Певцы, рассказчики, танцоры,
И акробаты, и жонглеры.
Те принесли с собою ноты,
Те арфы, дудочки и роты[61],
Тут звуки скрипки и виолы,
Там флейты голосок веселый,
А там девичий круг ведет
По залу легкий хоровод.
Все то, что веселит сердца,
Звучало в замке без конца:
Волынки, барабаны, бубны,
Порой могучий голос трубный,
А то свирель поет опять.
Ну что же вам еще сказать?
В тот день не ведали заботы
О том, чтоб запирать ворота.
И у распахнутых дверей
Впускали в замок всех гостей:
Входил и бедный и богатый.
Король – хозяин тороватый.
Велел он кравчим, поварам
И пекарям, чтоб каждый там
Наелся и напился вволю,
Чтоб каждому пришлось на долю
За праздничным столом сполна
Дичины, хлеба и вина
И что бы кто ни пожелал –
Тотчас же щедро получал.
Хоть пышным было торжество
Вам будет радостней всего
Узнать о счастьи и весельи
В покое брачном и в постели.
Архиепископ с ними был,
И ложе он благословил.
Не совершилась тут подмена,
Как в браке том, когда Бранжьена[62]
Изольды заступила место.
В покое жениха с невестой
Все королева убрала
И их до ложа довела.
И жаждой не томится так
Олень, бегущий от собак,
И ястреб, яростная птица,
Так на добычу не стремится,
Как им мечталось лишь о том,
Чтоб сняв одежду, лечь вдвоем:
Пусть ночь готовит воздаянье
За тягостное воздержанье.
Оставшись, наконец, одни,
Свободу дать могли они
Уже не скованным телам:
Пора насытиться глазам,
Что страсти пролагают путь
К сердцам в трепещущую грудь,
Потом губам – а их отрада,
Нам сладостней любого взгляда:
И он целует, и она.
И в эту ночь им не до сна,
И так упоены сердца,
Что поцелуям нет конца.
Но поцелуи – лишь начало.
Любовь такая их венчала,
Что стала девушка смелей;
Ничем не утрашиться ей.
Без слез она снесла мгновенье
Мучительного превращенья,
Чтоб дамой поутру явиться
В придворный круг, а не девицей.
В ту ночь все радовались там:
За труд веселый игрецам
Без счета денег заплатили.
Даров богатых надарили, –
Одежды с меховой подкладкой
Из кролика и белки гладкой;
Сукна, шелков, коней – одним,
Тяжелых кошелей другим.
Все получили награжденье
По их заслуге и уменью.
Пятнадцать дней и сверх того
Такое длилось торжество
В роскошном блеске и весельи.
Король Артур на две недели
Своих задерживал гостей,
Чтоб благородней и пышней
Эрека двор его почтил.
На третью же король решил
Со всеми зваными на пир,
Устроить рыцарский турнир.
С одной из двух сторон судья –
Мессир Говен, с другой друзья
Мелиадок и с ним Мелиз
За дело все втроем взялись:
Турниру быть немедля, летом.
И все разъехались на этом.
Вот после Троицы идет
Второй уж месяц, и народ
Спешит со всех сторон потоком
На поле, что под Тенеброком.[63]
Как много там цветных флажков,
Вуалей тонких, рукавов,
Что рыцарям вручают дамы.[64]
Там копий лес, торчащих прямо,
И пестроцветных – голубых
Зеленых, желто-золотых,
Серебряных и полосатых,
Там шлемы знатных и богатых
Из золоченой крепкой стали
На солнце ярком заблистали,
Так радужно и так пестро;
И весело, как серебро,
Кольчуги светятся у всех,
И прочий рыцарский доспех
Для боевой игры готов:
Лазурь и золото щитов
Подновлены, и как лучи,
Из ножен вырвутся мечи.
Вот кони всех мастей, гнедые,
И серые и вороные,
Летят друг к другу с двух сторон,
На поле схватки грохот, звон,
Там копья всадники ломают,
С могучим треском пробивают
Щиты червленые друг другу,
Дырявят прочную кольчугу,
Чтоб сбить со взмыленных коней
Своих противников скорей.
К упавшему под шум и гром
Несутся с поднятым мечом
Одни – в полон его забрать,
Другие – поживей поднять.
Пуская жеребца в разбег,
Из ряда выехал Эрек;
Где ж тот, кто встречи с ним достоин?
Вот мчится на Эрека воин
По прозвищу Гордец Степной, ―
И вскачь ирландец вороной
Его несет на подвиг трудный,
Но сразу в щит его нагрудный
Эрек копье свое вонзил,
Да так, что мигом наземь сбил,
И не взглянув, вперед помчался.
Тут Рэндюран с ним повстречался
Из Тергало[65], старухин сын,
Одетый в шелковый муслин.
Он в поле был храбрец лихой,
Потешный завязался бой.
С размаху бьют они друг друга
В щит, прикрывающий кольчугу,
И вот, со всех ударив сил,
Эрек с коня его свалил.
Сойтись пришлось ему потом
С Твердыни Красной королем,
Который многих был храбрей.
Они, поводья сжав сильней,
Щиты за ремни ухватили.
Доспехи у обоих были
И кони – хороши, крепки,
Щиты – достойны их руки.
И так друг другу жару дали,
Что копья сразу поломали.
Да, поединок вышел ярый:
Сшибают встречные удары
Щит со щитом, коня с конем.
Беда случилась с королем:
Из рук не выпустив ремня
Поводьев прочных, он с коня
На землю твердую летит,
Сорвались и седло, и щит, ―
Убор весь конский и доспех.
Кругом дивятся, и у всех,
Кто видел это столкновенье,
На лицах страх и изумленье:
Не довела б нас до добра
С его противником игра.
Эрек не думает о том,
Чтоб в плен забрать его с конем[66]:
Лишь доблесть показать свою
В турнирном хочет он бою.
Та сторона уже трепещет,
А эта бурно рукоплещет
Делам героя своего.
Поднять им дух – лишь для того
Противников берет он в плен.
Не хуже и сеньор Говен
Свершал отважные дела:
Генселя выбил из седла
И взял Владыку Гор Годена.
Немало пленных у Говена.
Противникам удачи нет:
Ивэйн, и с ним сын До Жирфлет,
И ярый в битвах Сагремор
Такой давали им отпор,
Что те к воротам откатились
И многие с коней свалились.
Но получивши подкрепленье,
Вновь переходят в наступленье:
У замка завязался бой.
Там воин славный и лихой,
Сам Сагремор на землю пал.
Как только он в полон попал, –
Эрек внезапно налетает,
Копье об одного ломает
С могучим треском, но недаром:
Валит его одним ударом
И наконец, схватясь за меч,
По шлемам молотить и сечь
Так начинает он с размаху,
Такого нагоняет страху,
Что в бегство обращает их,
И Сагремор – среди своих,
А те за створками ворот.
Но вот и вечер настает,
Так в этот день Эрек старался,
Что первым в схватках оказался.
На завтра же – сплошной успех;
Противников крушил он всех,
Брал в плен, из седел выбивал.
Лишь тот, кто это все видал
Поверить мог в его свершенья.
С утра уж вынесли решенье
Обеих рыцари сторон:
Здесь первый победитель он.
Такую славу заслужили
Его копье и щит, что были
Все разговоры лишь о нем:
Красивый, как Авессалом[67],
Речами – мудрый Соломон[68],
Могучей силою – Самсон[69],
А щедростью – и то не ложь –
С Великим Александром[70] схож.
Эрек с турнира возвратился,
К Артуру он тотчас явился
Учтиво короля просить
Его с супругой отпустить.
И начал речь свою, конечно,
Он с благодарности сердечной
За милость добрую, за честь,
За все, чего не перечесть.
Но хочет он в стране родной
Пожить с любимою женой.
Не медлит государь с ответом:
Не может быть отказа в этом,
Хотя и жаль расстаться с ним.
И просит, чтоб вернулся к ним
Эрек любезный поскорей,
Ведь нету при дворе храбрей
И благородней никого,
Пожалуй, – кроме одного:
Племянника его Говена, –
Тому, конечно, нет замены.
За ним же первый человек
Для короля – всегда Эрек.
И вот с Артуром распростясь,
Эрек жене велит тотчас
Собраться в путь. И с ним идет,
Чтоб оказать ему почет
Достойных рыцарей отряд:
Их будет, конных, шестьдесят.
Готовясь ехать поутру,
Он не явился ко двору,
Но с королевою простился,
Баронам славным поклонился,
Их всех препоручая богу,
И ранним утром в путь-дорогу
Пустился от ворот дворца,
Подав Эниде жеребца,
Что ей подарен был сестрой,
Вскочил в седло пред всей толпой.
Со свитой ехал он немалой:
Сто сорок набралось, пожалуй,
Со слугами. Их путь вился
По склонам гор, и сквозь леса,
В полях, и по речным долинам,
И был тот путь довольно длинным;
На пятый день, к его концу,
Эрек является к отцу
В Карнант[71], его цветущий град,
Что всяческим добром богат:
Леса, прозрачных рек извивы,
И виноградники, и нивы,
И пышные сады, и там
Немало рыцарей и дам,
Веселых и лихих юнцов,
И клириков, святых отцов,
На милостыню тороватых,