Собак легавых и борзых,
И прирученных соколов,
И золотистых ястребков
Гиврет велит с собою взять,
Чтоб в поле чистом не скучать.
И вот весь день они в пути,
И миль не меньше тридцати
Прямой дорогой проскакали,
И величаво вдруг предстали
Пред ними башни замка. Он
Стеною новой окружен,
Под нею же – водой текучей,
Глубокой, темной и кипучей.
Твердыней удивлен надменной,
Коня остановил мгновенно
Эрек – не терпится ему
Узнать у спутников, кому
Принадлежит владенье это.
«Мой друг, – он говорит Гиврету, –
Что вы могли бы рассказать
Про замок этот мне? Как звать
Его владельца? Чья земля
В округе, графа, короля?
Вы привели меня сюда, –
Так не составит же труда
Все рассказать». «Конечно, нет, –
Эреку отвечал Гиврет, –
Названье замка – Брандиган[88].
Когда б из самых гордых стран
Властители сюда пришли,
Когда б осаду повели
Французы все, и итальянцы,
И те, что северней – фламандцы, –
Не взять его: соорудили
На острове в четыре мили
Недаром замок – все есть там,
Что нужно знатным господам,
Все здесь природой им дано:
И хлеб, и зелень, и вино.
Довольно леса и воды.
Какой страшиться им беды?
И голод бы не одолел.
А замок укрепить велел
Король Эврен[89]. Своей твердыней
Владеть он будет впредь, как ныне,
Как с юных лет ее держал.
И всех он в замке принимал:
Ведь здесь ему никто не страшен,
А если б не было и башен
У замка, и стены крутой, –
Он бурной окружен водой,
Для всех он неприступным был
И всем и каждому грозил».
Эрек вскричал: «Вот это славно!
Я крепости такой державной
Хочу поближе подивиться.
Нам надо здесь остановиться».
И говорит тогда Гиврет:
«Пусть не гневит вас мой совет, –
Нельзя судьбу свою дразнить,
Опасно в замок заходить».
«Опасно? – Тот в ответ ему, –
Скорей скажите, почему?
Хочу занятный ваш рассказ
Услышать я». «Мой друг, для вас
Боюсь теперь беды немалой:
Такой вы доблестный, удалый,
И так всегда полны дерзанья,
Что, выслушав повествованье,
Пойти решитесь вы на то,
В чем тут не преуспел никто,
Опасной соблазнясь дорогой.
Слыхал же я об этом много.
Тому пошел восьмой уж год:
Кто в этот замок ни зайдет, –
Пропал, не жди его назад.
А шли туда – все говорят –
Одни храбрейшие на свете,
Но про дела чудные эти
Я вам осмелюсь рассказать,
Коль слово согласитесь дать
Мне в братском нашем единеньи
Не устремляться в приключенье,
Где славы гордой не обресть,
А все теряют жизнь и честь».
Чтоб успокоился Гиврет,
Эрек такой дает ответ
На речь его: «Прошу я вас,
Мой брат, мне уступить сейчас
По-дружески хотя бы в том,
Что ночь одну мы проведем
Здесь в этом замке. И смущаться
Не надо вам: я домогаться
Не стану славы, но назвать
Прошу вас то, что может дать
Победа в этом испытаньи,
Прошу я только о названьи».
«Ах, друг мой, – говорит Гиврет, –
Для вас ни в чем отказа нет.
Звучит красиво цель успеха,
Но в испытаньи – не до смеха,
Никто не вышел жив и цел
Из той игры, которой цель
Назвали «Радость для двора».
«Отлично названа игра,
Мой друг, в нее и я вступлю.
Не спорьте же со мной, молю,
В делах таких», – вскричал Эрек. –
Пора нам в замок на ночлег;
Удача нас, быть может, ждет.
Меня же манит и влечет
Ту радость наконец добыть».
Гиврет ему: «Вам пособить
Все в этом деле побороть
Да возжелает сам господь,
Чтоб нам с победой вас вернуть.
Я вижу – наш окончен путь.
Войдем, раз иначе нельзя.
Однако я слыхал, друзья,
Что если добрый рыцарь тут
Захочет обрести приют,
О нем он должен непременно
Просить у короля Эврена:
Король по милости своей
Так любит доблестных гостей,
Что в домы горожан своих
Пускать не разрешает их,
Но сам готовит им прием
Среди блистательных хором
И всех в высоком замке этом
Встречает с дружеским приветом.»
Вот к замку движется отряд,
Проходит мост и палисад[90].
К нему толпа простого люда
Бежит навстречу отовсюду.
С Эрека все не сводят глаз
И все уверены сейчас,
Что, величавый и державный,
Он здесь, конечно, самый главный.
Дивится каждый на него:
Кто он, и прибыл для чего –
С великим жаром обсуждают,
Девицы пляску прекращают,
Молчат и крестятся порой,
Его любуясь красотой,
Им не до игр и не до пенья:
В глазах их – жалость и смятенье.
Одна другой шепнет: «Ах, горе!
Ведь рыцарь думает, что вскоре
Добудет «радость для двора»,
Но злая для него пора
Сейчас придет: никто доселе
Из тех, кто этого хотели,
Себя успехом не прославил,
Но каждый голову оставил
На месте том». Ему ж они
Вслух говорят: «Господь храни
Тебя, прекрасного такого,
В час роковой от горя злого.
Боимся мы: беда не минет,
Краса твоя назавтра сгинет,
И гибель ждет тебя лихая,
Когда господня длань святая
Тебе спасенья не пошлет».
Эрек все слышит, что народ
О нем у замка говорит.
Людей же добрых там стоит
Не меньше тысяч двух, но он,
Ничьей молвою не смущен,
Все дальше едет, им на диво,
И всех приветствует учтиво.
И все Эреку отвечают,
И горько многие страдают
Сильней Эрека самого,
Тревожась нынче за него.
Осанкой, мужеством своим,
Лицом – он так по нраву им,
Что жалостью сердца полны
И все к нему устремлены.
Узнали рыцари и дамы
И сам король: подходит прямо
К хоромам замковым Эврена
Отряд Эрека; несомненно,
По виду всадников, что их
Ведущий – из людей больших.
Король Эврен идет к воротам
Гостей своих принять с почетом.
«Привет и господам, и свите,
Добро пожаловать! Сходите
С коней своих. Я очень рад».
Десятки слуг уже спешат
Принять и увести коней.
Король Эврен среди гостей
Эниду сразу же увидел,
Как рыцарь, даму не обидел:
Он сам поспешно к ней идет,
За ручку белую берет,
С седла спуститься помогает
И в замок с честью провожает,
Во всем стараясь угодить.
Он знал, как даме услужить,
Не помышляя о худом.
Велел он покурить дымком
Душистой мирры и алоэ
В ей предназначенном покое.
Все прославляют короля,
За вежество его хваля.
Рука в руке Эрек с женой
Идут в надушенный покой.
Описывать не стану вам
Ни живописи по стенам,
Ни шелковых завес; конечно,
Нельзя растрачивать беспечно
Мне время наше. Ибо тот,
Кто к цели по прямой идет,
Всегда успешно обгоняет,
Того, кто медлит и плутает.
Король зовет гостей за стол,
Ведь час положенный пришел
Не медля за еду садиться.
Нам тоже медлить не годится,
Рассказ мы дальше поведем.
Всего хватает за столом –
Плодов и птицы, и дичины,
Различных вин полны кувшины,
Но лучше, чем вино и яства,
Застолья радостное братство,
Всего и слаще и вкусней
Веселье взоров и речей!
Король на славу угощал,
Но вот Эрек уж перестал
И есть и пить. Средь пированья
Все то же жгло его желанье:
Никак Эрек не мог забыть,
Что «радость» должен он добыть.
В нем эта мысль все крепче бродит,
И с королем он речь заводит:
«Пора мне, государь, сказать
То, что не в силах я скрывать,
Признаться без смущенья в том,
Зачем я в ваш стремился дом,
Открыться мне пришла пора:
Хочу я «радость для двора».
Что б это ни было – молю,
Коль то возможно королю,
Помочь мне «радость» получить».
Король в ответ ему: «Шутить,
Мой друг, не стоит с этим делом,
Ведь от него и самым смелым
Лишь мука смертная досталась,
И вам недолго жить осталось,
Когда, чтоб тут спастись от бед,
Вы мой не примете совет.
Но, если мудрым быть хотите,
О страшном деле не просите,
В котором, милый друг, поверьте –
Ничто не ждет вас, кроме смерти.
О нем бы лучше помолчать.
Разумным не смогу признать
Того, кто не поверит мне.
А сам поверю я вполне
И славе вашей и делам,
Но только б не увидеть нам,
Что в муке вы, в беде крутой, –
Навек утрачу я покой.
Здесь было доблестных немало, –
Всех пораженье ожидало,
Кто этой «радости» искал,
Ни одного не миновал
Погибельный жестокий рок.
До завтра вам недолог срок,
Чтоб ту же участь понести.
Хотите «радость» обрести –
Ее достигнете вы вскоре –
Увы, – себе и мне на горе,
А лучше было б и мудрей
Вам, друг мой, позабыть о ней.
Я б как предатель поступил,
Когда б вас не предупредил
О том, чего должны вы ждать».
Эреку тут пришлось признать
Всю правоту его совета,
Но чем волшебней диво это
И чем опасней приключенье,
Тем у него сильней стремленье.
Он молвит: «Государь, вы мне
Как старший брат, и вам вполне
Я верю, вас люблю и славлю,
Но дела все же не оставлю,
Чем бы ни кончилось оно,
Назад идти мне не дано.
Затеял – отступать не гоже.
Та слава мне всего дороже,
Где душу отдаю и силы,
Ища победы иль могилы».
«Я так и знал, – король в ответ, –