще всего выпадает ветка осины или вяза – и то и другое свидетельствует о том, что человек проживет довольно долго, но все же в пределах обычного срока, отпущенного людям. Означает ли это, что ты и вправду будешь жить вечно или же у тебя просто будет необычайно долгая жизнь, я в точности сказать не могу. Но как бы там ни было, а можешь быть уверен: впереди у тебя еще много, очень много лет.
«Ничего удивительного, я ведь Всадник, – подумал Эрагон. – Неужели Анжела так и будет рассказывать ему о том, что он и так уже знает?»
– Так… остальные кости прочесть труднее, видишь, какой они горкой упали? – пробормотала Анжела, коснувшись трех «пальцев». – Вот здесь у нас извилистая тропа, молния и корабль под парусами – и все лежат вместе: мне такая комбинация ни разу в жизни не выпадала, но я слышала, что это бывает. Извилистая тропа означает, что перед тобой не раз будет стоять проблема выбора, пожалуй, ты и сейчас оказался перед такой проблемой. Я вижу великие сражения – ты будешь участвовать в них, а некоторые и возникнут из-за тебя. Самые могущественные силы этой страны будут вести борьбу за то, чтобы оказывать влияние на твою волю и судьбу. У твоего будущего может оказаться множество вариантов, но все они полны крови и войн, и лишь один способен будет принести тебе счастье и покой. Будь осторожней при выборе пути – ты можешь заблудиться. Ты один из тех немногих, кто волен сам выбирать себе судьбу. Такая свобода – великий дар, но и великая ответственность, и порой она способна связать крепче любых оков.
Лицо Анжелы вдруг опечалилось, она довольно долго молчала, потом заговорила снова:
– И кроме того, тебе выпала еще и молния – огненная стрела. Это страшный знак. На тебе лежит какое-то проклятие, но я ничего о нем не знаю, вижу лишь, что вскоре оно принесет тебе смерть близкого человека и много горя. А также немало горя и опасных приключений ждет тебя во время длительного путешествия. Видишь, как эта кость легла – прямо на ту, где изображен корабль с парусами! Это невозможно истолковать иначе. Судьбой тебе уготовано покинуть эту страну, и где закончится твой путь, я не ведаю, но ты никогда больше не ступишь на землю Алагейзии. И этого тебе никак не избежать.
Ее слова испугали Эрагона. «Еще одна смерть? Кого теперь суждено мне потерять?» Мысли его тут же метнулись к Рорану. Потом он вспомнил о предсказанной необходимости покинуть родные края. «Что, скажите на милость, способно заставить меня сделать это? – сердито думал он. – И куда я должен буду отправиться? Если за морем или на востоке есть другие страны, то о них знают разве что эльфы…»
Анжела устало потерла виски, глубоко вздохнула и сказала:
– А вот эту кость прочесть гораздо проще. Да и читать ее гораздо приятней. (И Эрагон увидел цветок розы, помещенный между рогами юного месяца.) Анжела с улыбкой пояснила: – У тебя в будущем большая любовь, о которой станут слагать песни. Любовь необыкновенная – на это указывает месяц, символ магический. И будет эта любовь сильней всего на свете, сильней любой Империи. Не знаю, правда, будет ли твоя любовь счастливой, но возлюбленная твоя принадлежит к благородному и могущественному роду, она мудра и невыразимо прекрасна.
«К благородному роду? – удивленно думал Эрагон. – Как же это возможно? Я ведь всего лишь жалкий фермер, бедняк из бедняков!» Но Анжела продолжала:
– Итак, на двух последних костях – дерево и корень боярышника, которые тесно переплели друг друга. Я бы предпочла, чтобы этого не было – такое сочетание сулит страшные беды, предательство, и совершенно очевидно, что истоки этого предательства – в твоей собственной семье.
– Роран никогда меня не предаст! – резко возразил Эрагон.
– Как знать, – осторожно заметила Анжела. – Только кости эти никогда не лгали, а сейчас они говорят именно о предательстве.
Червячок сомнения шевельнулся в душе Эрагона, но он постарался не обращать на него внимания. С какой стати Рорану его предавать? Анжела, пытаясь его успокоить, ласково похлопала по плечу и опять предложила глотнуть вина. На этот раз Эрагон согласился и сразу почувствовал себя лучше.
– Да уж, после таких предсказаний и скорой смерти обрадуешься! – нервно пошутил он. – Роран – предатель? Не может такого быть! Не может!
– Может, – промолвила Анжела с печальной усмешкой. – Но ты не должен бояться своего будущего. Будущее способно навредить нам, только заставив себя бояться. Я тебе обещаю: прямо сейчас, стоит тебе выйти на солнышко, тебе сразу станет лучше.
– Наверно…
«К сожалению, – подумал он, – предсказания Анжелы будут иметь смысл, только когда осуществятся. Если они вообще осуществятся…»
– Ты пользовалась магическим заклятием, – тихо сказал он, глядя целительнице прямо в глаза.
Она быстро глянула на него и воскликнула:
– Дорого бы я дала, чтобы собственными глазами увидеть, чем обернется твоя жизнь! Ты можешь разговаривать с котами-оборотнями, различаешь слова древнего языка и у тебя на редкость интересное будущее. К тому же очень и очень немногие юноши в грязной дорожной одежде, у которых в карманах пусто, могут рассчитывать на любовь знатной дамы. Кто ты такой?
И Эрагон вдруг понял, что волшебный кот так и не сказал Анжеле, что он, Эрагон, – Всадник. Он чуть было не назвался Эваном, но потом передумал и сказал просто:
– Я – Эрагон.
Брови Анжелы так и взлетели над округлившимися от удивления глазами.
– Ты действительно Эрагон или у тебя прозвище такое? – спросила она.
– Да, меня действительно зовут Эрагон, – подтвердил он с улыбкой, вспомнив о том, что назван был в честь самого первого из Всадников.