а, надвинув на головы капюшоны плащей, и печально смотрели вслед отплывающим баркам.
– Повезло нам, парень! – сказал Рорану Кловис, хлопнув его по плечу. – Ветерок-то попутный, так что нам, возможно, и грести не придется, чтоб до отлива до мыса добраться.
Когда «Кабаниха» была уже на середине залива, но все еще минутах в десяти ходу от свободы и открытого моря, случилось то, чего так боялся Роран: с городской стены донеслись звуки колокола и сигнальных труб, трубивших тревогу.
– Что это? – спросил Роран.
– Не могу сказать… – Кловис озадаченно сдвинул брови, глядя в сторону города. – Может, пожар, да только дыма не видно. А может, ургалов близ города обнаружили… – Лицо его стало озабоченным. – Ты никого подозрительного на дороге утром не заметил?
Роран молча покачал головой, и тут Флинт с борта «Эделайн» крикнул:
– Ну что, поворачиваем назад?
Роран так вцепился в деревянные поручни, что несколько заноз вонзились ему под ногти, но вмешиваться не решался, опасаясь, что моряки заподозрят неладное.
С трудом оторвав взгляд от Нарды, Кловис прорычал в ответ:
– Нет, идем дальше, иначе прилив пропустим.
– Ладно! – крикнул Флинт. – Хотя я бы дневное жалованье отдал, лишь бы узнать, что там за шум такой.
– Да и я бы тоже, – пробурчал Кловис себе под нос.
Когда дома и портовые склады почти скрылись из виду, Роран прошел на корму и сел на палубу, притулившись у задней стенки каюты и обхватив колени руками. Он долго смотрел в небо, пораженный его глубиной, ясностью и чистотой, потом опустил глаза и стал смотреть на воду, которую неторопливо рассекала «Рыжая кабаниха». В зеленоватых волнах колыхались длинные ленты водорослей; барка слегка покачивалась, навевая сон и покой. «До чего же замечательный сегодня выдался денек!» – думал Роран, благодарный за эти мгновения, когда можно просто сидеть и любоваться морем и небом.
Когда они вышли из бухты и свернули за окаймлявший ее мыс, Роран испытал огромное облегчение. Он поднялся по трапу на капитанский мостик, где Кловис стоял у руля, и тот, увидев довольную физиономию Рорана, сказал:
– Да, первый день в море всегда настроение поднимает, пока не поймешь, какая на судне плохая кормежка, и не начнешь о доме тосковать.
Помня о том, что ему необходимо хотя бы немного обучиться морскому делу, Роран стал спрашивать Кловиса о названиях и использовании различных предметов и сразу же получил весьма вдохновенный рассказ о том, как и куда плавают на барках и на быстроходных судах и что такое мореходное искусство в целом.
Часа через два Кловис указал ему на узкий мыс впереди и сказал:
– Вон туда мы и должны подойти, только с другой стороны.
Роран, вытянув шею, вглядывался в даль, надеясь, что с остальными беглецами все в порядке.
Когда «Рыжая кабаниха» обогнула скалистый край мыса, стал виден берег, покрытый чистым белым песком, на котором собрались беглецы. Люди радостно кричали и махали руками, увидев, как барки показались из-за скал.
Рорану сразу стало легче, зато стоявший с ним рядом Кловис выругался и воскликнул:
– Я же знал, что тут что-то не так! Достаточно было один раз на тебя взглянуть, Молот! Скотина, как же! Ты ведь меня вокруг пальца обвел, хитрец!
– Ты неправ, – ответил Роран. – Я тебе не соврал: это действительно мое стадо, и я в нем пастух. Вот только я никакого права не имею людей «скотиной» называть!
– Да называй их как хочешь, только я не давал согласия везти в Тирм столько людей. Почему, интересно знать, ты не сказал мне, кого тебе нужно везти? К тому же приходится сделать единственно возможный вывод: ты и твои люди замешаны в том, что сейчас в городе творится! А теперь вы и меня туда приплели. Мне бы надо всех вас за борт выкинуть да в Нарду вернуться!
– Но ты этого не сделаешь, – тихо сказал Роран.
– Вот как? Это почему же?
– Потому что мне нужны твои барки, Кловис, и я что угодно сделаю, лишь бы посадить на них своих людей. Что угодно. А от тебя требуется лишь честно соблюдать условия нашего договора, и я обещаю, что плавание будет спокойным и ты вскоре снова увидишь свою Галину. Если же нет… – Угроза прозвучала в его голосе куда сильнее, чем он того хотел; Роран вовсе не имел намерения убивать Кловиса и думал, что если уж до этого дойдет, то лучше он высадит его на какой-нибудь пустынный берег.
Кловис побагровел, но, как ни странно, довольно быстро успокоился и проворчал:
– Вообще-то справедливо.
Роран, очень довольный таким исходом спора, снова стал смотреть на берег.
Услышав за спиной тихий шорох, Роран инстинктивно пригнулся, резко повернулся и прикрыл голову щитом. Рука его дрогнула, а щит загудел, когда на него обрушился тяжелый шкворень. Выглянув из-за щита, Роран увидел, как Кловис проворно отскочил от него на другой конец палубы.
Не сводя глаз со шкипера, Роран покачал головой:
– Ты со мной ничего поделать не сможешь, Кловис. Еще раз спрашиваю: готов ли ты честно соблюдать условия нашей сделки? Если нет, я прямо здесь высажу тебя на берег, захвачу твои барки и заставлю команду мне подчиниться. У меня нет желания отнимать у тебя средства к существованию, но, если ты меня вынудишь, я это сделаю. А теперь идем. Не вижу ничего для тебя страшного в этом плавании, особенно если ты предпочтешь помочь нам, а не вредить. Вспомни, мы ведь уже заплатили тебе.
Кловис с достоинством выпрямился и сказал:
– Если я соглашусь, ты должен и мне честь оказать и объяснить, зачем вы прибегли к этой уловке и откуда здесь все эти люди. И сколько бы золота ты мне ни предложил, я не стану помогать тебе в том, чего моя душа не приемлет, ни за что не буду! Вы что, бандиты? Или, может, служите этому проклятому Гальбаториксу?
– Тебе лучше этого не знать, иначе ты можешь в большую беду попасть.
– Я настаиваю!
– Слышал ли ты когда-нибудь о деревне Карвахолл, что в долине Паланкар? – спросил Роран.
Кловис махнул рукой:
– Ну слышал раза два, и что с того?
– Это ее жителей ты сейчас видишь на берегу. Солдаты Гальбаторикса напали на нас, хотя мы ничем их не провоцировали. Мы дали им отпор, а когда поняли, что нам не выстоять, ушли в горы. Мы пересекли Спайн и вдоль побережья добрались до Нарды. Гальбаторикс пообещал всех мужчин, женщин и детей Карвахолла либо убить, либо продать в рабство. Наша единственная надежда на спасение – добраться до Сурды. – Роран решил не упоминать о раззаках, чтобы не слишком пугать Кловиса.
Разгневанное лицо шкипера стало серым.
– И вас все еще преследуют?
– Да, но обнаружить нас слугам Империи пока что не удалось.
– А не из-за вас ли на берегу тревогу трубили?
И Роран очень тихо признался:
– Мне пришлось убить двух стражников. Они меня узнали по портрету у городских ворот. – Это сообщение ошеломило Кловиса: глаза его расширились, он попятился, напряженно сжимая кулаки. – Делай свой выбор, Кловис, – напомнил ему Роран. – Берег близко. – И почти сразу понял, что победил: плечи шкипера поникли, и он, утратив всю свою задиристость, махнул рукой и сказал:
– Эх, да забери тебя чума, Молот! Я Гальбаториксу тоже не друг. Ладно, довезу я вас до Тирма. Но потом не желаю иметь с вами ничего общего!
– А ты можешь дать мне слово, что ночью не ускользнешь потихоньку или еще как-нибудь не предашь нас?
– Да. Слово моряка.
Песок и галька заскрипели под днищем «Рыжей кабанихи», когда волна вынесла ее на берег. Рядом с ним причалили и две другие барки. Ритмичные удары волн о берег напоминали Рорану дыхание какого-то гигантского животного. В один миг были спущены паруса и сброшены сходни. Торсон и Флинт тут же бросились к Кловису, требуя объяснить, что происходит.
– В пути наши планы несколько изменились, – только и обронил Кловис в ответ.
Роран предоставил ему возможность как-то объяснить своим шкиперам, почему, собственно, эти планы изменились, но ни в коем случае не упоминать об истинной причине, заставившей жителей Карвахолла покинуть долину Паланкар, а сам спрыгнул на песок и бросился искать Хорста. Затем оттащил его в сторонку и рассказал о том, что случилось в Нарде.
– Если узнают, что мы уплыли на барках Кловиса, за нами вполне могут послать конную погоню. Нужно как можно скорее погрузить всех на суда.
Хорст довольно долго смотрел ему прямо в глаза, потом промолвил:
– Ну и жесткий же у тебя нрав прорезался, Роран! Я таким, наверное, никогда стать не смогу.
– Я тоже думал, что не смогу, да вот пришлось.
– Ты, главное, не забывай, кто ты есть на самом деле.
В течение трех последующих часов Роран непрерывно укладывал и увязывал имущество своих односельчан на палубе «Рыжей кабанихи» так, чтобы это устраивало Кловиса. Все вещи следовало как-то закрепить, чтобы во время плавания они не сдвинулись, никого не повредили и не свалились за борт. Весь груз следовало также равномерно распределить по палубе, чтобы барка не кренилась на один борт, и это оказалось особенно трудно, потому что бесконечные узлы и корзины были самых различных форм и размеров. Затем на борт погрузили животных – к их огромному неудовольствию – и крепко привязали к железным кольцам, вделанным в борта.
Последними на палубу поднялись люди; их тоже следовало распределить по всей палубе, чтобы в море небольшие суденышки не перевернулись. Кловис, Торсон и Флинт, стоя на носу каждой барки, громко руководили этим процессом.
Вдруг Роран услышал, что на берегу разгорается какой-то спор. Протолкнувшись к источнику шума, он увидел, что Калита стоит на коленях возле своего престарелого отчима Вэйланда и тщетно пытается его успокоить.
– Нет! Не сяду я на это чудовище! И вы меня не заставите! – выкрикивал Вэйланд, брызгая слюной, размахивая морщинистыми кулаками и пытаясь вырваться из объятий Калиты. – Отпусти меня! Отпусти, говорю!
Морщась от сыпавшихся на нее ударов отчима, Калита сказала:
– Он еще вчера совершенно разум потерял, как только мы до берега моря добрались.