Торнак, кажется, чуть не рассмеялся, но потом вновь отхлебнул из кружки и заговорил серьезнее:
– Разреши предположить: ты, наверное, смогла бы все исправить здесь, вместо того чтобы убегать.
– Этого не исправишь, – упрямо заявила она.
– А как же твои родители? Ведь они будут ужасно скучать. Неужели ты хочешь причинить им такие страдания?
Эсси скрестила руки на груди. Разговор пошел совсем не так, как ей хотелось. Поначалу Торнак был такой добрый, со всем соглашался. Почему же сейчас заспорил?
– У них останется еще мой брат, сестра и Олфа. Ему всего два года. – Она надула губы. – Они не будут по мне скучать.
– Сильно сомневаюсь, – покачал головой Торнак. – Кроме того, подумай о том, как ты поступила с Хьордис. Ты помогла защитить «Сытный обед». Когда родители поймут, на какие жертвы тебе пришлось пойти, они будут тобой гордиться.
– Угу, – неуверенно хмыкнула Эсси. – Если бы не я, у них бы не было никаких хлопот. Вся беда во мне. А если я уйду, все наладится. – Укрепив свою решимость, она швырнула в камин огрызок яблока.
К дымоходу взлетел ворох искр, зашипел, испаряясь, сок.
Предельно небрежным голосом Торнак спросил:
– Что это такое?
– Что? – не поняла Эсси.
– Вот это, у тебя на руке.
Эсси опустила глаза и увидела, что рукав задрался, обнажив ярко-красный шрам, вьющийся по левому запястью. Она стеснительно одернула манжету и буркнула:
– Ничего.
– Можно посмотреть? – Торнак протянул руку.
Эсси поколебалась, но гость был так вежлив, так уверен в своих силах, что она в конце концов разрешила.
Осторожно, как делала мама, Торнак отвернул манжету. Эсси отвела глаза. Ей не хотелось лишний раз смотреть на шрам, она и так знала, что он ползет по предплечью до самого локтя.
Только бы никто больше в зале этого не увидел.
Через мгновение она почувствовала, как Торнак опустил рукав.
– Очень… впечатляющий шрам, – сказал он. – Можешь им гордиться.
Девочка в замешательстве нахмурилась:
– Чем же тут гордиться? Он некрасивый, и я его терпеть не могу.
В уголках губ Торнака играла легкая улыбка.
– Потому что шрам означает, что ты столкнулась с опасностью и осталась жива. Означает, что ты сильная и с тобой не так-то просто справиться. Что ты живешь в полную силу. Шрам достоин восхищения.
– Неправда это. – Эсси указала на стоящий у камина горшок, расписанный колокольчиками, который подарила прошлой зимой тетя Хельна. Пару лун назад Эсси уронила его на пол, и с тех пор от верхнего края к донышку змеилась трещина. – Он только значит, что тебя поломали.
Торнак тихо вздохнул:
– Да. Но иногда, если очень постараться, трещину можно заделать так, что станешь прочнее прежнего.
Беседа нравилась Эсси все меньше и меньше. Она скрестила руки, сунула левый кулак под мышку.
– Из-за него Хьордис и все остальные вечно надо мной смеются. Говорят, что с этим шрамом рука у меня красная как рак, и поэтому я никогда не найду себе мужа.
– А что говорят родители?
Эсси скривилась:
– Что он не имеет значения. Но я в это не верю. Правильно?
Торнак склонил голову:
– Да. Думаю, правильно. Но родители стараются, как могут, уберечь тебя.
– Все равно не уберегут, – фыркнула девочка и покосилась на гостя, лицо которого потемнело, но, похоже, Эсси была ни при чем. – А у вас есть шрамы? – полюбопытствовала она.
Торнак грустно рассмеялся.
– О да. – И указал на маленькую белую черточку у подбородка. – Вот этому всего несколько месяцев. Один мой приятель, увалень, случайно наградил меня, когда мы сцепились в шутливой драке. – В голосе Торнака проступила теплота. Потом он спросил: – А что случилось с твоей рукой?
Эсси ответила не сразу. Перед глазами всплыли кухня в таверне тогда, ранним утром года три назад, и заполошный мамин крик…
– Случайно вышло, – буркнула она. – Мне на руку свалился горшок с кипятком.
– Просто свалился, и все? – прищурился Торнак.
Эсси кивнула. Не хотелось говорить, что ее толкнул папа. Но он же не виноват! Она бегала по кухне, а он ее не заметил. Эсси знала, что он страшно переживает из-за случившегося.
– Гм. – Торнак долго смотрел в огонь, и в его глазах плясали алые угольки и искры.
Эсси с любопытством глядела на него и в конце концов спросила:
– Откуда вы?
– Очень, очень издалека.
– С юга?
– Да, с юга.
Она лягнула пяткой ножку стула.
– И как там? – Если уж бежать, то нужно хотя бы выяснить, что ее там ждет.
Торнак медленно набрал полную грудь воздуха, откинул голову и устремил в потолок мечтательный взгляд.
– По-разному. Есть места жаркие и есть холодные и такие, где никогда не унимается ветер. Леса без конца и края. Пещеры, уходящие глубоко под землю, и равнины, где пасутся огромные стада оленей.
– А чудовища бывают?
– Конечно. – Он перевел взгляд на Эсси. – Чудовища всегда бывают. Некоторые даже похожи на людей… Знаешь, я и сам сбежал из дома.
– Правда?
Он кивнул:
– Я был старше тебя, но да. Сбежал, однако так и не сумел скрыться от того, что меня терзало. Послушай, Эсси. Знаю, тебе кажется, что, если сбежишь, сразу все уладится. Но…
– А вот и ты, Торнак Странник, – произнес чей-то голос, такой хитрый и вкрадчивый, что у Эсси по спине поползли мурашки.
К ним подошел человек – тощий и сутулый, в заплатанном плаще на плечах и рваной одежде под ним. На пальцах поблескивали кольца.
Эсси он сразу не понравился. От него пахло сырым мехом, а в манерах и взгляде было что-то такое, от чего на душе стало тревожно.
– А, Саррос, – приветствовал его Торнак, подавив промелькнувшую на лице неприязнь. – Я тебя давно жду.
– Нынче в здешних краях опасно. – Саррос взял стул от соседнего столика и уселся между Торнаком и Эсси, лицом к обоим.
А Эсси заметила: с улицы в таверну зашли еще несколько человек. Шестеро. На вид простые, но на рыбаков не похожи. Одеты в меха и кожу, глядят свирепо, словно охотники, которые однажды появились весной. Папе тогда пришлось их вышвырнуть: очень уж от них было много шума.
У барной стойки отец смотрел на нежданных гостей настороженно. Достал обитую кожей дубинку и положил рядом – безмолвное предупреждение. От этого Эсси стало спокойнее: она не раз видела, как отец парой точных ударов угомонял даже самых буйных пьяниц.
Саррос ткнул в ее сторону длинным грязным пальцем.
– Нам надо поговорить серьезно. Отгони малявку.
– Мне скрывать нечего, – ответил Торнак ровным голосом. – По мне, пусть остается. – И покосился на Эсси: – Если тебе самой интересно. Можешь узнать много полезного о том, как устроен мир.
Эсси вжалась в кресло, но не ушла. Слова Торнака разожгли в ней любопытство. И почему-то из головы не шли дурные предзнаменования, сыпавшиеся нынче одно за другим. Казалось, если она уйдет, с Торнаком случится что-то ужасное.
Саррос покачал головой и издал протяжный шипящий вздох.
– Глупо это, Странник. Ну да ладно, делай как знаешь. Я спорить не стану.
Во взгляде Торнака блеснула сталь.
– Еще бы ты спорил. Рассказывай, что отыскал! Тебя не было три месяца и…
– Ладно, ладно, – махнул рукой Саррос. – Три так три. Я же говорил, теперь тут опасно. Но я услышал кое-что о том, что ты ищешь. И не только услышал. Я нашел вот это. – Он достал из кожаного кошеля на поясе что-то черное, размером с кулак, и бухнул на стол.
Эсси подалась вперед. Торнак тоже.
Эта штука была похожа на обычный булыжник, но мерцала каким-то загадочным блеском, словно в глубине были спрятаны тлеющие угли. Эсси такого никогда не видала. Она принюхалась и наморщила нос. Фу! Воняло тухлым яйцом.
Торнак смотрел на камень так, будто не мог поверить, что он настоящий.
– Что это?
Саррос пожал плечами и нахохлился, как цап ля, гуляющая в порту.
– Могу только догадываться. Но ведь ты искал что-то странное, нездешнее, такое, чтобы не вписывалось в обычные рамки…
– Там были еще? Или…
Саррос кивнул:
– Говорят, были. Целые поля, усеянные камнями.
– Черными, обгоревшими?
– Как будто опаленными огнем, но ни следа пламени или дыма.
– Откуда это? – спросила Эсси.
Саррос неприятно улыбнулся. Девочка заметила, что его зубы остро заточены, однако вид от этого был скорее отвратительный, чем пугающий.
– Знаешь, детка, в этом-то вся и суть.
Торнак потянулся к камню, но Саррос проворно накрыл его рукой – словно спрятал в клетке из пальцев.
– Нет, Странник, – хмыкнул он. – Деньги вперед.
Торнак достал из-под тяжелого плаща небольшой кожаный кошель и положил на стол. Звякнул металл.
Улыбка Сарроса расплылась еще шире. Он развязал тесемки, и Эсси заметила, как внутри желтовато блеснуло. Она ахнула. Золото! А она и одной кроны-то в жизни не видела.
– Половину сейчас, – сказал Торнак, – а вторую – когда расскажешь, где ты это нашел. – Он ткнул пальцем в камень.
Саррос издал странный придушенный звук. Эсси не сразу догадалась, что он так смеется.
– О нет, Странник, – проговорил наконец острозубый. – Не так. Ты отдашь нам все монеты, и тогда, может быть, мы сохраним тебе голову на плечах.
На другом конце зала люди, одетые в меха, дружно спрятали руки под плащи, и Эсси заметила, как блеснули рукояти мечей.
Она в панике взглянула на отца. Тот был занят: один из портовых рабочих облокотился на стойку и о чем-то болтал, отвлекая хозяина. Эсси раскрыла рот, намереваясь закричать, но Саррос приставил к ее горлу тонкий клинок.
– Ай-яй-яй, – протянул он. – Попробуй только пискнуть, мелочь, и я распорю тебе глотку от носа до кормы.
Эсси замерла. Лезвие, холодное и смертоносное, обжигало кожу, и она боялась даже дышать. Внезапно все ее былые несчастья показались мелкими и ничего не значащими. Папа мог бы ее спасти, наверняка мог бы… если бы знал, что дочь в беде. Она не сводила с него глаз, надеясь, что отец как-то почувствует ее тревогу.