дрящий напиток.
Рупрехт, по примеру Адама, который с удовольствием пил кофе, налил себе тёмно-коричневой, почти чёрной жидкости в маленькую чашку и осторожно попробовал.
Пожевав губами, он сморщился, с трудом проглотил кофе и заявил:
— Горько! И… горячо!
— Кофе пьют с сахаром и не торопясь. Со временем ты не сможешь начать день без чашки кофе, поверь мне!
— Где же я его возьму, если его нет в Европе?
— Разве ты передумал идти ко мне в ученики? — вскинул брови Адам, — я думал, мы вчера договорились…
— Конечно, не передумал! — воскликнул гном, — кто же отказывается от такого предложения, я ещё не выжил из ума! Только ведь не вечно же я буду злоупотреблять вашим гостеприимством, когда-то мне придётся жить самому, а если я привыкну пить кофе…
— К этому времени ты станешь достаточно умелым магом, чтобы по своему желанию получать любую еду и питьё, не переживай по этому поводу.
— Правда? — обрадовался Рупрехт, — ух, здорово! Скорей бы!
Адам хотел что-то ответить, но на массивном браслете, украшавшем его левую руку, вспыхнула красная точка, и раздался мелодичный сигнал.
Маг мельком взглянул на браслет и сказал:
— Ну вот, лечение наших друзей окончилось, вы продолжайте завтрак, а я схожу за ними, это не займёт много времени.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Адам после того, как Ута, Вольфгер и Карл заняли место за столом.
— Странное ощущение… Я как будто помолодел лет на двадцать, — удивлённо ответил Вольфгер. — После того, как я в полынье искупался, привязался ко мне кашель, надоедливый такой, противный, а теперь от него не осталось и следа! И дышится легко…
— А мне такие сны замечательные снились, — мечтательно сказала Ута, — я их, правда, уже не помню, но ощущение свежести и какого-то детского счастья осталось, как будто я во сне летала над цветущим лугом…
— А что с твоей рукой, Карл? — спросил Вольфгер.
— Даже шрама не осталось! Я сначала подумал, что перепутал, и ранили меня не в правую руку, а в левую, но и там его нет, да и старые шрамы куда-то исчезли… Вот это магия!
— Да, мои лечебные машины своё дело знают, — улыбнулся Адам. — Сейчас время завтрака, и я прошу вас пока быть умеренными, потому что сразу после окончания лечения вредно наедаться, но зато вечером мы устроим настоящий пир!
Ута, Карл и Вольфгер принялись за еду, удивлённо поглядывая на роскошную сервировку стола. Гном, который легко осваивался в любом незнакомом месте, старательно ухаживал за ними, предлагая разнообразные блюда и напитки. Вольфгер не утерпел и съел кусок ветчины, которая буквально таяла на языке, Ута намазала маслом ломоть ещё тёплого душистого пшеничного хлеба, а Карл послушно пил бульон.
Когда с едой было покончено, посуда со стола исчезла, остались только графины с напитками и хрустальные бокалы, покрытые чудесной тонкой резьбой.
— Какое у тебя платье, Тэль, — восхищённо сказала Ута, и, хотя девушка говорила искренне, в её голосе прозвучала нотка зависти. Адам мгновенно её уловил.
— Когда мы закончим нашу беседу, фройляйн, я научу вас командовать домом, и вы сможете выбрать себе любой наряд и любые украшения.
— Да я совсем не это хотела сказать… — покраснела Ута.
— Любовь к нарядам — что может быть естественнее для молодой и красивой девушки? — улыбнулся Адам, — пожалуйста, не стесняйтесь, фройляйн. В сущности, это такие мелочи…
Маг повернулся к своим гостям:
— Ну что ж, пришло время вопросов и ответов, верно? Давайте поступим так. Сначала я расскажу вам свою историю, а потом отвечу на ваши вопросы. Должен предупредить, что мой рассказ временами может показаться совершенно невероятным, но, клянусь вам, в нём нет ни слова лжи. Я вообще никогда не говорю неправды. Вместо ответа на вопрос я могу промолчать, но солгать — никогда. Итак, с вашего разрешения, я приступаю.
Маг взял высокий бокал, слил в него соки из нескольких кувшинов, добавил прозрачной жидкости из высокой бутылки, кинул в бокал несколько кубиков льда, перемешал, с явным удовольствием отхлебнул и начал свой рассказ.
— Вам, друзья мои, как я понимаю, приходилось немало путешествовать? Да? Ну, так вот, если вы изберёте начальной точкой своего путешествия Дрезден, то, в зависимости от выбранного направления, можете попасть в страну ляхов, в Богемию, Бургундию или Ломбардию, и так далее. Вы можете подняться на какую-нибудь гору, например, Броккен (Ута вздрогнула) или опуститься в шахту рудника. Всё это доступно любому человеку, не так ли? Влево, вправо, вперёд, назад, вверх, вниз, к этим направлениям движения мы привыкли с детства. Но есть кое-что ещё, ещё одно, если можно так выразиться, направление путешествий, о котором обычно не вспоминают.
— Какое же? — с огромным интересом спросил Рупрехт.
— Время. Время, мой добрый гном.
— Но время это… это… Как можно двигаться по времени?! И вообще, что такое время?
— Время, на первый взгляд, это очень простая штука, но стоит попытаться понять, что к чему, всё страшно запутывается. Можно сказать, что время определяет длительность бытия и последовательность смены состояния всех вещей и процессов в этом мире. Кроме того, время не существует само по себе. Ведь если нет вещей, изменение состояния которых оно характеризует, то нет и самого времени.
Гном потряс головой:
— Сударь маг, это слишком сложно для моей головы…
— Ничего, Рупрехт, скоро ты привыкнешь. Давайте рассмотрим такой пример. Пусть время — это река, а мы с вами плывём по этой реке в лодке без вёсел. Река, как ей и положено, течёт с гор в море, иными словами — из прошлого в будущее. Скорость времени всегда одинакова, и нам остаётся только следить за проплывающими мимо нас берегами. Пассажиры лодки сменяют друг друга, приходят и уходят поколения, а она всё плывёт и плывёт.
Теперь представьте себе, что пассажиры лодки сделали вёсла и получили возможность подняться вверх против течения, спуститься вниз или причалить к одному из берегов. Значит, поднимаясь против течения, мы попадает в прошлое, а…
— А двигаясь вниз — в будущее! — воскликнул Вольфгер, — но это же невозможно!
— Возможно, господин барон, вполне возможно, в этом-то всё дело.
— Постойте, я что-то не поняла, — сказала Ута, — а что произойдёт, если лодка причалит к берегу?
— Отличный вопрос, милая фройляйн! У вас светлый ум, поздравляю вас! Если причалить к берегу, река времени продолжит свой бег, а лодка останется неподвижной. Это означает, что для её пассажиров время остановится. Мой замок — как раз такой берег, здесь нет времени. Для вас время остановилось в тот момент, когда вы исчезли с поляны под Франкенхаузеном. С тех пор вы не постарели ни на миг.
— То есть, если не покидать ваш замок, можно жить вечно? — спросил Карл.
— В общем да, хотя абсолютного бессмертия всё-таки не существует, мы находимся в особом плане бытия, который я создал специально для своего замка, сюда без моего ведома не сможет попасть ни одно живое существо.
— А что же будет с нами? — спросил Вольфгер.
— Вы — мои гости, но как только вы изъявите желание, я доставлю вас в любое место на Земле, в какое только пожелаете.
— Вот здорово! — не удержался Карл, — значит, чтобы вернуться в Альтенберг, нам не придётся тащиться через всю Саксонию?
— Совершенно верно. Итак, возвращаясь к нашему примеру, мы видим, что обладая некими приспособлениями, назовём их «вёслами времени», люди могут совершать путешествия в прошлое и в будущее.
— Значит, вы — человек, не принадлежащий нашему времени? — тихо спросил Вольфгер.
— Именно так.
— Вы из прошлого или из будущего? — спросила Ута.
— Конечно, из будущего, — ответил маг, — причём из будущего, отстоящего от вашего времени так далеко, что мне нет смысла называть год. Поверьте, нас разделяет океан времени.
— Могу ли я спросить, а зачем вы совершили это путешествие? — поинтересовалась молчавшая до этого Алаэтэль.
— Этот вопрос переносит нас ко второй части нашей беседы, я отвечу и на него. Признаюсь, я с радостью вижу, что вы спокойно восприняли столь необычную для вас новость о возможности путешествий во времени.
— Позвольте, но если путешествия во времени возможны, то почему же наш мир не наполнен путешественниками? — спросил Вольфгер.
— Да потому, что сделать «вёсла времени» невероятно трудно, для этого требуются колоссальные знания и умения… Ответил я на ваш вопрос?
Вольфгер кивнул.
— Отлично. Теперь приступим к ответу на вопрос «зачем?» Это будет нелегко. Мир, из которого я прибыл в ваше время, очень стар. Мы прошли огромный, необозримый путь, полный лишений, труда, борьбы и побед. В нашем мире нет богатых и бедных, нет государств, нет войн, мы живём единым сообществом свободных людей. Мы победили болезни, люди научились продлевать свой век до того предела, пока они сами не устанут от жизни. Мы уничтожили огромные горы мусора, которые достались нам от предыдущих поколений, засыпали старые, истощённые шахты, восстановили поголовье истреблённых зверей и птиц, вырастили густые леса на месте мёртвых вырубок, словом, мы превратили наш мир в некое подобие христианского рая.
И вот, когда мы опустили натруженные руки и оглянулись вокруг, то увидели, что содеянное нами хорошо. Но после того как усталость рассеялась и пришло время перейти к новым делам, вдруг выяснилось, что дел для наших рук больше нет. Понимаете? Мы сделали всё, что хотели и могли. Конечно, часть людей — скульпторы, музыканты, писатели, художники — продолжали жить по-прежнему, для них, в сущности, не изменилось ничего, но остальные испытали чувство тревоги и растерянности. Мы увидели предел, край жизни, за которым — тьма и небытие. Нам стало незачем жить.
— Для меня не есть возможно это понять… — сказала Алаэтэль. От волнения она говорила по-немецки хуже, чем обычно.
— Конечно, у вас, эльфов, иная философия жизни. Вы растворены в природе, можно даже сказать, что вы — часть природы. Вы не преобразуете природу, вы просто плывёте в едином потоке с её вечными в своём постоянстве изменениями: время зелёных листьев — время сбора урожая — время увядания — время зимнего сна… Но мы, люди, так не можем. Мы — созидатели и творцы, мы не следуем за природой, а изменяем её. Так вот, когда мы поняли, что в нашем мире для нас больше нет дел, соразмерных нашей мощи, мы обратили свой взор к иным мирам.