«Тебе не следовало возвращаться»-рука Геркаази напряглась на рукояти меча, другая порхала перед лицом, выплёвывая слова через жесты. «Тебе здесь не рады»-она взглянула на двух солдат у подножия трапа боевого катера. «Тебе или…Избранным Малкадора».
— Ты заблудшая, — пробормотала новичок, на её лице читался шок. — Рыцарь забвения, которая добровольно покинула орден, чтобы служить Сигиллайту…
— Всё куда сложнее, — мрачно сказала Кендел.
Молодая сестра задала вопрос прежде, чем смогла остановить себя.
— Почему ты так поступила?
Кендел отвернулась, на мгновение встретившись взглядом с Геркаази.
— Кое-что изменилось. Совершаются поступки и произносятся слова, от которых уже нельзя отказаться, — она закрыла глаза, вспоминая другую сестру, другой не имеющий ответа вопрос…И безжалостный меч Геркаази, оборвавший юную жизнь, чтобы предотвратить ненаступившее будущее. — Не имеет значения. Важно лишь то, что я прибыла сюда с миссией величайшей важности.
Геркаази взглянула на неё.
«По какому поручению Малкадор послал тебя? Сестринство не будет участвовать в его сложных схемах».
Кендел замешкалась. Несмотря на то, что Сигиллайт был Регентом Терры и правой рукой Императора, многие не доверяли ему, и некоторые — такие как Сестрая-истязательница — считали Императора богом, а Малкадора своего рода затаившимся узурпатором. Она нахмурилась.
— Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой, — сказала Кендел. — Мн нужны гости, которых ты держишь в цитадели. Отведи меня к ним.
Геркаази издала звук — низкое насмешливое фырканье.
«Не вижу никаких причин, чтобы подчиниться твоему требованию».
— Возможно это заставит тебя передумать.
Кендел сняла тяжёлую боевую перчатку с левой руки и подняла её, повернув ладонью к Сёстрам. На её бледной коже красовалось мерцающее клеймо, шрамы, оставленные жидким металлом. Знак был сделан в виде стилизованной буквы «I» со всевидящим оком на ней.
— Это знак и власть Регента Терры. Я его Agentia Tertius (Третий агент) и говорю от его имени, — она собралась с духом, ибо путь, по которому она собралась пойти, она пройдёт в одиночку, если он приведёт к провалу. — Это дело носит мантию tacitus bellum (безмолвная война), наиболее актуальной и тайной по своей природе необходимости. Поэтому я попрошу ещё раз, и вы сделаете так, как я прошу…Или примите последствия, которые принесёт ваш отказ.
Её бывшая сестра по оружию подошла на шаг ближе, так что они оказались лицом к лицу.
«Ты опозорила Штормовой кинжал, когда покинула нас. Но я не жалела о твоём уходе. Если решала я, то я бы казнила тебя за твоё безрассудство» — Геркаази отпрянула назад, отступая. «Мы клинки Императора, и мы исполняем Его волю. Если он этого хочет, да будет так. А если нет…»-она остановилась и указала сквозь купол прямо на полусферу Терры, видимую в лунном небе. — «Он видит всё».
Сёстры-наблюдатели сомкнули ряды и отправились вслед за уходящей Геркаази. Осталась только новичок.
— Как тебя зовут, дитя? — спросила Кендел.
Девочка явно боялась её.
— Сестра-новичок Гатé Сотерия.
— Чтож, Гатé. Моё время ограничено, — она кивнула в сторону двери, ведущей к Цитадели Сомнус. — Представь меня Семидесяти.
С новичком во главе Кендел и солдаты сели на пневматический вагон, который доставил их через тёмные туннели в крепость Сестринства. Когда они спустились в катакомбы под цитаделью, Васадо наклонился и шёпотом заговорил с Кельвин.
— Ты знаешь, что это было? — он кивнул в сторону Кендел и Сотерии, стоявших в дальнем конце вагона.
Кельвин бросила на него лукавый взгляд.
— Я могу распознать вражду с первого взгляда.
Васадо вздрогнул.
— У меня мурашки от этого места, — он выглянул из окна. — Что-то здесь не так.
— Я тебя понимаю, — кивнул другой солдат. — Это всё из-за них. Они все пустые. Сёстры парии, и ты знаешь, что это значит.
— У них нет души.
— Если ты веришь в подобные вещи, — добавила женщина. — Или это просто игры разума.
Васадо ощетинился.
— Посмотри мне в глаза и скажи, что у тебя живот не крутит от того, что ты находишься здесь, — когда Кельвин не ответила, он кивнул. — Так и думал. Он видел, как пара псайкеров Велокса — скромный астропат и навигатор корабля — с открытым неприятием отреагировали на прибытие Кендел на борт боевого катера. Оба они едва могли находиться в одном помещении с бывшим Рыцарем забвения, и он задавался вопросом, что если его постоянное слегка тошнотворное ощущение было лишь бледной тенью того, что чувствовали те, кто обладал псионическим даром.
Васадо не был чужд дискомфорт. Во время службы в Ауксилии он проводил месяца по колено в таких негостеприимных местах, куда бы не сунулся ни один здравомыслящий человек. Но от постоянного зловещего давления в задней части головы ему хотелось убежать обратно на Велокс, где бы он смог закрыться вместе с псайкерами. Он глубоко вздохнул и встряхнулся.
Вагон замедлился до остановки, и он поднялся и последовал за Кельвин, когда дверь скользнула в сторону.
— Они заняли этот уровень, — сказала новичок Кендел. — Это казалось лучшим решением, просто позволить им занять его и как можно меньше вмешиваться в их дела. Ради всеобщего блага.
Солдаты вышли первыми, и ноздри Васадо дёрнулись. Он учуял запах кордита и крови в воздухе. Его рука оказалась на рукояти лазпистолета в мгновение ока.
— Осторожно…
Звук ударов стали об сталь донёсся до них, и Васадо понял, что они прибыли в самый разгар битвы. Помещение перед ними было отчасти огромной естественной пещерой, отчасти экскавацией, вырезанной тяжёлыми промышленными лазерами. Кто-то установил кластеры сборных жилых модулей группами, которые лучше всего подходили для передового военного форпоста. Он увидел плац, импровизированное стрельбище, жилые блоки и прочее. Звонкий сталкивающихся клинков доносился из бойцовой ямы, выкопанной в скале, и вокруг неё Васадо увидел кольцо огромных неповоротливых фигур в облегающих костюмах и робах.
— Легионеры… — пробормотала Кельвин. — Здесь?
— Семьдесят, — сказала ей Кенднел, проходя мимо. — Хотя их осталось меньше. Имя сохранилось, потому что другого способа их обозначения у них не было, — она направилась к огромным воинам и дуэли, за которой они наблюдали.
Кельвин и Васадо быстро последовали за Кендел, как и Сотерия, которая заламывала руки от беспокойства.
Васадо смотрел на космодесантников со всей настороженностью падальщика из семейства псовых, приближающегося к стае высших хищников. Даже без своей силовой брони Ангелы смерти Императора впечатляли. Он видел их множество раз за время своего взросления и никогда не забывал инстинктивного чувства уважения, которое они внушали ему.
И всё же с восстанием Воителя Хоруса и обращением нескольких легионов Императора под чёрное знамя мятежа, Васадо чётко осознавал, что где-то там было очень много этих генетически сконструированных существ, которые теперь были его врагами. Когда его взгляд пробежался по рядам собравшихся воинов, он увидел то, что заставило его замереть на месте.
Кендел повернулась к нему, когда Васадо достал пистолет, оружие загудело, переходя в активный режим. Звук привлёк внимание двух легионеров, которые холодно посмотрели на него.
— Что ты делаешь? — спросила Кельвин, держа руку на своём пистолете.
— Видишь, кто они? — прошипел он. — Посмотри на клейма и обозначения Легиона на их плоти! — у многих воинов были простые татуировки, видимые на их массивных бицепсах, которые повторяли один и тот же символ — шестиконечная звезда, венчающая белый череп. — Четырнадцатый легион! Гвардия смерти!
Кендел встала перед Васадо.
— Да, это сыны Мортариона. Они являются воинами Легиона, который отвернулся от Терры и преклонил колени перед Воителем…Но они не предатели.
— Объясни, — Васадо отступил на шаг, чувствуя Кельвин рядом с собой.
Мысли мчались у него в голове. В какое безумие бывшая Сестра затащила нас? С тех пор, как он стал Избранным Малкадора, он пришёл к пониманию, что миссии Сигиллайта были нетипичными, но до сих пор его единственным контактом с теми, кто присягнул Хорусу, было их убийство.
Один из легионеров отделился от группы и осмотрел их.
— Женщина говорит правду. Мы верны Императору, как это было всегда. Семьдесят из нас, сначала. Мы избежали предательства на Истваане, чтобы принести весть об измене Воителя на Терру.
— А что насчёт ваших братьев и примарха? — Кельвин качнулась на каблуках, готовая убежать, если придётся. — Какое отношение вы имеете к ним?
Воин прищурился.
— Являемся ли мы до сих пор частью Гвардии смерти? — он покачал головой. — Честно говоря, я не знаю. Это было отнято у нас.
Кендел бросила взгляд на солдат.
— Я была здесь в конце их ужасного полёта. Я даю слово, что эти люди правы и верны — возможно последние из их Легиона.
— Это ты так говоришь, — парировал Васадо. — Если это так, то почему они стоят здесь? — он ткнул пальцем в направлении пневматического вагона. Платформу окружали два спящих орудийных сервитора, их оружие было опущено в данный момент, но они явно были поставлены для того, чтобы предотвратить любую попытку покинуть пещеру.
Узкое иссечённое шрамами лицо легионера исказилось в мрачной ухмылке.
— В этот день и эту эпоху доверие находится в дефиците.
— Убери оружие, — приказала Кендел Васадо. — Пока ты не опозорил нас ещё больше.
Он неохотно подчинился, хотя Гвардеец смерти, казалось, остался равнодушным к этой перепалке. Когда напряжённый момент миновал, солдат представил, как могла сложиться ситуация, если бы он выстрелил. «Не в нашу пользу»-подумал он.
— Я помню тебя, — Гвардеец смерти обратился к Кендел, забыв про битву на мечах за его спиной. Судя по темпу столкновений, она приближалась к жестокой кульминации. — Теперь ты говоришь. Многое изменилось.
— Для всех нас, — Кендел огляделась. — Я сожалею, что Луна стала тюрьмой для вас и ваших боевых братьев.