то там такое.
– Что это ты высматриваешь? – поинтересовался Бром, устраиваясь на ночь.
Эрагон не отвечал, всматриваясь в непроницаемую тьму, потом вернулся назад и сказал:
– Да я и сам толком не понял… Мне показалось, будто что-то мелькнуло. Наверное, просто птица… – И тут что-то больно ударило его по затылку, он услышал гневный рев Сапфиры и без чувств рухнул на землю.
Месть Раззаков
Эрагон очнулся от сильной боли. Каждый удар сердца отдавался у него в голове так, словно по ней стучали острым молотком. С трудом разлепив веки, он тут же зажмурился, от яркого света у него даже слезы на глазах выступили: прямо перед ним ярко горел фонарь. Сморгнув слезы с ресниц, Эрагон попытался сесть и понял, что руки у него связаны за спиной.
И тотчас увидел перед собой руки Брома. Они были связаны вместе, и ему отчего-то сразу стало легче. «Вряд ли бы они стали связывать нас вместе, если бы кто-то один был мертв, – пытался рассуждать Эрагон, – но кто «они»?» Повернув голову вбок, он так и замер, увидев прямо перед собой пару черных башмаков и отвратительную физиономию раззака. Ему стало страшно. И захотелось немедленно убить эту тварь!
Эрагон попытался призвать на помощь магию и уже приготовился произнести нужное заклинание, но ни одного волшебного слова вспомнить не мог! В отчаянии он пробовал снова и снова, но в итоге понял одно: слова древнего языка упорно ему не даются.
А над головой у него раздался леденящий душу хохот раззака, который прошипел:
– А с-с-снадобье-то с-с-славно действует! С-с-скорее вс-с-сего ты нас-с-с больше не потревожиш-ш-шь!
Слева до Эрагона донеслось какое-то бренчание, и, посмотрев туда, он с ужасом увидел, что второй раззак прилаживает на Сапфиру намордник. Крылья драконихи были скованы крепкими цепями. На лапах тоже были оковы. Эрагон попытался мысленно связаться с нею, но никакого ответа не получил.
– Она с-с-сразу с-с-согласилась с-с-с нами с-с-сотрудничать, с-с-стоило припугнуть ее тем, что мы с-с-с тобой разделаемс-с-ся, – прошипел раззак. Присев на корточки под фонарем, он рылся в их седельных сумках, вынимая и рассматривая по очереди все предметы, пока не добрался до Заррока.
– Какая прелес-с-сть… и у такого жалкого с-с-сморчка! С-с-стоит, пожалуй, ос-с-ставить это с-с-себе. – Раззак наклонился к Эрагону и презрительно фыркнул: – Ес-с-сли будеш-ш-шь хорош-ш-шо с-себя вес-с-сти, наш-ш-ш хозяин позволит тебе ее почис-с-стить.
Эрагон чувствовал на своем лице его горячее влажное дыхание, из пасти у раззака разило сырым мясом.
И вдруг раззак вскрикнул, увидев на рукояти меча священный знак. Второй раззак подошел к нему, и они оба в полном восхищении уставились на меч, шипя и прищелкивая языком. Наконец раззаки повернулись к Эрагону и заявили:
– Ты с-с-станешь с-с-служить наш-ш-шему хозяину, да-с-с-с!
Эрагон с трудом заставил распухший язык повернуться:
– Если и стану, то только чтобы до меча добраться. И в первую очередь убью вас.
Раззаков его слова страшно рассмешили.
– Ос-с-ставь надежду! Мы для нашего хозяина слиш-ш-шком ценные с-с-слуги. А с-с-сам ты… никому не нужен!
Глухое рычание вырвалось из пасти Сапфиры, а из ее ноздрей повалил дым. Но раззаков это, казалось, ничуть не встревожило.
Их внимание отвлек Бром. Он вдруг застонал и повернулся на бок. Один из раззаков схватил его за шиворот, точно куклу, приподнял его в воздух и заявил:
– С-с-скоро действие кончитс-с-ся.
– Дай ему еще, – посоветовал второй.
– Лучше прос-с-сто его прикончить, – предложил первый. – С-с-с ним одни неприятнос-с-сти!
Второй – он был немного повыше ростом – провел пальцем по острию меча.
– Это мы запрос-с-сто, – сказал он, – вот только Гальбаторикс-с-с велел его в живых ос-с-ставить.
– А мы с-с-скажем, что он погиб во время с-с-схватки.
– А с-с-с этим что делать? – спросил второй, указывая мечом на Эрагона. – Что, ес-с-сли он рас-с-скажет?
Коротышка засмеялся и вытащил устрашающего вида кинжал:
– Не пос-с-смеет.
Оба помолчали, и тот, что был повыше, прошипел:
– Хорош-ш-шо, с-с-согласен.
Они оттащили Брома в сторонку и попытались поставить его на колени, но он все время валился набок. Эрагон с ужасом следил за их действиями. «Я должен освободить руки!» – билась в голове одна-единственная мысль. Он попытался разорвать веревки, но у него не хватило сил.
– Не с-с-стоит с-с-стараться! – злобно прошипел высокий раззак и больно пырнул Эрагона острым концом меча. Потом вдруг потянул носом и огляделся: что-то, видимо, его встревожило.
Второй раззак зарычал, оттянул голову Брома назад и уже занес кинжал над его беззащитным горлом, когда вдруг раздалось негромкое жужжание, затем – вопль раззака, и он упал на землю. Из плеча у него торчала стрела. Второй раззак тоже прижался к земле, спасаясь от выстрелов, потом подполз к раненому, и оба, злобно шипя, стали всматриваться во тьму. Они даже не попытались остановить Брома, который вдруг поднялся с земли, выпрямился во весь рост и двинулся к Эрагону.
– Ложись! Стреляют! – крикнул ему Эрагон, но Бром только рукой махнул.
Над лагерем опять засвистели стрелы, раззакам пришлось откатиться за валуны, спасаясь от невидимых врагов. Стрелы тут же странным образом полетели в них с другой стороны. Застигнутые врасплох, раззаки, видно, не знали, как поступить. Уже и у второго торчала из плеча оперенная стрела.
Вдруг раззак-коротышка вскочил и с диким криком кинулся к дороге, походя все же сильно пнув Эрагона в висок носком башмака. Его приятель помедлил, потом подхватил с земли свой кинжал и поспешил вдогонку. Но, выбежав за пределы лагеря, он все же остановился и метнул нож в Эрагона.
Странный свет вспыхнул в глазах Брома. Он бросился вперед и заслонил Эрагона собою, открыв рот в беззвучном крике. Кинжал с негромким хрустом вонзился ему в грудь, и Бром тяжело рухнул на землю. Голова его безвольно откинулась назад.
– Нет! – закричал Эрагон, и этот крик отозвался у него в голове и в боку такой болью, что он чуть не потерял сознание. Потом он услышал чьи-то шаги, и все померкло перед ним.
Муртаг
Довольно долго Эрагон чувствовал только боль. Каждый вздох давался ему с трудом. Казалось, это не Брома проткнули кинжалом, а его. Чувство времени тоже ему изменило, он не смог бы сказать, прошло ли уже несколько недель или всего несколько минут. Наконец сознание полностью вернулось к нему, открыв глаза, он с любопытством уставился на костер, горевший в нескольких шагах от него. Руки у него по-прежнему были связаны, но действие того зелья, которым пичкали его раззаки, видимо, прошло, потому что в голове явно прояснилось.
«Сапфира, – мысленно окликнул он дракониху, – ты не ранена?»
«Нет. Но ранен ты. Да и Бром тоже весьма плох». Оказалось, Сапфира сидит рядом с Эрагоном, распустив над ним свои крылья, точно шатер.
«Но ведь не ты же разожгла костер, верно? Да и цепи ты самостоятельно с себя сбросить бы не сумела».
«Не сумела бы».
Эрагон с трудом поднялся на колени и сразу увидел молодого мужчину, сидевшего по ту сторону костра. Незнакомец был одет очень просто, вид имел спокойный и уверенный. В руках у него был лук, а на поясе висел довольно длинный меч. На коленях у него Эрагон заметил белый рог в серебряной оправе, из сапога торчала ручка кинжала. Серьезное лицо незнакомца было обрамлено красивыми каштановыми кудрями. Глаза у него тоже были красивые, темные, но какие-то мрачно-свирепые. Он, похоже, был на несколько лет старше Эрагона и дюйма на два выше ростом. Рядом с ним стоял серый боевой конь. Незнакомец настороженно наблюдал за Сапфирой.
– Ты кто? – спросил Эрагон, пытаясь вздохнуть.
Незнакомец крепче стиснул лук и ответил:
– Муртаг. – Голос у него был низкий, спокойный и одновременно чувственный.
Эрагон сел, согнув ноги в коленях, и положил на них связанные руки, от этих движений бок у него стало жечь, как огнем.
– Почему ты помог нам?
– Раззаки не только ваши враги. Я давно их выслеживал.
– Ты их знаешь?
– Конечно.
Эрагон сосредоточил все свое внимание на веревках, которыми были стянуты его запястья, намереваясь призвать на помощь магию, хотя и колебался, потому что Муртаг не сводил с него глаз. Потом все же негромко сказал: «Джиерда!» – и веревки лопнули. Эрагон растер запястья, разгоняя кровь, и посмотрел на Муртага. Тот сидел затаив дыхание.
Эрагон попытался встать, но его грудь пронзила такая боль, что он охнул и снова бессильно осел на землю, задыхаясь и скрипя зубами. Муртаг бросился было на помощь, но Сапфира остановила его предупреждающим рычанием.
– Я бы тебе давно помог, но твой дракон меня и близко к тебе не подпускает, – сказал он Эрагону.
– Ее зовут Сапфира, – с трудом вымолвил тот.
«Да пропусти ты его! – велел Эрагон драконихе. – Мне одному не справиться. Кроме того, он спас нам жизнь».
Сапфира опять зарычала, но все же сложила крылья и чуть отступила.
Муртаг, не сводя с нее глаз, подошел к Эрагону и одним рывком поставил на ноги. Бережно поддерживая, он подвел его поближе к костру, где уже лежал Бром.
– Как он? – спросил Эрагон.
– Плохо, – ответил Муртаг, помогая ему сесть. – Нож глубоко вонзился – между ребрами прошел. Ты сам потом увидишь, а сперва давай посмотрим, что эти твари с тобой сделали. – Он помог Эрагону стащить рубашку и присвистнул: – Ого!
Через весь бок тянулся кровавый рубец. Вокруг было и еще множество ссадин. Муртаг, приложив к рубцу ладонь, легонько нажал, и Эрагон невольно вскрикнул, а Сапфира тут же угрожающе заворчала.
Муртаг быстро на нее глянул и взял одеяло.
– По-моему, у тебя сломано несколько ребер. Трудно сказать точнее, но, по крайней мере, два, а может, и больше. Еще хорошо, что ты кровью не харкаешь. – Он разорвал одеяло на широкие полосы и туго обмотал ими грудь Эрагона. Потом помог ему снова натянуть рубаху.