– Ну да, предсказывала. Но никак не думала, что буду провожать тебя.
– Откуда ты узнала? От Арьи?
– От нее? Ха! Едва ли она бы мне рассказала. Нет, у меня иные возможности. – Анжела перестала вязать и посмотрела на Эрагона, поблескивая глазами. – Но тебе я о них не расскажу. В конце концов, и мне хочется иметь кое-какие тайны.
– Правда?
– Правда! И если ты намерен разговаривать со мной без должного уважения, то зря я вообще побеспокоилась и пришла сюда.
– Извини. Просто мне… немного не по себе. – И, помолчав, Эрагон спросил: – А зачем ты хотела меня видеть?
– Я всего лишь хотела попрощаться с тобой и пожелать тебе удачи в пути.
– Спасибо.
– Угу. Постарайся не слишком загружать себе голову, где бы ты в итоге ни решил поселиться. И старайся как можно больше бывать на солнце.
– Постараюсь. А чем займетесь вы с Солембумом? Останетесь здесь и будете присматривать за Эльвой? Ты как-то говорила, что собираешься ею заняться.
Травница фыркнула самым неподобающим для дамы образом.
– Остаться? Как я могу остаться, когда Насуада намерена за каждой ведьмой шпионить?
– Так ты и об этом слышала?
Анжела быстро на него глянула.
– Мне это не нравится! Мне это очень не нравится! Я не желаю, чтобы со мной обращались, как с набедокурившим ребенком! Нет, пришла, видно, пора и нам с Солембумом перебираться в более дружелюбные места, в Беорские горы, например, или в Дю Вельденварден.
Эрагон, поколебавшись, спросил:
– А с нами ты не хотела бы отправиться?
Солембум открыл один глаз и некоторое время пристально смотрел на Эрагона, потом снова зажмурился.
– Очень мило с твоей стороны было предложить это, – сказала Анжела, – но, думаю, мы твое предложение отклоним. По крайней мере, пока. Сидеть там и караулить Элдунари, а также учить молодых Всадников уму-разуму… Нет, по-моему, это скучно. Хотя воспитывать молодых драконов, пожалуй, неплохо. Даже увлекательно. Впрочем, пока что мы с Солембумом останемся в Алагейзии. Я действительно хочу приглядеть за Эльвой, ее еще хотя бы несколько лет нельзя оставлять без внимания.
– Ну, а свою «череду интересных событий» ты получила?
– Нет, конечно! Череда событий – это и есть смысл жизни. – Анжела продемонстрировала Эрагону наполовину законченную шляпу. – Как тебе? Нравится?
– Красивая. Особенно голубой цвет. Но что говорят эти руны?
– Раксакори… впрочем, неважно. Все равно это тебе ничего не скажет. Спокойного путешествия вам с Сапфирой. И помни, Эрагон: тебе следует остерегаться уховерток и диких хомяков. Свирепые твари, эти дикие хомяки.
Он невольно улыбнулся.
– И тебе спокойных странствий. И тебе, Солембум.
У кота снова приоткрылся один глаз, и он мысленно сказал Эрагону:
«И тебе спокойного пути, Убийца Королей».
Эрагон вышел из дворца и долго шел по городу, пока не добрался до того дома, где поселились Джоад и его жена Хелен. Дом был красивый, с высоким забором и большим садом, в дверях стояли и кланялись многочисленные слуги. Хелен явно преуспевала. Ей удалось создать новую торговую компанию, значительно большую, чем была у них в Тирме, и теперь она обеспечивала продовольствием не только варденов, но и все королевство Насуады.
Эрагон застал Джоада, когда тот умывался в преддверии вечерней трапезы. Но обедать с ними Эрагон отказался и немало времени потратил на то, чтобы объяснить Джоаду то, что только что объяснял Насуаде. Сперва Джоад был удивлен и даже огорчен, но под конец согласился, что Эрагону с Сапфирой необходимо покинуть Алагейзию. Как и в случае с Насуадой и Анжелой, Эрагон и Джоада пригласил присоединиться к ним.
– Искушение велико, – ответил ему Джоад, – и все же мое место здесь. У меня есть моя работа, да и Хелен впервые за долгое время действительно счастлива. Илирия стала нашим домом, и мы оба больше никуда не хотим переезжать.
Эрагон понимающе кивнул. А Джоад спросил:
– Вот ты собираешься в такие края, куда мало кто, кроме драконов и Всадников, заглядывал, а знаешь ли ты, что находится на востоке? Есть ли там другое море?
– Есть, если лететь достаточно далеко.
– А между этим морем и тем?
Эрагон пожал плечами:
– В основном безлюдные земли – так, во всяком случае, говорят Элдунари. И у меня нет причин предполагать, что за последнее столетие там что-то так уж сильно изменилось.
И Джоад, наклонившись к самому его уху, очень тихо сказал:
– Раз уж ты собрался покинуть Алагейзию… я вот что тебе хочу поведать. Помнишь, я рассказывал тебе об Аркаэне, неком ордене, который посвятил себя сохранению знаний?
Эрагон кивнул:
– Помню. Ты еще говорил, что монах Хеслант тоже к этому ордену принадлежал.
– Как и я. – Заметив изумленный взгляд Эрагона, Джоад пожал плечами и как-то робко пригладил волосы. – Я очень давно в этот орден вступил, еще в молодости, когда искал, кому и во имя чего служить. Я в течение долгих лет обеспечивал Аркаэну самыми различными сведениями, собирал для них свитки и манускрипты, а они в свою очередь помогали мне. В общем, я подумал, что тебе надо бы это знать. Бром был единственным человеком, которому я об этом рассказывал.
– И даже Хелен ничего не знает?
– Даже она… Короче говоря, как только я закончу ваше с Сапфирой жизнеописание и историю возрождения Всадников, я отошлю эту работу в один монастырь, принадлежащий нашему ордену – он находится в Спайне, – и ее включат в виде обширного приложения в «Домиа абр Вирда». Твоя история не будет забыта, Эрагон! Это я, по крайней мере, могу тебе обещать.
И Эрагону отчего-то было очень приятно узнать об этом.
– Спасибо тебе, – сказал он, крепко сжимая руки Джоада.
– И тебе, Эрагон Губитель Шейдов.
Эрагон вернулся в тот замок, где теперь жили они с Сапфирой и Роран с Катриной.
Все они ждали его к ужину.
Во время ужина только и разговоров было об Арье и Фирнене. Насчет своего отъезда Эрагон пока помалкивал – он хотел дождаться конца трапезы. Когда же ужин был окончен и они все – в том числе и малышка – перешли в другую комнату, за окном которой во дворе рядом с Фирненом дремала Сапфира, Эрагон все же решил затронуть неизбежную тему.
Как он и ожидал, Катрина и Роран отреагировали весьма бурно и попытались убедить его переменить это решение. Эрагон целый час излагал им разнообразные аргументы, потому что они спорили с каждым пунктом его плана и отказывались смириться с его отъездом.
Наконец Роран воскликнул:
– Черт побери, но ты же член нашей семьи! Ты не можешь нас бросить!
– Я должен. И ты понимаешь это не хуже меня. Ты просто не хочешь ко мне прислушаться.
Роран треснул кулаком по столу. На щеках у него заходили желваки, он встал и, широко шагая, отошел к окну.
Девочка заплакала, и Катрина, погладив ее по спинке, сказала:
– Ш-ш-ш, тише!
Эрагон тоже подошел к окну, встал рядом с Рораном и сказал:
– Я знаю, ты бы хотел, чтобы я остался, да и сам я этого хотел бы, но пойми: у меня нет выбора.
– Конечно же есть! Уж у тебя-то выбор всегда есть!
– И я его уже сделал. И считаю его правильным.
У них за спиной послышался голос Катрины:
– Если ты покинешь Алагейзию, Эрагон, наша Измира так и вырастет, не узнав толком родного дядю!
– Ничего подобного, – возразил Эрагон, вновь садясь рядом с Катриной. – Я сделаю так, что смогу с ней разговаривать. И позабочусь, чтобы она была хорошо защищена. Возможно, время от времени я даже смогу присылать ей подарки. – Он опустился на колени и протянул малышке палец. Она ухватилась за него крепенькой ручонкой и сильно потянула.
– Но ведь самого-то тебя здесь не будет!
– Нет… самого меня здесь, конечно, не будет. – Эрагон нежно высвободил палец из цепкой ручонки Измиры, снова встал и подошел к Рорану. – Но я ведь уже предлагал вам, вы тоже могли бы отправиться со мной.
Желваки опять заходили у Рорана на щеках.
– И отказаться от долины Паланкар? – Он покачал головой. – Хорст и другие уже готовятся туда возвращаться. Мы собирались заново отстроить Карвахолл, чтобы он стал самым красивым селением во всем Спайне. И ты мог бы нам помочь и все было бы как раньше…
– Я бы хотел, но не могу.
Внизу, во дворе, Сапфира что-то пробулькала, не раскрывая пасти, и ткнулась мордой в бок Фирнена. Зеленый дракон тут же придвинулся к ней поближе.
Роран очень тихо спросил:
– Неужели нет какого-нибудь иного выхода?
– Мы с Сапфирой долго ломали голову, но ничего другого придумать не смогли.
– Черт побери! Неправильно это! Почему ты после всего должен покидать Алагейзию и отправляться жить в дикие края в полном одиночестве!
– Я вовсе не буду так уж одинок. Блёдхгарм и еще несколько эльфов отправятся с нами.
Роран нетерпеливо отмахнулся.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Он пожевал кончик уса и оперся руками о каменный подоконник. Эрагон видел, как сильно напряжены его мощные руки. Затем Роран снова повернулся к нему. – И с чего же ты начнешь, когда доберешься туда – неведомо куда?
– Найду подходящий холм или утес и построю на его вершине замок – достаточно большой, чтобы в нем поместились все драконы, чтобы им там всегда было безопасно. А ты чем займешься? Ну, восстановишь ты нашу деревню, а потом что?
Слабая улыбка скользнула по губам Рорана.
– Что-нибудь в том же роде. С доходов, которые я получу, мы с Катриной хотим построить на вершине холма такой замок, о каком мы с тобой всегда мечтали. Не очень большой, но с каменными стенами, которые могли бы отразить даже натиск ургалов, если им вдруг захочется на нас напасть. Такое строительство, наверное, займет несколько лет, зато у нас будет своя неплохая крепость, и мы сумеем защитить себя. Или ты забыл, как на нас напали солдаты Гальбаторикса вместе с раззаками? – Он искоса глянул на Эрагона. – И для дракона там тоже места хватит.
– А для двух драконов? – И Эрагон указал ему на Сапфиру и Фирнена.