— Приедем — узнаем, — Всеволод привстал на стременах. Махнул рукой отстающим: — Эй, там, подтяни-и-ись!
Глава 39
Солнце ещё клонилось к закату, когда чуть больше сотни вооружённых всадников проскакали по городским предместьям, подгоняя притомившихся лошадей. За верховыми едва поспевал огромный пёс некогда белого окраса, а теперь — весь измазанный в пыли и грязи.
Лишь стук копыт тревожил предвечернюю тишину.
Поселения, теснившиеся под стенами Сибиу-Надьсебена-Германштадта, были унылы и пусты. До боли знакомая картина… Впрочем, стойкого трупного запаха, ставшего уже привычным, здесь не ощущалось. Может быть, всё окрестное население укрылось за крепостными стенами и там благополучно отсиделось?
Угорский город с немецким названием стоял на холме. Настоящий город, не какая-то там деревенька за невысоким частоколом. Крепкая защита, сулившая уставшему путнику отдых после долгой и опасной дороги.
Солнце садилось позади Сибиу, и на фоне краснеющего неба городские укрепления выглядели особенно грозно и величественно.
— Прежде это было вольное поселение, — на ходу объяснял Бранко. — Его основали ещё первые саксы-госпиты и прочие переселенцы из Германии…
«Вот почему Германштадт», — подумал Всеволод.
— Поселение быстро разрасталось и богатело. Со временем его обнесли крепостными стенами…
Да, всё здесь было, как положено. Надёжные стены — не деревянные, из камня сложенные. Поверху — прочная двускатная кровля, защищающая и от непогоды, и от навесной стрельбы вражеских лучников. За линию стен часто выступают приземистые пузатые башни. Мощные, неприступные. Вдоль укреплений непрерывной тёмной полосой тянется широкий ров, наполненный застоялой водой. А прямо, впереди, перед лошадиными мордами — низкая арка ворот. Вот только…
Только не видно между крепостных зубцов стражи. Не реют над заборалами стяги. Никем не охраняемые ворота распахнуты настежь. Решётка в арке — поднята, а мост — опущен. Тихонько позвякивают на ветру провисшие ржавые цепи.
И — ни дымка над островерхими крышами, что торчат за стеной.
И — тишина. Ни крика, ни говора, ни детского плача, ни ржания лошадей, ни мычания, ни блеяния скотины, ни собачьего лая. Мёртвая тишина.
Город словно вымер. Весь. Или в самом деле… Вымер?
Дружина встала. Конрад положил руку на меч. Бранко тоже тревожно смотрел по сторонам.
Да это впечатляло. Безлюдные сёла, предместья и даже замки, оставленные хозяева, — это одно, но город! Целый город! Не десятки, не сотни — тысячи людей, что вдруг взяли и снялись с места. Бросили дома, лавки, мастерские… Крепкие каменные стены.
Всеволод покачал головой. Где-то в глубине души он, пожалуй, ожидал этого. И всё же… Всё же трудно было понять и принять такое.
— Ушли, — растерянно пробормотал Бранко. — Все ушли. И, похоже, давно.
Поэтому, и только поэтому ветер не доносит из-за стен запаха гниющей плоти. Всеволоду подумалось даже: а может, улицы, заваленные трупами, проломленные стены и разрушенные дома — это было бы более… более естественно, что ли. Чем вот так…
А то получается, что сильный, хорошо укреплённый город взял не враг даже, а страх перед врагом. Взял без боя. Без сопротивления. Взял и… оставил, как есть.
Конь под Всеволодом, всхрапнул, попятился, не желая въезжать в разверзнутый зев воротной арки. Всеволод наподдал шпорами по конским бокам, сжал повод покрепче. Приказал коротко:
— Вперёд!
Все — не все, ушли — не ушли, давно — не давно, но им-то вступить за городские стены придётся. Ночевать ведь где-то нужно. А там, за стенами, укрытие найти проще. И искать его, кстати, следует быстро, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом.
Они рысью проскакали через опущенный мост. Затем неровный стук подков о камень расплескал тревожное эхо по полумраку воротной арки.
Всеволод заметил прислонённый к каменной кладке крепкий, потемневший от времени дубовый брус. Засов, судя по всему.
Проехали под нависшими зубьями тяжёлой подъёмной решётки.
Выехали из арки.
Выехали и наткнулись…
Перед ними была новая стена — ни в чём не уступающая той, которую уже миновали всадники. А сильно в стороне, левее, на значительном удалении располагались другие ворота. Тоже довольно внушительные. К ним между двух линий укреплений вёл длинный широкий проход. Пустой, просторный, хорошо простреливаемый сверху. С обеих сторон простреливаемый. С обеих стен — с внешней и внутренней. А ещё — справа и слева — из боковых переходов над тупичками, что соединяют эти стены.
Хитро придумано. Тут из ворот в ворота быстро не проскочишь. Тут — смертельная западня, ловушка для штурмующего неприятеля, гибельный каменный мешок. Сколь бы большой отряд сюда не вошёл — весь здесь и поляжет. Если супостат взломает внешние ворота и прорвётся через первую преграду, то неминуемо застрянет перед второй, на открытом, мощённом булыжниками и обложенном глухой кладкой дворике, под нависающими башенками и заборалами, под прорезями бойниц, под крепостными зубцами, из-за которых защитники обрушат на врага град стрел, камней и копий.
Но дружина Всеволода город приступом не брала. И защитников наверху не было. Ни единого.
И вторые, внутренние, ворота были открыты.
Свернули влево. Снова процокали подковами по камню. Проехали эти самые, вторые…
Видимо, горожане уходили в великой спешке, раз не потрудились их закрыть. А впрочем, зачем закрывать, если всё равно уходишь навсегда?
Миновали внутреннюю арку. Здесь — только решётка под сводчатым потолком. Но зато двойная.
Только теперь всадники оказались в Сибиу. Вступили в город по-настоящему.
Сразу навалилась теснота узеньких извилистых улочек. Дома в два-три этажа. Ближе к городским стенам — казармы и караульные помещения без солдат привратной стражи, постоялые дворы без постояльцев, таверны и корчмы без горластых завсегдатаев, торговые лавки без купцов и покупателей.
Да, жизнь здесь кипела. Когда-то…
Через подсохшую грязь там-сям перекинуты деревянные мостки и проложены тропки из плоских камней.
Зловонные… всё ещё зловонные сточные канавы. Мухи. Опять мухи…
Открытые и закрытые двери. Пустые и наглухо забранные ставнями окна.
Опрокинутая телега с расколотым колесом.
И — тихо.
И — пусто.
И — ни-ко-го.
Ушли! Так и есть — все ушли!
— Бранко, — позвал Всеволод, — В городе ещё ворота имеются?
— А как же, — откликнулся волох. — В Западной стене — одни, в Южной — аж двое, в Северной ещё одни. Да и здесь, на восточном рубеже — во-о-он у той башни есть ворота. У тебя воинов не хватит, чтобы их все надёжно перекрыть. А хватит — так на стены некого будет ставить. Стригои же, коли на приступ пойдут, через любую стену перемахнут.
— Ясно. — Всеволод повернул коня и въехал обратно в каменный мешок-ловушку. Крикнул дружинникам из задних рядов, что только-только вступили под арку внешней стены:
— Закрывай ворота!
Двое ратников спрыгнули с коней. Навалились на тяжёлые, окованные медью, створки. Заскрипело. Заскрежетало. Створки поддались, сдвинулись — медленно, неохотно.
Глухо стукнуло.
В арке стало темно.
Лёг в пазы брус-засов.
Всё. Заперто. Не ахти какая преграда для упыринного воинства, конечно, но всё ж-таки… Немного времени выиграть можно, ежели что.
— Хорошо. — Всеволод удовлетворённо кивнул, — Потом ещё решётку опустим, да мост поднимем — и совсем славно будет.
— Осмотреться надо сначала, — недовольно пробурчал Конрад. — А уж потом ворота у себя за спиной запирать.
Немец не убирал руку с меча и вертел головой по сторонам.
— Что так, Конрад? — с насмешкой глянул на тевтона Всеволод. — Лихих людей опасаешься?
— Людей здесь нет — сам видишь, а вот нелюди… Германштадт — город большой. Подвалов и подземелий много. А в них нечисть может таиться до ночи.
— А хоть бы и так, — пожал плечами Всеволод. — Что ж с того? В открытом поле теперь ночевать? За городом?
— Не-е-ет, — нехотя протянул немец. — За городом обороняться труднее будет.
— Вот и я о том же. Да и вообще… Уезжать отсюда поздно уже — солнце скоро сядет. Так что рассвета будем ждём здесь.
— Где — здесь? — не понял тевтон.
— А вот прямо здесь, — Всеволод окинул взглядом широкий проход-ловушку, соединявший две воротные арки.
Глава 40
Он объяснял…
— Коней поставим промеж внешний и внутренней стен — места хватит, ещё и останется. Сами займём надвратные башни и переходы возле них. Ну и галереи на боковых стенах — тоже. Так со всех сторон оборону сподручно держать будет. От прочих стен, что сюда ведут — отгородимся.
— Чем? — нахмурился немец.
— Щиты с серебром поставим. Костры поверху разложим. Ни одна тварь там не проскочит. Знатная получится крепостца. Как раз на сотню ратников. Да с двумя воротами притом. Те вон, что снаружи, защитят от предместий, эти — от городских улиц. А совсем невмочь станет — отступим хоть в ту, хоть в другую сторону.
— Если нечисть с двух сторон сразу не попрёт, — проворчал Конрад.
— Ну, тогда уж будем отбиваться, покуда сможем. Ничего другого нам тогда не останется. А пока полезли-ка на стены — посмотрим, что там да как.
Узкие тесные лестницы со стёртыми каменными ступенями обнаружились на соседних пролётах стен, чуть в стороне от огороженного каменной кладкой межвратного прохода.
Поднялись наверх. Отсюда, с боевой галереи, хорошо просматривался и городские улицы, и предместья за рвом.
Бранко указал в центр Сибиу, где высилось скопление островерхих башен.
— Это — Верхний Город, — сообщил волох. — Большой… очень большой и хорошо укреплённый замок. Переночевать можно было бы и там.
Всеволод присмотрелся, покачал головой:
— С сотней воинов целого города не удержать, Бранко. Ни Нижнего, ни Верхнего. Тем более, если детинец большой и незнакомый. А наш пятачок — вот он, весь как на ладони. И кони под рукой, и дружина вся в единый кулак собрана. Чтобы осаду переждать, лучшего места и не надобно.