И еще я поняла, отчего здесь раньше частенько ходили контрабандисты. Неровная холмистая местность, множество оврагов, беспорядочные нагромождения камней — все это, конечно, сдерживало продвижение людей, и в то же самое время давало возможность в случае опасности или надежно припрятать груз, или же спрятаться самим. Да и стражников в этих местах мы не заметили, что и понятно: передвигаться здесь — это почти наверняка ломать ноги себе или лошадям. Недаром К'Рен советовал нам передвигаться по этим местам с особой осторожностью, и в этом он был совершенно прав. Но все равно контрабандисты находили лазейки даже в горах, хотя я далеко не уверена, что об этих лазейках не было известно таможенникам или страже.
То место, к которому мы направлялись, и было одной из таких лазеек, и тоже располагалось на горной гряде, пусть та гряда была не такая большая и длинная, как у Перехода. Скорее, это была неширокая линия скал, надежно разделявшая две страны. Вернее, то, что часть границы между Харнлонгром и Нергом проходила по горной гряде — о том нам было хорошо известно: разок мы ее уже переходили… Тем не менее сейчас со стороны эта гряда выглядела как острые, обрывистые скалы, состоящие, казалось, из одних прямых стен, неприступных и непроходимых.
Итак, нас ждал очень опасный переход среди скал и обрывов, но беда и в том, что этим переходом не пользовались уже несколько лет. Почему? На это имелась достаточно серьезная причина, и, если честно, то я сомневалась, что нам удастся осуществить задуманное. Ну, это мои мысли, и вслух я их не распространяла — не стоит сеять панику и уныние раньше времени.
По словам все того же К'Рена все дело было в том, что землетрясение, произошедшее несколько лет назад в здешних местах, разрушило часть тропы, по которой передвигались его люди. Беда в том, что тропа проходила по самому краю скалы, над глубоким обрывом. Пусть землетрясение не было сильным, но вот та дорога в горах пострадала достаточно серьезно. Ее пытались было наладить, но вскоре на это дело махнули рукой — бесполезно, надо положить слишком много труда и сил, да и уцелевшие при землетрясении части тропы стали не такими надежными… Куда проще придумать что-то иное, или же проложить дорогу в другом месте. Именно с той поры в здешних местах и нет той лазейки, которая давала возможность заработка (пусть и не очень праведного) очень многим из местных жителей.
Где-то после полудня мы подъехали к небольшому селению, стоявшему неподалеку от начинающейся линии скал. Даже не знаю, можно ли это назвать селением: всего лишь несколько жалких глинобитных домишек, стоявших на солнцепеке, да еще и с потрескавшимися от времени стенами. Похоже, что хозяевам во этого нет никакого дела, и им даже лень лишний раз пошевелиться, чтоб привести свои дома в порядок. Тощие куры лениво барахтались в сухой пыли, а несколько худосочных коз, привязанных к длинным веревкам, уныло жевали давным-давно высохшую на солнце траву. Тишина, не видно никого из людей… Казалось, что время здесь остановилось еще в незапамятные времена, и с той поры так и не сдвинулось с места — нет такой силы, которая могла бы нарушить сонное спокойствие здешних мест, забытых Богом и людьми.
На первый взгляд кажется, что тут, на отшибе, могут лишь только доживать свой век забытые всеми старики, причем эта жизнь проходит печально и тоскливо… Вон, один из таких стариков показался на пороге своего дома, но почти сразу же скрылся, закрыв за собой дверь. Хм, а он не желает встречаться со стражниками… Между прочим, подобное не очень-то вяжется с образом жителя заброшенных мест, где появление каждого нового человека — это событие, и живущие на отшибе люди стараются хоть немного пообщаться с приезжими, хотя бы для того, чтоб выведать последние новости. Ведь надо же хоть о чем-то говорить между собой бесконечно долгими днями и вечерами…
Наверное, именно оттого, что здесь больше не было лазейки, с помощью которой раньше осуществляли рискованный переход через горы — именно по этой причине в этом крохотном селении не было никакой охраны — ни стражников, ни военных. Незачем распылять понапрасну силы, раз всем известно — в этом месте нет никакой возможности перейти через скалы.
Мы остановились у крайнего дома, как нам и говорил К'Рен. Все правильно: красными кирпичами на земле у входных дверей в дом выложена небольшая площадка, а это хорошая примета — с другой не спутаешь. Значит, нам нужен хозяин этого дома. Надеюсь, для стороннего взгляда наша остановка выглядит очень правдоподобно — приезжие желают что-то узнать у хозяина… Правда, тот не показывался. Тогда Кисс, не сходя с Медка, громко сказал:
— Хозяин, где ты? — а сам чуть заметно покосился в мою сторону. Я кивнула — все в порядке, в доме всего один человек, да и тот вот-вот выйдет.
И верно: неслышно распахнулась дверь (надо же, а петли тут смазаны на совесть!) и на порог вышел старый человек. Впрочем, если судить по тому, как легко он двигался, в старики его записывать не стоит. Пожалуй, он нарочно старается выглядеть гораздо старше своего возраста, а в действительности этот «дед» — человек средних лет.
— Что угодно господам стражникам? — а голосс у него хотя усталый и дребезжащий, но в нем то и дело проскальзывают сильные молодые нотки.
— Подойдите поближе… — Кисс не приказывал, а просил, и старик, кажется, это понял. Он без промедлений подошел к нам.
— Ваш друг передает вам привет, и сообщает, что пять золотых вы можете найти через две седмицы в известном вам месте.
— В Траб'бане?
— Нет. Под камнем…
— Спасибо — с лица человека будто на миг спала маска и он стал казаться моложе. — Но это не все…
— Ловите! — и Кисс бросил мужчине ту железную монету с оттиском посередине, которую нам дал К'Рен. Вообще-то он дал нам две такие монеты, но одну из них мы отдали еще в Траб'бане, когда забирали в условном месте форму стражников, а вторую отдаем сейчас — без этой железной монеты, как без условного знака, мужчина нам вряд ли станет помогать. Ничего не поделаешь, таковы правила в том мире, с которым мы невольно соприкоснулись…
Мужчина ловко поймал летящую монету и цепко глянул на нее… А ведь я не ошиблась: этому человеку еще нет и сорока лет, просто он выглядит старовато, да еще и усиленно старается делать вид, что его годы уже давно приблизились к закату… Невольно вспомнила Трея — тот светловолосый парень выглядел куда моложе своего возраста, смотрелся едва ли не подростком, но тут уж многое зависит от воли Богов, от того, как и чем они тебя одарят при рождении… А интересно, наши парни, те, которых мы оставили на попечение Трея — как у них сейчас дела?.. Стоп, об этом пока думать не стоит…
Мужчина тем временем спрятал монету, причем сделал это настолько ловко, что я даже не заметила, куда она у него исчезла. Подобострастно склонив голову, мужчина заговорил, причем на этот раз в его голосе не было никаких дребезжащих ноток. Это был голос уверенного в себе человека, причем совсем не старого и хорошо знающего то, что он собирается сказать — как я понимаю, так говорят рассудительные люди с холодной головой.
— Вам нужно немедленно уходить отсюда. С вчерашнего дня тут четыре раза были стражники, и сегодня они уже дважды наведывались сюда. Судя по приметам, ищут именно вас. Еще вчера стражниками в соседнем доме был оставлен их человек, наблюдатель. Можете не сомневаться — он вас видел. Думается, этот дятел уже отправил голубя с сообщением насчет вас. Скоро здесь появятся стражники, а то и солдаты…
— Мне нужна схема прохода через горы.
— Я могу принести вам схему, но…Там же нет пути! Разве вам не сказали, что проход в здешних местах закрыт вот уже несколько лет? Произошел обвал, и именно оттого теперь тут никто не ходит. Все захирело…
— Я знаю. Давайте схему, и быстренько сообщите на словах, как добираться…
— Ну, раз вы настаиваете… Подождите. Я сейчас…
Мужчина скрылся в доме, а мы остались жариться под горячим солнцем. Я на всякий случай проверила этого человека. Ну, он нам не лгал, да и Койен подтвердил — тут идет честная игра. Во всяком случае, пока…
Тишина, только со двора одного из соседних домов взлетела птица. Голубь, кажется… Старик был прав: послали птицу с донесением. Хм, наводит на размышление, хотя и без того понятно, куда голубь полетел. Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать. Сейчас уже нет никакого смысла сбивать птицу — голубь уже в полете, отлетел далеко и вряд ли мы его достанем, а идти на соседский двор и разбираться с человеком, отправившим птицу, тоже нет смысла — голубя этим назад не вернешь, а нам время понапрасну терять не стоит.
— Вот что, парень — сказал Кисс вернувшемуся мужчине, стараясь как можно незаметней прятать в карман схему, которую мужчина протянул ему с кружкой воды, за которой тот будто бы ходил в дом. — Как бы у тебя из-за нас неприятностей не было. Давай договоримся так: если тебя спросят, ты им скажи, что мы тебя о проходе в горах выспрашивали…
— Найду, что ответить — не первый год тут живу, многое знаю… Ну, давайте, отправляйтесь в путь, и пусть всех вас хранит судьба! Не знаю, на что вы рассчитываете, но все равно — удачи вам!
— И тебя пусть осеняют Пресветлые Небеса своей благодатью…
Мы вновь были в пути. Не знаю, кто был этот человек, к которому мы обращались, но надо признать: люди у К'Рена вымуштрованы неплохо. Даже мне понятно, что этот «дед» еще несколько лет назад водил через границу контрабандистов, причем делал это весьма умело, но сейчас дорога через горы закрыта. Можно не сомневаться в том, что у мужика нашлось, чем заняться, он и сейчас при деле, но понятно и другое: то землетрясение, что произошло несколько лет назад, лишило его основного заработка.
К нужному нам месту мы направились, уже не скрываясь — незачем. Если кто-то послал голубя, то можно не сомневаться — он проследит и за тем, куда именно мы едем; да и стражники тут вскоре должны объявиться, а те сразу поймут что к чему. Так что следы заметать нам некогда. Да и тому «деду» мы велели не таиться: дескать, спрашивали дорогу, я указал, а что по ней уже не пройти — о том говорить не стал, пусть сами разбираются, я этих дел не касаюсь и знать ничего не желаю… Очень надеюсь, что этот человек не пострадает.