Орик, видимо, почувствовал его настроение; он хлопнул Эрагона по плечу и заявил:
– Ничего, справишься! Только представь себе, какой переполох царит сейчас в рядах противника: ведь они знают, что очень скоро им придется встретиться в бою с тобой!
Эрагон благодарно улыбнулся гному:
– Хорошо все-таки, что ты пришел!
Орик от смущения так покраснел, что у него даже кончик носа зарделся; потупившись и катая лук в заскорузлых ладонях, он проворчал:
– Да ладно… Хротгар вряд ли будет доволен, если с тобой что-нибудь случится. Да еще и по моей вине. Кроме того, мы ведь с тобой вроде как молочные братья, верно?
Сапфира спросила:
«А как насчет других гномов? Разве они не под твоей командой?»
Когда Эрагон перевел гному ее вопрос, у Орика в глазах мелькнула лукавая усмешка:
– Ну, естественно, под моей! И скоро они к нам присоединятся. Раз уж Эрагон стал членом Дургримст Ингеитум, будет только справедливо, если мы все вместе будем сражаться против Империи. Таким образом, мы сумеем обеспечить вам защиту, пока вы будете заниматься поисками магов Гальбаторикса.
– Это ты здорово придумал, спасибо!
Орик смущенно крякнул в ответ. А Эрагон спросил:
– А что, по-твоему, Насуада приняла правильное решение насчет ургалов?
– Да, она сделала правильный выбор.
– Так ты с нею согласен?!
– Конечно, согласен. И не думай, что мне ургалы нравятся больше, чем тебе! Но с ее решением я согласен полностью.
После этого они довольно долго молчали. Эрагон сидел, опершись о бок Сапфиры, и смотрел в сторону вражеского лагеря, стараясь не поддаваться растущему чувству беспокойства. Медленно текли минуты. Для Эрагона ожидание неизбежного боя было едва ли не тяжелее, чем сам бой. Он смазал маслом седло Сапфиры, оттер от ржавчины кольчугу и еще раз прошелся по своим мысленным контактам с членами Дю Врангр Гата – словом, готов был заняться чем угодно, лишь бы убить время.
Однако примерно через час он вдруг насторожился, почувствовав, что со стороны нейтральной полосы к ним приближаются два каких-то существа. Анжела? Солембум? Удивленный и обеспокоенный, он разбудил Орика – тот уже успел задремать – и сообщил ему о странном поведении колдуньи.
Гном нахмурился и вытащил из-за пояса боевой топор.
– Я лишь несколько раз встречался с этой травницей, однако, на мой взгляд, она не из тех, кто может предать. Вардены уже многие десятки лет относятся к ней с любовью и уважением.
– И все равно, надо узнать, что она там делает, – сказал Эрагон.
Вместе они тихонько прокрались к самым укреплениям, намереваясь перехватить эту парочку, как только те подойдут поближе. Вскоре в пятне света мелькнула Анжела, за ней – Солембум. Ведьма куталась в темный плащ до пят, почти сливаясь с окружающим мраком. С завидной ловкостью она легко взобралась на построенный гномами бруствер, цепляясь за вбитые в землю колья, затем перепрыгнула через траншею, рысцой сбежала по крутому внутреннему откосу последнего бастиона и остановилась, тяжело дыша, перед Сапфирой.
Откинув назад капюшон плаща, Анжела одарила всех широкой улыбкой и воскликнула:
– Ах, какая торжественная встреча! Как это мило с вашей стороны!
Кот-оборотень тем временем тщательно отряхивался, распушив шерсть, потом вдруг задрожал всем телом, очертания его стали расплывчатыми, словно видимые сквозь слой мутной воды, и он превратился в голого лохматого мальчишку. Анжела достала из висевшей у нее на поясе кожаной сумки рубашку и штаны, протянула их мальчику, а потом подала ему небольшой черный кинжал, которым тот был обычно вооружен.
– Что это вы там делали? – спросил Орик, подозрительно их рассматривая.
– Да так, кое-что…
– Думаю, вам лучше все рассказать честно, – предложил Эрагон.
Лицо Анжелы посуровело:
– Вот как? Ты что же, не доверяешь нам с Солембумом?
Кот-оборотень оскалил свои острые зубы.
– Если честно, то не совсем, – с улыбкой признался Эрагон.
– Ну и правильно делаешь, – сказала Анжела и потрепала его по щеке. – Дольше проживешь. Но если тебе так уж нужно все знать, я скажу: мы старались навредить армии Гальбаторикса. Только вот мои методы не связаны с громкими воплями, суетой и звоном мечей.
– И каковы же твои методы? – сердито проворчал Орик.
Анжела помолчала, аккуратно свернула свой плащ, сунула его в сумку и только потом промолвила:
– Об этом лучше пока не говорить. Пусть это будет для вас сюрпризом. Долго вам ждать не придется – всего несколько часов.
Орик подергал себя за бороду.
– Чего нам ждать не придется? Если не желаешь говорить прямо, так мы сейчас тебя к Насуаде отведем. Может, ей удастся добиться от тебя правды.
– Не имеет смысла. Насуада сама дала мне разрешение выйти из лагеря.
– Это ты так говоришь!
– А я подтверждаю! – Насуада подошла к ним.
Эрагон давно уже почувствовал ее приближение.
Следом за ней подошли и четверо куллов; одним из них был Гарцвог. Эрагон, злобно оскалившись и ничуть не пытаясь скрыть свою неприязнь, повернулся к ним, но с Насуадой поздоровался как подобает.
Орик же, более несдержанный, с громким проклятием отпрыгнул назад, сжимая в руках топор. Впрочем, он тут же сообразил, что никто на них нападать не собирается. Он хриплым голосом приветствовал Насуаду, по-прежнему крепко сжимая топор и ни на секунду не сводя глаз с могучих куллов. А вот Анжела явно подобными предрассудками не страдала. Она вежливо поздоровалась с Насуадой, а затем обратилась к ургалам на их родном языке, на что рогатые великаны отреагировали с видимым удовольствием.
Затем Насуада отвела Эрагона в сторонку и тихо сказала ему:
– Мне нужно, чтобы ты на минутку отринул эмоции и высказал свое мнение по поводу того, что я тебе сейчас скажу, основываясь на логике и здравом смысле. Сможешь? – Эрагон молча кивнул. – Хорошо. Я сейчас делаю все возможное, чтобы в завтрашней битве мы ни в коем случае не проиграли. Однако все это – как бы отлично мы ни дрались, как бы распрекрасно я ни командовала варденами, – и даже то, что мы сумеем одержать верх и заставить имперскую армию отступить, так вот, повторяю – все это не будет иметь никакого значения, если ты, – она ткнула пальцем ему в грудь, – погибнешь. Понимаешь? – Он снова кивнул. – Я ничем не смогу защитить тебя, если в бой вступит сам Гальбаторикс. В таком случае тебе придется противостоять ему в одиночку. Колдуны Дю Врангр Гата для Гальбаторикса не страшнее, чем для тебя; к тому же мне бы не хотелось, чтобы все они погибли без толку.
– Я давно знаю, что мне придется биться с Гальбаториксом в одиночку. Если, конечно, не учитывать Сапфиру.
Грустная улыбка коснулась губ Насуады. В мигающем свете факелов она выглядела очень усталой.
– Ну, хорошо, не стоит придумывать себе лишние беды там, где их нет. Возможно, Гальбаторикс в эти края и вовсе еще не прибыл. – Эрагону показалось, что она и сама не верит в то, что говорит. – Зато я, по-моему, могла бы, наверное, уберечь тебя от смертельного ранения в живот. Я уже слышала, что намерены предпринять гномы, и подумала, что могу несколько улучшить их план. Я попросила Гарцвога и его троих соплеменников быть твоими телохранителями – и они согласились. И еще они согласны, чтобы ты проверил их мысли, чтобы не опасаться с их стороны возможной измены.
Эрагон напрягся:
– Ты не можешь требовать от меня, чтоб я сражался плечом к плечу с этими монстрами. Кроме того, я уже дал согласие гномам, и они будут оборонять Сапфиру и меня. Им придется не по нраву, если я вдруг откажусь от их услуг и заменю их ургалами.
– Но ургалы могут охранять тебя вместе с гномами! – возразила Насуада и пристально посмотрела ему в глаза, словно пытаясь определить, что он ей ответит. – Ох, Эрагон… Я-то думала, ты сумеешь подняться над своей былой ненавистью. Ну скажи, а как бы ты повел себя на моем месте? – Он не ответил, и она сказала со вздохом: – А ведь у меня куда больше причин ненавидеть ургалов – это ведь они моего отца убили! Но я тем не менее не позволю своим чувствам вмешиваться в наше общее дело. Я понимаю, что так лучше для всех варденов. Вот спроси Сапфиру, что она думает по этому поводу, а уж потом говори «да» или «нет». Я, конечно, могу и просто приказать тебе, но мне бы не хотелось так поступать.
«Эрагон, ты ведешь себя глупо!» – вмешалась Сапфира.
«Ну и пусть! Я не желаю, чтобы куллы прикрывали мне спину!»
«В нашем нынешнем положении нельзя отказываться от помощи – от кого бы она ни исходила. Подумай. Ты ведь прекрасно знаешь, как на твоем месте поступил бы Оромис. Разве этого мало? Разве ты не доверяешь его суждениям?»
«Даже Оромис не может быть прав в любой ситуации!»
«Тоже мне довод! – фыркнула Сапфира. – Нет, ты все-таки подумай как следует. Я ведь права, да и ты должен понимать, какой путь правильный. Знаешь, я буду весьма разочарована, если ты не сумеешь взять себя в руки и выбрать именно этот путь».
Уговоры Сапфиры и Насуады лишь усилили сопротивление Эрагона, и все же он понимал: выбора у него нет.
– Хорошо. Я позволю им охранять меня, но только если не обнаружу ничего подозрительного в их мыслях. Можешь ты мне обещать, что после этой битвы я больше не буду иметь с ними дела? И ты не будешь меня заставлять?
– Нет, я не могу дать тебе такого обещания, – покачала головой Насуада. – Это может повредить варденам. – Она помолчала, затем заговорила вновь: – И еще одно, Эрагон…
– Да, госпожа моя?
– На случай своей смерти я назначила тебя своим преемником. И если уж такому суждено случиться, советую тебе во всем полагаться на Джормундура – у него больше опыта, чем у остальных наших Старейшин. Кроме того, я надеюсь, что ты в любом случае будешь ставить благополучие своих подданных выше своего собственного. Я достаточно ясно выразилась?
Слова Насуады застали Эрагона врасплох. Он понимал, что дело варденов для нее важнее всего в жизни. И то, что она готова была передать их ему как бы в наследство, было для нее выражением высочайшего доверия. Эрагон был тронут до глубины души. Он низко поклонился Насуаде и торжественно произнес: