— Пыль… — просипел астропат. — Слышишь ли ты пыль, летящую с ветром? Так сухо. Так холодно под куполом ночи. — Старик скорчил гримасу, с его уст сорвался звук, наполовину напоминавший крик, а наполовину — всхлип. Это был звук боли и отчаяния столь острых и чистых, что он сумел пробить завесу страха и шока Кулока.
Он взял старика за руку. Пальцы были словно изо льда, но в этот раз боли не было, а комната не растворилась перед его глазами.
— Я здесь, — произнёс он низким и твёрдым голосом. — Я с тобой.
Голова астропата повернулась, и Кулок почувствовал, как скрюченные пальцы сжали его руку в ответ.
— Я здесь, — повторил он. — Мы не одни. Помощь идёт.
Лик ехал в штурмовом транспортнике, чувствуя, как гусеницы скребут землю, осматривая раскинувшийся вокруг мёртвый пейзаж по передаваемому в системы шлема видеопотоку. Силуэты походивших на надгробия домов появлялись и исчезали в жёлтом мраке по обе стороны магистрали. Они двигались по центральному шоссе, которое скалобетонной и пласталевой эстакадой пересекало северные районы Полумесяц-сити. На залитом блестящим шлаком дорожном полотне изредка встречались машины — времени для паники под падающими вирусными бомбами не было, люди попросту не успели заполонить дороги. В паре мест машины преграждали им путь, но четыре танка просто переезжали их, не сбавляя хода.
«Уничтожитель», вооружённый лазерами, возглавлял колонну. За ним следовал транспортник с Ликом и отрядом бойцов. Третьим шёл ПВО-танк, круглые блюдца его антенн вращались, а орудия и ракетные установки рыскали из стороны в сторону, словно голова охотничьей собаки. Замыкающим двигался «Покоритель», длинное дуло которого было развёрнуто назад. Танки неслись к центру города на максимальной скорости на самом краю допустимых пределов нагрузок на двигатели. Они не скрывались, но Лик надеялся, что противник понятия не имеет с какого направления их ждать, поэтому предпочтёт добраться до убежища цензориума первым, нежели будет делать попытки перехвата. До сих пор эта надежда оправдывалась.
Лик сморгнул изображение с одного окуляра. Отсек с ним делили восемнадцать человек. Каждый в громоздкой опечатанной броне, покрытой вулканизированной резиной. Куполообразные шлемы закрывали голову и стыковались с бронёй через латунные шейные кольца. Большинство были вооружены короткоствольными волькит-кулевринами, у двоих на коленях лежали мелтаганы. Все они дышали воздухом из заплечных баков, а броня была создана для пустотных боёв. На поверхности Талларна, это могло купить им пару минут жизни. Лик гадал о том, как долго его собственная силовая броня сможет продержаться в разъедающей атмосфере. Вирус мог проникнуть через любую брешь. Даже он не сможет пережить такое.
— Маршал, — пришёл по воксу короткий и квалифицированный вызов от командира головного танка. — Мы приближаемся к выезду с шоссе.
— Принято, машина один, — ответил он, моргнул, перенастраивая вокс на частоту отряда. На краю взгляда побежали светящиеся цифры. — Всем машинам, до цели — десять минут хода на текущей скорости, будьте готовы к смене курса…
Ракета развалила головной танк пополам. Пламя и дым взметнулись над местом взрыва. Обломки полетели вниз с шоссе, разбрасывая гусеницы.
Транспортник ушёл в занос.
Вокс-эфир взорвался голосами.
— Манёвр уклонения…
— … подавляют наш ауспик…
— Где эти…?
— Пытаюсь навестись на цель…
— Наблюдаю три быстро снижающиеся воздушные цели…
Лик, моргнув, переключился на обзор местности вокруг транспортника. Кольца оранжевого пламени и чёрного дымы виднелись в жёлтом тумане. Обломки головного танка были прямо по курсу и приближались. В искорёженном корпусе мелькали вспышки, по мере того, как детонировали боеприпасы. За обломками виднелся съезд с шоссе, исчезавший в жёлтом тумане.
— Тарань его! — крикнул Лик. Водитель штурмового транспорта не колебался. Двигатели взревели, и корпус содрогнулся от прокатившейся по нему мощи. С визгом раздираемого металла, лобовая броня машины врезалась в горящий остов. Транспортник встал на дыбы, инерция и мощь потащили его вперёд сквозь разбрасываемые по сторонам горящие обломки танка.
— Ракета! — крик из ПВО-танка достиг ушей Лика за секунду до того, как второй снаряд ударил в догоравшие позади них обломки. Новый взрыв приподнял кормовую часть транспортника.
На секунду чувство невесомости охватило Лика, после чего транспортник рухнул обратно на дорогу. Отдача прокатилась по нему. Он услышал приглушённые вскрики солдат, которых впечатало в переборки.
— Всем машина — максимальная скорость, — передал он по воксу. — Продолжать движение. Машина три, доложите статус целей.
— Наблюдаю три активных воздушных цели, — ответил командир ПВО-танка. — Два, вероятно, «Громовых ястреба», опускающихся к поверхности в районе цели миссии. Вероятно — для высадки матчасти. Третий — меньше, класс не могу определить, похож на штурмовой самолёт. Они используют сенсорные глушители.
Лик, почувствовал, как обнажились его зубы.
— Очистить небо от противника.
— Неуверенный захват цели. Атакую пушками, — туман подсветился вспышками, грозный рокот тяжёлых орудий ПВО-танка начал соревнование с рёвом двигателей. — Противник уклоняется. Транспортники приземлились. Есть захват цели на штурмовике, — последовала пауза, напомнившая Лику о задержке дыхания у снайпера перед выстрелом. — Ракета ушла.
— Время подхода к цели — шесть минут, — передал по воксу Лик. Транспортник накренился, выезжая на спуск с шоссе и набирая скорость. Высоко в небе вспыхнул взрыв, огненные полосы полетели вниз, утопая в жёлтом мраке.
— Противник сбит, — доложили из ПВО-танка.
— Сбейте транспортники на взлёте, — ответил Лик. — Всем машинам — ауспики на полную мощность — в зоне операции находятся машины врага.
— Что это было? — спросил Сабир, посмотрев на потолок убежища.
Никто не ответил. Рука Гатта замерла над настройками системы шифрования. Стены вздрогнули ещё раз. Посыпалась пыль. Кулок почувствовал, как начало сводить желудок. Это было старое, но хорошо знакомое ощущение. Он чувствовал себя точно также, когда началась бомбардировка и в те далёкие годы, что он отдал Великому Крестовому походу.
— Начинай вещание, — сказал он Гатту, не сводя взгляд с потолка. — Установи контакт, и выясни, насколько близко от нас находится отряд спасения.
Гатт кивнул, но Кулок уже двигался в сторону двери. Кожа зудела, во рту пересохло, на языке появился привкус металла.
— Куда ты собрался? — спросил Сабир
— К шлюзу, — ответил Кулок.
— Что? Зачем? — в голосе Сабира появилось напряжение.
Кулок не ответил и не остановился. Он уже устремился вниз по пластальным ступеням на уровень ниже, взгляд зафиксировался на лежащем впереди коридоре. Встречавшиеся ему выжившие жались к стенам, освобождая путь. Кто-то из них кричал вслед, но он не задерживался. Подойдя к двери, отмеченной жёлтыми предупредительными полосами, Кулок замер на миг. Он распахнул люк. Вдоль стен, отсвечивая чёрным, стояли ряды лазганов и дробовиков. Он схватил дробовик, сгрёб коробку сплошных патронов и двинулся дальше, на ходу заряжая оружие.
Неприятная мысль крутилась в его мозгу. Он настолько расслабился, установив контакт с другими выжившими, что даже не подумал о том, что их сигнал мог услышать кто-то еще. Какая-то часть его разума предполагала, что кто бы ни погубил Талларн, он давно уже ушёл дальше, предоставив мёртвый мир своей судьбе. Он не видел ни единого признака присутствия на поверхности. Когда человек из другого убежища приказал пользовать шифрованием, он просто отметил эту информацию для себя. Теперь этот факт кричал в топоте его бегущих ног.
Он добрался до внутреннего люка камеры обеззараживания. Зал был пуст. Среди выживших не было любителей погулять возле выхода. Транспортник, на котором он ездил на поверхность, стоял на скалобетонном полу. Обеззараживающая жидкость, радиация и токсичный туман превратили его корпус в пёструю со щербинками глыбу. Над ним возвышалась внутренняя дверь, громадный пласталевый диск, в диаметре превышавший его рост более чем вдвое. Поршни охватывали его края, с поверхности диска змеями свисали трубки. В центре двери был небольшой иллюминатор из стекла, толщиной с саму дверь. Кулок подобрался к стеклу и заглянул внутрь.
Он не знал, что ожидал там увидеть. Он не был полностью уверен в том, что делает, просто почувствовал необходимость встать здесь, на границе между жизнью и адом, разверзшемся наверху. По ту сторону иллюминатора в камере обеззараживания царил мрак. Во внешней двери также имелся иллюминатор, находившийся напротив смотрового блока, встроенного во внутренний люк. Он был меньше — с растопыренную ладонь в поперечнике. Болезненный жёлтый свет сочился сквозь узкое окно. Кулок смотрел в него, влажные руки сжимали дробовик. Туман сгущался и клубился у иллюминатора.
Что-то мелькнуло за внешней дверью. Он прищурился, затаив дыхание. Это были они? Спасение? Но почему тогда они до сих пор не установили вокс-контакт? За стеклом иллюминатора вырос силуэт, отбрасывая тень сквозь мрак.
Топот бегущего тяжело дышащего человека заставил его отвернуться от иллюминатора. Сабир, споткнувшись, ввалился в зал. Кулок шагнул к старику, но тот оттолкнул его. Лицо префекта было красным, он жадно глотал воздух, пытаясь что-то сказать.
— Сигнал… — выдохнул Сабир. — Сигнал… пробился.
Кулок глянул в иллюминатор. Угол был не тот, но ему показалось, что он видит свет, разгоняющий мрак внутри камеры обеззараживания, словно кто-то светил через иллюминатор во внешней двери.
— Это они… отряд… эвакуации.
Кулок подошёл ближе к мощной двери. Он кинул взгляд на контроллеры воздушного шлюза, расположенные рядом с люком.
— Они говорят… — Сабир закашлялся, судорожно глотая воздух. — Что…
Кулок заколебался, оружие в его руке внезапно показалось чем-то дурацким. Он подступил к панели управления.
— Что есть враги… и… и они…