Вольфгер побежал вниз, опять поскользнулся и притормозил, стараясь удержать равновесие. Это и спасло ему жизнь, потому что за углом барон почти в упор столкнулся с тремя здоровенными мужиками, вооружёнными разномастным и нелепым оружием. Мужики обалдело уставились на неизвестно откуда появившегося человека, пытаясь сообразить, кто это такой и надо ли на него нападать.
Реакция у Вольфгера, которого учили воинскому ремеслу с детства, оказалась лучше. Колющим ударом в шею он свалил ближайшего мужика и отскочил, чтобы сохранить между собой и нападающими необходимое для мечного боя расстояние.
Раненый, булькая, хрипя и брызгая кровью, повалился на к мостовую, а двое уцелевших с рёвом бросились в атаку. К счастью для Вольфгера, сражаться парой они не умели, поэтому только мешали друг другу, толкаясь и сбивая напарнику удар. Это были просто сильные, злые, но совсем неопытные в ратном деле крестьяне, вооружённые чем попало. Один размахивал мечом как топором, бестолково рассекая воздух, а у второго был боевой цеп — оружие поистине грозное, но только в умелых руках. Молотить солому и сражаться с бывалым воином — отнюдь не одно и то же, и нападающий скоро это понял.
Вольфгер легко отражал чрезвычайно сильные, но легко предугадываемые атаки своих противников, потихоньку отступая и выбирая удачную позицию, чтобы напасть на одного и не попасть под ответный удар другого, но тут к нему неожиданно пришла помощь.
Видимо, Карл тоже услышал крик монаха, а может, его внимание привлёк лязг оружия, который в утренней тишине разносился на весь замок.
В других условиях оборотень выглядел бы смешно: он был в одних шоссах, нижней рубахе и сапогах, но выражение его лица и яростный рёв мгновенно отбили у нападающих охоту веселиться. Не раздумывая ни секунды, Карл размахнулся и, обхватив рукоять двумя руками, врубил свою любимую секиру в шею ближайшему мужику, как в деревянную колоду. Удар был настолько силён, что оказался палаческим: отрубленная голова слетела с плеч нападающего, с тупым стуком ударилась о землю и покатилась вниз, к воротам.
Третий мужик, увидев, что его напарник, только что полный сил и жизни, валяется без головы на мостовой, нелепо дёргаясь в предсмертных судорогах, на мгновение растерялся. Это его и погубило. Вольфгер перехватил рукоять меча двумя руками и нанёс косой рубящий удар. Секунду ничего не происходило, потом мужик выронил цеп, высоко и пронзительно завизжал, обхватил руками живот, из которого вываливались пульсирующие внутренности, и мягко повалился на камни, подтянув колени к груди.
— Где монах? — крикнул Карл.
— Не знаю, бежим вниз, может, там! — задыхаясь, ответил Вольфгер.
Карл кивнул, и они побежали вниз.
А внизу уже ждал основной отряд нападающих. Их было много, человек десять-двенадцать во главе с вожаком — высоким чернобородым человеком без шапки и с какой-то книгой в левой руке.
— Вот они!!! — истошно заорал предводитель, увидев Вольфгера и Карла, — сами пришли!!! Господь за нас! Их смерть угодна ему! Бей-убивай!
Отряд с рёвом набросился на Вольфгера и Карла.
Их положение мгновенно стало угрожающим. Воинское умение позволяло им держать нападающих на изрядном расстоянии, но долго так продолжаться не могло: двое не могли сражаться против дюжины. Вожак в драку не лез, он осмотрительно держался за спинами своих людей, пытаясь оттуда управлять боем. Впрочем, пока ему это не удавалось — вожака просто никто не слушал. Вот упал один нападающий; зажимая рану на руке, откатился другой; потом рухнул третий.
Уяснив, что сейчас потеряет половину отряда, вожак решил сменить тактику.
— Ганс, Конрад! — заорал он, — где арбалеты?! Бейте им по ногам, возьмём живыми, а потом отправим на костёр! Ну!
Вольфгер услышал скрип тетивы взводимого арбалета и понял, что дело обстоит совсем скверно. «От арбалетного болта не увернёшься и мечом его не отобьёшь. Положим, стреляют нападающие скверно, но рано или поздно…»
Он стал оглядываться, подыскивая укрытие, за которым можно было бы занять оборону, но ничего подходящего не попадалось — кругом были высокие каменные стены.
— Бежим! — крикнул Вольфгер, — может, успеем оторваться! — но Карл помотал головой:
— Подождите, я слышу, лязгает железо, снизу кто-то бежит, вдруг это стража?
Слух не подвёл оборотня. Через несколько ударов сердца на площадку, где кипел бой, вломился отряд замковой стражи во главе с комендантом, и расклад сил сразу изменился. Стражники, в отличие от нападавших, были опытными, хорошо обученными воинами, умеющими сражаться, помогая друг другу. Они были одеты в кольчуги, имели поножи и наручи, а также носили салады[80]без забрала. Каждый был вооружён мечом и длинным кинжалом. Щитов у стражников не было. Разбившись на тройки, они заученно стали отбивать от массы нападающих по одному человеку. Первый стражник отвлекал его внимание на себя, а второй и третий нападали с боков. Атака, два-три удара, и окровавленный труп падает на камни, а стражники выбирают новую цель.
— Берлепш, осторожно! — крикнул Вольфгер. — У них арбалеты!
— Копья, ать! — рявкнул комендант.
Двое стражников тут же отбросили мечи, выдернули из-за спин короткие копья и метнули куда-то за спины нападающих. Один попал, и на камни рухнул арбалетчик, выронив своё оружие. Копьё вошло ему в грудь, а окровавленное лезвие выставилось между лопаток. Второй стражник промазал, его копьё звякнуло о камни, но арбалетчик сообразил, что пока он будет перезаряжать своё оружие, его истыкают копьями. Он отшвырнул арбалет и схватился за меч, но прожил ненамного дольше своих соратников.
В горячке боя никто не заметил, когда и куда успел исчезнуть вожак нападающих. Двое выживших мужиков, оба уже легко раненые, увидев, что остались одни, побросали оружие.
— Уф, вроде, отбились, — буднично сказал комендант, нагибаясь и вытирая меч о ближайший труп.
— Кто это был? — спросил Вольфгер.
— Понятия не имею. Мужичьё какое-то. Но наглое. Напали на привратную стражу, ну, значит, это, двоих убили, и добрались, почитай, до самого бергфрида. Нам ещё повезло, что их вовремя обнаружили дозорные и подняли тревогу. Эй, Пауль, какие у нас потери?
— Кроме двоих убитых у ворот, ещё один убитый и трое раненых, причём один из них по виду тяжело, — доложил десятник Пауль.
— Проклятье, много, слишком много! — расстроился комендант. — Понести такие потери от навозников, которые и меч-то в руках толком держать не умеют! Пауль, это ты виноват — мало своих бездельников гонял, и вот тебе результат!
— Дык а чего я-то?! — выкатил наивные голубые глаза гигант Пауль, — сами же знаете, рази их заставишь!..
— Главаря надо найти, вот что, — сказал Вольфгер, — он под шумок куда-то смылся, а, может, в замке и ещё кто-то прячется.
— А ведь и верно! Скакал ведь тут один с чёрной бородой и книжкой в руке, а потом куда-то исчез. Как же это я сам не сообразил? — искренне удивился комендант и тут же начал распоряжаться:
— Закрыть ворота! Никого не впускать и не выпускать! Ты, ты и ты — старшие, возьмёте по три кнехта каждый, перетряхнуть замок до дна, всех неизвестных — связывать и ко мне! Живо! Ты и ты! Падаль убрать, предварительно обыскав. Все найденные бумаги, вещи и оружие — ко мне на стол. Могилы не копать, ну, значит, это, много чести! Пусть пленные на речке пробьют для своих полынью, трупы — под лёд, живых — заковать и в каземат!
— Господин комендант, а вы нашего монаха не видели? — спросил Вольфгер, — прикажите солдатам, пусть и его поищут.
— А чего искать-то? — небрежно сказал Пауль, — вон он там внизу и лежит.
— Мёртвый?! — ахнул Вольфгер.
— Почему мёртвый? Разве я сказал: «мёртвый»? — удивился тугодум Пауль. — Нет, не мёртвый, вроде живой, но то ли раненый, то ли ушибли его…
Вольфгер и Карл, не дослушав десятника, побежали в указанном направлении.
Отец Иона полулежал на мостовой, прислонившись спиной к стене и зажимая руками бок под плащом. Вольфгер наклонился над ним:
— Жив, отче?!
— Жив… пока… — пробормотал монах.
— Ранен? Куда? — продолжал допрашивать его барон, — да не молчи ты, говори толком!
— В бок… мечом пырнули… я из церкви шёл…
— Скорее, в замок его! — приказал Вольфгер.
Карл нагнулся, осторожно взял монаха на руки и побежал наверх. Вольфгер пошёл за ним. Напряжение и ярость боя схлынули, навалились усталость, пустота и непонятное раздражение.
Вольфгер медленно, ногу за ногу, поднялся по лестнице и вошёл в комнату отца Ионы. Монах лежал на кровати и тихонько стонал, вокруг него суетились эльфийка, Ута и Карл.
— Как он? — спросил Вольфгер, тронув Уту за плечо.
— Ранение лёгкое, касательное, лёгкие не задеты, — громко, так, чтобы раненый её услышал, ответила девушка. — Повезло: меч скользнул по рёбрам, по сути — царапина, скоро заживёт.
И, отойдя в сторону, чтобы отец Иона уже не мог услышать этих слов, добавила:
— На камнях он пролежал долго — вот что плохо, как бы не простудился, ну, и крови потерял многовато для его возраста. Но на всё воля Творца, думаю, выходим старика.
Вольфгер поблагодарил её кивком и вышел, в комнате монаха сейчас он был лишним — в тесноте барон не хотел путаться под ногами у целительниц.
В замковом дворе Вольфгер прислонился к стене и стоял, приходя в себя и хватая ртом кружащиеся в воздухе снежинки.
К барону подошёл комендант.
— Поймали, ваша милость! — самодовольно улыбаясь, сказал он.
— Кого? — удивился Вольфгер. В хлопотах вокруг монаха он уже забыл, что главарь нападавших куда-то исчез.
— Как кого? Главаря этих… мужиков. Сейчас его приведут, допрашивать буду, желаете послушать?
— А что? Пожалуй, желаю, — кивнул Вольфгер, — у меня к нему будет пара вопросов.
Вслед за комендантом Вольфгер спустился в подвал, стараясь не упасть на истёртых, скользких ступенях, и, пригнув голову, шагнул в низкий дверной проём. В подвале было темно: зарешёченное оконце под потолком почти не давало света, от чадящих факелов толку тоже было немного. На сыром каменном полу лежал человек со стянутыми за спиной руками. Увидев вошедших, он зарычал, и, извиваясь как червяк, попытался освободиться от верёвок. Рядом с ним стояли два стражника. Один из них пнул пленного носком сапога под рёбра. Человек затих.