— Ты сам-то завтракал? — спросил Вольфгер.
— Да, господин барон, благодарю вас, — ответил Карл, — какие будут приказания?
— Седлай лошадей, сейчас я тоже что-нибудь съем, и мы с тобой сначала съездим к бургомистру, а потом навестим торговый дом Фуггеров. А там, глядишь, и наши дамы освободятся, поедем за ними.
— Эй, хозяин! — позвал Вольфгер, — яичницу с ветчиной и горячего вина, да поживей!
Вольфгер не любил городов, и Дрезден не был исключением. Даже в центральной, самой богатой части столицы курфюршества дома жались друг к другу как инвалиды, не способные стоять на своих ногах, а улицы с красивыми и нарядными домами неожиданно заканчивались зловонными мусорными кучами, из подворотен несло мочой, по мостовой текли ручейки подозрительного происхождения. Все время нужно было быть начеку, потому что из окна верхнего этажа легко могли выплеснуть на головы прохожих помои. Попрошаек, нищих и другого подлого народа видно не было — городская стража сгоняла их на окраины, чтобы они не оскорбляли взоров благородного сословия.
— Скажи, Карл, как можно по своей воле жить в этой смердящей тюрьме? — спросил Вольфгер, придерживая лошадь.
— Не представляю, господин барон, — пожал плечами оборотень, — в первые годы, когда я переселился из деревни, мне было страшно трудно, я боялся, что камни раздавят меня, как орех. Потом, конечно, попривык, но всё равно, мне кажется, что здесь я теряю половину сил. Моя человеческая ипостась научилась мириться с людским жильём, а вот медвежья бунтует… Очень хорошо понимаю эльфийку, она говорит, что в городе заболевает.
Вот это здание и есть магистрат, господин барон. Давайте поводья, я постерегу лошадей, а то знаете, народ здесь ушлый…
Вольфгер спрыгнул с коня, бросил поводья Карлу и, гремя оковкой ножен по каменным ступеням, вошёл в здание магистратуры.
В магистратуре, как и в любой канцелярии Священной Римской империи, было пыльно, неуютно и уныло. По тускло освещённым коридорам без видимой цели бродили чиновники, подметая мантиями грязные полы. Вольфгер придержал первого попавшегося за плечо:
— Э-э-э, любезный, укажи, как пройти к бургомистру?
Человечек, от которого нестерпимо разило прокисшим пивом, вскинулся на наглеца, посмевшего дотронуться до имперского чиновника, но разглядев меч и золотую цепь Вольфгера, увял и съёжился.
— Что угодно господину барону?
— Ты что, глухой?! Я спрашиваю, где тут у вас сидит бургомистр?
— Если вашей милости будет благоугодно пройти вон по тому коридору, то в конце будет лестница, изволите подняться на третий этаж, а там…
— А ну, проводи!
Чиновник жалобно вздохнул, наполнив коридор волной пивного перегара, и двинулся по указанному маршруту. Вольфгер, сдерживая дыхание, шёл за ним.
У дверей кабинета бургомистра стоял обширный стол, заваленный бумагами. В них самозабвенно рылся замученный секретарь, который, казалось, не мыл голову с Пасхи.
— Доложи: барон Вольфгер фон Экк к бургомистру! Живо!
На стол перед секретарём упала и покатилась монета. Тот ловко прихлопнул её ладонью и вскочил:
— Сию минуту, ваше сиятельство!
Видимо, беднягу не баловали подношениями, поскольку одной серебряной монетки хватило, чтобы он присвоил барону графское титулование. С трудом приоткрыв высокую дверь, секретарь юркнул внутрь и через минуту высунул голову:
— Пожалуйте, господин бургомистр ждёт.
Бургомистр оказался низеньким пожилым толстячком с блестящей лысиной и таким красным лицом, что Вольфгер подумал: «Не надо быть медикусом, чтобы понять: любовь к пиву ведёт старика прямой дорожкой к мозговому удару, похоже, скоро Дрездену понадобится новый бургомистр».
— Господин барон! — воскликнул бургомистр, выбираясь из-за стола, — в нашем городе! Какая честь! Чем могу быть полезен? Какая забота привела столь блестящего вельможу в наше скромное учреждение?
— На меня и на моих людей вчера напали, — не здороваясь, скучным голосом сказал Вольфгер и без приглашения уселся в кресло.
— Напали?! Кто? Где?! Разбойники? Какая дерзость! Надеюсь, господин барон не пострадал? Я сейчас же отдам распоряжение, и…
— Напротив, как раз пострадал, — перебил его Вольфгер, — получил аркебузную пулю в плечо.
— Примите мои самые искренние сочувствия, — залебезил бургомистр. — Как видно, дела зашли чрезмерно далеко! Да куда же это мы катимся, если уже господа из благородных сословий не чувствуют себя в безопасности?! Я сей же момент отправлю отряд городской стражи, чтобы она…
— Да подождите вы, любезный, — поморщился Вольфгер, — не трещите так и возьмите на себя труд не перебивать меня. Никуда стражников посылать не надо, потому что разбойников больше нет. Я и мои люди перебили их без вашей помощи.
— А что это были за разбойники? — наивно спросил бургомистр.
— Вы что же, полагаете, что я знаю в лицо всех оборванцев, которые промышляют разбоем в окрестностях Дрездена? Главаря звали Стрелком, это всё, что я смог узнать от раненого разбойника, прежде чем мой слуга перерезал ему горло.
Бургомистра заметно передёрнуло.
— Значит, Стрелок… — задумчиво сказал он, — а мы-то охотились за его бандой полгода…
— Плохо охотились, впрочем, нас он нашёл сам на свою глупую голову и погибель.
— Господин барон, о вашем исключительном героизме я немедленно донесу курфюрсту Саксонскому!
— А вот это как раз и не обязательно, — отмахнулся Вольфгер, — я к вам по другому поводу.
— Всепочтеннейше внимаю… — согнулся в поклоне бургомистр.
— Десятник стражи сказал, что за банду Стрелка назначено вознаграждение, это правда?
— Н-ну… Да…
— Тогда я хочу получить его!
Выражение лица бургомистра немедленно стало задумчивым и весьма хитрым:
— Но… господин барон, вы же понимаете… Чтобы выплатить деньги, и деньги немалые, нужны доказательства убиения разбойников!
— Вы что же, не верите слову дворянина? — высокомерно удивился Вольфгер.
— Что вы, что вы, ваша милость, как можно подумать такое… но…
— Вчера я послал ваших кнехтов зарыть мертвецов. Можете допросить их. Кнехтов, конечно, а не мертвецов, — неприятно ухмыльнулся Вольфгер. — И ещё там где-то должна валяться аркебуза с изогнутым стволом. Эта та самая, из которой я получил пулю в плечо, она принадлежала как раз покойному Стрелку. Надеюсь, этого достаточно?
Бургомистр увял. Его румяные щёчки побледнели. Перспектива расставания с деньгами огорчала чиновника до крайности, но деваться было некуда: надменный барон восседал в кресле, решительно не желая покидать его без денег.
Издав серию траурных вздохов, один глубже и печальнее другого, бургомистр извлёк из кармана ключ с причудливой бородкой, открыл денежный ящик, извлёк из него кошель и с поклоном передал Вольфгеру.
Барон тут же встал.
— Моё почтение, господин бургомистр. На прощание примите совет: чтобы не тратить деньги на выплаты за убиенных разбойников, прикажите навербовать приличную городскую стражу. Начните с десятника. Ваш нынешний — игрок и пьяница, гоните его.
У дверей магистратуры Вольфгер увидел Карла, который привязал лошадей к чугунной ограде, а сам присел поодаль в тени, впрочем, не спуская с них глаз.
— Вставай, здесь нам больше делать нечего! — весело сказал барон, отвязывая поводья своего коня. — Вот, возьми! — он кинул увесистый кошелёк Карлу. — Я облегчил бургомистра на кучу гульденов, отдашь гному, заслужил. Это был его бой, и награда по праву принадлежит ему!
Карл улыбнулся и опустил кошель в спорран[31], который он, в отличие от шотландцев, носил на боку.
Из-за массивных каменных стен и узких окон, забранных коваными решётками, здание торгового дома Фуггеров напоминало крепость.
Вольфгер миновал привратника, с поклоном распахнувшего перед ним дверь, и вошёл в общую приёмную. За деревянным барьером сидели конторщики и сосредоточенно скрипели перьями, вполголоса обмениваясь с соседями замечаниями, отчего в помещении стоял непрерывный гул, напоминающий жужжание пчёл на пасеке.
Вольфгер недоумённо огляделся, не зная к кому обратиться, но из глубины зала к нему тут же подскочил ещё один служащий, видимо, старший над конторщиками, поскольку одет он был заметно богаче.
— Что угодно господину э-э-э… — служащий метнул быстрый и намётанный взгляд на цепь Вольфгера, — барону?
Вольфгер обвёл зал глазами, давая понять, что не желает говорить при всех. Служащий его мгновенно понял.
— Покорнейше прошу вашу милость следовать за мной, — с поклоном произнёс он, указывая на дверь в дальней стене.
Они вышли из общего зала и двинулись по слабо освещённому коридору, причём служащий отпёр перед Вольфгером и запер за ними несколько дверей — коридор делился на секции, в которые выходили плотно закрытые двери. Что или кто был за ними, Вольфгер не имел понятия. Архитектура торгового дома Фуггеров сильно напоминала крепостную тюрьму, и это было неприятно барону. Он понимал, что компания вынуждена защищаться от воров, но ощущение все равно было нехорошим.
Наконец служащий толкнул одну из дверей, и они оказались в бедно обставленной комнате, в которой из мебели были только стол и два стула. Комната, как и следовало ожидать, напоминала тюремную камеру. Каменный, истёртый пол, белёные стены, маленькое окно в толстенной стене. «Локтя три, не меньше, — прикинул Вольфгер, — такую стену и ядром бомбарды[32]не прошибёшь, крепко построено…»
Служащий указал Вольфгеру на стул и, дождавшись пока он усядется, представился:
— Моё имя — Михаэль Циммерман. Что будет благоугодно вашей милости?
— Я — Вольфгер фон Экк, — кратко представился барон, которому начинала надоедать приторная вежливость служащего.
Словно не замечая этого, служащий опять поклонился:
— К вашим услугам.