– Для двух, может, и нет… Как, кстати, Сапфира относится к тому, что ей придется с Фирненом расстаться?
– Огорчена, но понимает, что это необходимо.
– Ясно.
Янтарный свет заходящего солнца резче высветил черты Рорана, и Эрагон с удивлением заметил, что на лице у брата появилось уже немало морщин – на лбу и вокруг глаз. Эти признаки неумолимого старения огорчили его.
«Как же быстро проходит жизнь!» – подумал он.
Катрина, уложив Измиру в колыбель, тоже подошла к ним. Положив руку Эрагону на плечо, она сказала ему:
– Мы будем по тебе скучать!
– И я по вас. – И он погладил ее по руке. – Но пока что рано еще прощаться. Я бы хотел, чтобы вы все трое отправились с нами в Эллесмеру. Вам там очень понравится, я уверен. И потом, мы могли бы еще несколько дней провести вместе.
Роран резко обернулся к нему:
– Не можем же мы с Измирой отправляться в такую даль! Надо же, в Дю Вельденварден! Она еще слишком мала. С ней и в долину-то Паланкар непросто будет добраться; куда там с ней в Эллесмеру ехать. Это даже обсуждению не подлежит.
– Даже если вы поедете туда на спине у дракона? – Эрагон рассмеялся, увидев их изумленные лица. – Арья и Фирнен готовы отнести вас в Эллесмеру. А мы с Сапфирой заберем драконьи яйца с… В общем, из того места, где они спрятаны.
– А долго ли лететь до Эллесмеры? – нахмурившись, спросил Роран.
– Примерно неделю. Арья собирается еще по пути навестить короля Орика в Тронжхайме. Но вам в пути будет и тепло, и безопасно. Да и Измире никакая опасность грозить не будет.
Катрина и Роран переглянулись, а потом Катрина сказала:
– Это было бы замечательно! Мы смогли бы проводить Эрагона. И я столько слышала о том, как прекрасны эльфийские города…
– Ты уверена, что Измиру можно брать в такое путешествие? – спросил Роран. Катрина кивнула:
– Пока ты с нами – куда угодно!
Роран помолчал, потом сказал:
– Ну, тогда, я полагаю, Хорст и остальные могут отправиться в путь и без нас! – И, уже улыбаясь в бороду, радостно воскликнул: – Вот уж не думал, что увижу Беорские горы! И эльфийские города! А что? Можно и слетать, раз уж такая возможность подвернулась!
– Вот и хорошо, значит, решено, – просияла Катрина. – Мы полетим в Дю Вельденварден!
– А как мы обратно-то вернемся? – тут же спросил Роран.
– На Фирнене, – сказал Эрагон. – В крайнем случае Арья обеспечит вам охрану, и вас доставят прямиком в долину Паланкар, если вы предпочтете вернуться на лошадях.
Роран поморщился.
– Нет уж, только не на лошадях. Я согласен даже вообще никогда в жизни больше не ездить верхом! Лучше уж пешком, чем снова в седле!
– Вот как? Значит, тебе и Сноуфайр больше не нужен? – спросил Эрагон, удивленно подняв бровь, вспоминая того прекрасного жеребца, которого когда-то подарил Рорану.
– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Я буду счастлив иметь Сноуфайра при себе, даже если он мне больше никогда не понадобится.
– Тогда ладно.
Они еще целый час стояли у окна, любуясь закатом. Облака постепенно становились пурпурными, потом почти черными, и сквозь них начали проглядывать звезды, а Эрагон, Роран и Катрина с воодушевлением обсуждали предстоящее путешествие в страну эльфов и то, что Эрагону и Сапфире понадобится взять с собой, когда они покинут Дю Вельденварден и отправятся в более далекие края. Маленькая Измира мирно спала в своей колыбельке, сложив под подбородком крепко сжатые крошечные кулачки.
Ранним утром Эрагон воспользовался полированным серебряным зеркалом, стоявшим в его комнате, чтобы связаться с Ориком в Тронжхайме. Ему пришлось несколько минут подождать, но вскоре перед ним возникло лицо Орика: гном расчесывал гребнем из слоновой кости свою бородищу, собираясь заплести ее в косу.
– Эрагон! – с явным удовольствием воскликнул Орик. – Как твои дела? Что-то мы давненько с тобой не беседовали.
Эрагон и впрямь чувствовал себя немного виноватым, но объясняться не стал, а просто рассказал Орику о своем решении и о причинах этого решения. Гном даже бороду расчесывать перестал. Он слушал Эрагона очень внимательно, не прерывая, с крайне серьезным выражением лица, а потом сказал:
– Меня весьма огорчает наше расставание, но с твоим решением я полностью согласен. Именно так ты и должен поступить. Я и сам много думал об этом – беспокоился, где же смогут жить все эти драконы, – но свои опасения держал при себе, ведь драконы имеют точно такое же право на эту землю, как и мы, даже если нам и не нравится, когда они пожирают наших фелдуностов и сжигают наши деревни. И все же выращивать драконий молодняк где-то в отдаленных местах будет лучше для всех.
– Я рад, что ты одобряешь мою затею, – сказал Эрагон и поделился с Ориком своими мыслями насчет ургалов. Впрочем, в равной степени это касалось и гномов. На этот раз Орик без конца перебивал его, задавая множество вопросов, и Эрагону было ясно, что у него большие сомнения на сей счет.
Потом Орик, потупившись, довольно долго молчал, изучая свою длинную бороду, и наконец сказал:
– Если бы ты до разговора со мной задал этот вопрос любому из гримстнзборитхн, все они ответили бы тебе «нет». Если бы ты спросил об этом у меня до того, как мы завоевали Империю, я бы тоже сказал тебе «нет». Но после того, как мы с ургалами сражались бок о бок, после того, как я собственными глазами видел, до чего беспомощны мы оказались перед лицом Муртага и Торна, Гальбаторикса и этого чудовищного Шрюкна… я стал испытывать к ургалам совершенно иные чувства. – Он посмотрел на Эрагона из-под кустистых бровей. – Это, возможно, будет стоить мне короны, но от имени всех кнурлан во всех селениях я принимаю твое предложение – ради всеобщего блага, понимают это мои гномы или нет!
И Эрагон подумал:
«Да, таким названым братом, как Орик, можно гордиться!»
– Спасибо тебе! – с чувством сказал он.
– Мои люди никогда к этому не стремились, – проворчал Орик, – но я благодарен тебе за эту идею. Когда мы обо всем узнаем?
– Через несколько дней. Самое большее, через неделю.
– А мы что-нибудь почувствуем?
– Возможно. Я спрошу у Арьи. Так или иначе, я свяжусь с тобой, как только все будет готово.
– Хорошо. Тогда поговорим позже. Благополучного вам путешествия и прочных камней под вашим жилищем!
– И пусть Хелцвог хранит вас!
… На следующий день они вылетели из Илирии.
Это было путешествие, лишенное шума и громких фанфар, за что Эрагон был очень благодарен. Насуада, Джормундур, Джоад и Эльва встретились с ними за южными воротами города, где уже сидели рядышком Сапфира и Фирнен и подталкивали друг друга, пока Эрагон и Арья проверяли седла и упряжь. Роран и Катрина прибыли чуть позже. Катрина несла маленькую Измиру, завернутую в одеяло, а Роран тащил два огромных тюка с едой и прочими припасами, перебросив их через плечо. Свои тюки он передал Арье, и та привязала их поверх седельных сумок к седлу Фирнена.
Затем Эрагон и Сапфира в последний раз попрощались со всеми, что для Эрагона оказалось куда тяжелей, чем для Сапфиры. Не только у него на глазах были слезы. Плакали и Насуада, и Джоад. Они плакали и обнимали его, и желали им с Сапфирой всего самого хорошего, а потом Насуада попрощалась с Рораном и в очередной раз поблагодарила его за помощь в войне.
Наконец, когда Эрагон, Арья, Роран и Катрина уже готовы были сесть в седла, какая-то женщина закричала:
– Задержитесь-ка!
Эрагон, уже поставив ногу на правую переднюю лапу Сапфиры, оглянулся и увидел Биргит. Она бежала к ним от городских ворот, и серая юбка так и билась вокруг ее ног. Юный сын Биргит, Нолфаврель, тащился за нею следом с беспомощным выражением лица. В одной руке у Биргит был обнаженный меч, в другой – круглый деревянный щит.
У Эрагона похолодело под ложечкой.
Стражники Насуады уже двинулись Биргит наперерез, но Роран крикнул:
– Пропустите их!
Насуада сделала стражникам знак, и те отступили в сторону.
Не замедлив хода, Биргит подлетела к Рорану.
– Биргит, пожалуйста, не надо! – тихо сказала Катрина, но та даже внимания на нее не обратила. Арья, не мигая, смотрела на них, положив руку на рукоять меча.
– Молотобоец, помнишь, я всегда говорила, что потребую платы за смерть моего мужа? Теперь я пришла потребовать ее, ибо она полагается мне по праву. Ну что, сразишься со мной или выплатишь свой должок?
Эрагон подошел и встал рядом с Рораном.
– Биргит, зачем ты это делаешь? Почему сейчас-то? Неужели ты не можешь простить его и оставить старые горести в прошлом?
«Может, ты хочешь, чтоб я ее съела?» – спросила у него Сапфира.
«Пока нет».
Но Биргит даже внимания на слова Эрагона не обратила; она не сводила глаз с Рорана.
– Мам. – Нолфаврель потянул ее за юбку, но она не обернулась.
Насуада тоже подошла ближе.
– Я тебя знаю, – сказала она. – Во время войны ты сражалась наравне с мужчинами.
– Да, ваше величество.
– Что же между тобой и Рораном за ссора такая произошла? Он доказал – и не один раз, – что является прекрасным и очень ценным воином, и мне бы очень не хотелось его потерять.
– Он и его семья в ответе за то, что раззаки убили моего мужа. – Биргит ненадолго задержала свой взгляд на Насуаде. – Они его съели! Съели и даже мозг из косточек высосали! Этого я простить не могу! И намерена получить полагающуюся за это компенсацию.
– Но ведь Роран в этом не виноват! – возмутилась Насуада. – Это совершенно неразумно! И я запрещаю…
– Не так уж это и неразумно, – прервал ее Эрагон, хотя ему страшно хотелось, чтобы Насуада действительно все это остановила. – Согласно нашим обычаям, у Биргит есть право требовать кровавую цену с того, кто виновен в смерти Квимби.
– Но ведь Роран-то в этом не виноват! – вскричала Катрина.
– Нет, все-таки отчасти виноват и я, – тихо сказал Роран. – Я мог бы сам броситься на этих солдат. Мог бы увести их из деревни, но я этого не сделал. Я предпочел спрятаться, а в итоге погиб Квимби. – Он быстро глянул на Насуаду. – Этот вопрос мы должны решить сами, ваше величество. Это вопрос чести – ведь было же для вас вопросом чести Испытание Длинных Ножей.