Еретик. Книга 2 — страница 30 из 64

Вивьен побрел с ним по улицам Руана.

«Когда же ты мне скажешь?» – мучительно думал Ансель. Однако Вивьен хранил молчание, которое в конечном счете сделалось невыносимым.

– Тебе не стоит утруждаться, – натужно улыбнулся Ансель. – Я вполне в состоянии добраться до постоялого двора самостоятельно.

– Я это прекрасно знаю, – спокойно отозвался Вивьен. – Но ведь будет лучше, если в твоем благополучии будет убежден инквизитор, разве нет?

Ансель поежился под его взглядом.

– В этом есть зерно истины, – севшим голосом ответил он.

– Послушай, не сочти меня предателем, – начал Вивьен, и Ансель почувствовал, как сердце его опускается, – но я просто нашел способ поговорить с тобой наедине. Без Ренара.

– О чем? – Все силы ушли на то, чтобы сохранить голос ровным.

– Ты не раз отмечал мои воззрения, часто говорил, что они отличаются особой смелостью. – Вивьен хмыкнул. – Я должен спросить, что ты хотел этим сказать. Ты считаешь, мне не место в рядах инквизиции?

Ансель искренне изумился такому вопросу.

– Почему ты спрашиваешь об этом меня?

– А кого мне об этом спрашивать? – усмехнулся Вивьен. – Ренара? Лорана? Аббата Лебо? – Лицо его исказила кривая невеселая улыбка. – Двое первых, скорее всего, стукнут меня чем-нибудь тяжелым по голове и будут продолжать стучать, пока эта крамольная мысль не уйдет из моей головы. Аббат будет счастлив видеть меня монахом. Мне больше не с кем посоветоваться. Помимо Ренара, который, в данном случае, лицо заинтересованное, ты мой единственный друг.

Ансель замер и пристально посмотрел на Вивьена.

«Что ты делаешь? Ты пытаешься усыпить мою бдительность? Лжешь?»

Вивьен нервно передернул плечами.

– Прости, – опустил голову он. – Ты, верно, не относишь нас с Ренаром к кругу своих друзей. Но я тебя к кругу своих – отношу. И мне нужен твой совет. Не молчи, ладно? Пожалуйста.

Ансель ожидал услышать что-то вроде «меньше всего мне хочется заставлять тебя говорить», но Вивьен этого не сказал. Нет, он был предельно честен. В его словах не было лжи.

Тяжело вздохнув, Ансель положил руку ученику на плечо.

– Твоя смелость касательно воззрений и верований опасна, Вивьен. Твои собратья по богоугодному делу могут этого не понять. Широта твоих взглядов может их пугать, а идеи о проникновении в чужую культуру, чтобы постичь ее суть и обратить еретиков в истинную веру мирным путем, и вовсе будут не всем понятны. Не каждый способен так мыслить.

Вивьен вздохнул.

– То есть, ты считаешь, что мне не место в инквизиции? Что Лоран ошибся во мне?

Ансель покачал головой.

– Я этого не говорил, – улыбнулся он. – Если хочешь совсем честно, мне кажется, что будь таких инквизиторов, как ты, хотя бы по одному в каждом городе Франции, – он помедлил, – многих костров удалось бы избежать. Ты способен спасать людей, Вивьен. И это очень важно и ценно. С твоими воззрениями из тебя вышел бы справедливый и поистине великий инквизитор. Либо столь же великий ересиарх.

Вивьен округлил глаза.

– Ансель!

– Прости. Плохая шутка. – Он смиренно опустил взгляд. – Но в этой шутке содержится доля предупреждения. Если ты научишься правильно применять свой образ мысли во время работы, ты спасешь много жизней, Вивьен Колер. А если не научишься, – Ансель покачал головой, – можешь сурово ответить за свои мысли перед теми, кого сейчас считаешь своими собратьями.

Вивьен опустил голову и тяжело вздохнул.

– Я понимаю, – тихо произнес он. – Спасибо, Ансель. Вряд ли я смог бы поговорить об этом еще с кем-то.

Ансель похлопал его по плечу.

– Рад, что смог помочь.

Вивьен кивнул, затем развернулся и задумчиво побрел прочь.

«Да поможет тебе Господь, Вивьен Колер», – подумал Ансель на прощание.

‡ 1355 ‡


Руан, Франция

Год 1355 от Рождества Христова

В этом году начало весны в Руане выдалась промозглым. Дороги покрылись плотным слоем разнесенной лошадьми и повозками грязи, дожди лили почти беспрестанно, а в воздухе витал влажный холод, пробирающий до костей с каждым порывом ветра.

В компании Анселя и Вивьена Ренар сидел за столом в трапезном зале, вцепившись в кружку с вином. Он то и дело прикасался подрагивающей от слабости рукой ко лбу и чувствовал приближающийся жар. Шмыгнув покрасневшим носом, он устало вздохнул, сделал глоток вина, чтобы согреться, и тоскливо взглянул на друзей. Те непринужденно вели светские беседы. И как их только хватало на то, чтобы так долго держать нить этого витиеватого разговора? Сам Ренар уже давно эту нить потерял. Слабость тяжело разливалась по его телу, нагоняя сонливость.

– Может, ты все-таки последуешь совету лекаря и пойдешь домой? Тебе нужен покой, – со снисходительной улыбкой обратился к нему Вивьен, прервав свою речь.

Ренар недовольно скривился.

– Я еще не настолько вял, чтобы слечь. Этот… – Он замолчал и через мгновение громко чихнул. – Этот недоучка самонадеян, как черт!

Ансель улыбнулся и покачал головой. Если у него и нашлись замечания к словам ученика, то он решил оставить их при себе, как поступал довольно часто при беседах с молодыми инквизиторами.

– Лоран, по-твоему, платит недоучке? – саркастично прищурился Вивьен. – Ты ведь и сам рекомендовал этого лекаря другим.

– Отстань, – устало отмахнулся Ренар.

Вивьен закатил глаза и пожал плечами.

– Ладно, отстал.

– Он лечит арестантов перед приговором! – презрительно фыркнул Ренар, отчего-то передумав заканчивать этот мелкий спор. – Что он может знать о том, чтобы вылечить нормального человека?

Перед тем как опровергнуть слова друга, Вивьен взглянул на Анселя и заметил, что тот напрягся от этих речей. Лицо его вытянулось, взгляд неуверенно забегал, словно в поисках того, за что можно зацепиться. Это продлилось всего пару мгновений, однако всколыхнуло в сердце Вивьена невольную тревогу. Уже не в первый раз. Желания препираться с Ренаром насчет навыков местного лекаря тут же поубавилось, мысли обратились в совсем иное русло.

«Можно понять, почему тебе неприятны наши упоминания об арестантах и допросах. Многим на твоем месте было бы не по себе. И все же ты реагируешь глубже, словно воспринимаешь любой из этих разговоров как личную угрозу». – От собственных мыслей Вивьена пробрала волна легкой дрожи. Напрашивался вывод, который ему совсем не хотелось делать. Для Анселя это могло стать приговором. — «Мне ведь это кажется, Боже? Как я надеюсь, что мне это только кажется! Ансель… не должно так быть».

– Мы можем найти тебе другого лекаря, – собравшись и заставив себя отринуть ненужные мысли, хмыкнул Вивьен, перестав буравить Анселя глазами.

– Я предпочел бы знахарку, – мечтательно шмыгнув носом, прогнусавил Ренар. – Хорошенькую.

Ансель нервно усмехнулся, но от Вивьена не укрылась мелькнувшая на его лице гримаса – он не разобрал, было это отвращением, неприязнью или даже мучением. Ренар тоже обратил пристальное внимание на наставника.

– Что? Надо же получать удовольствие от такого неприятного процесса, как лечение! – требовательно и протяжно проговорил светловолосый инквизитор.

Вивьен скептически приподнял бровь.

– Похоже, здесь не все разделяют твои позиции, мой друг.

Оба молодых человека уставились на Анселя с явным запросом на разъяснения. Тот с характерным для него смиренным выражением лица склонил голову, опустив взгляд в почти нетронутое вино – единственное за этот вечер – и вздохнул.

– Видно, мне стоит попросить прощения за некоторое… осуждение, которое промелькнуло на моем лице и не укрылось от вас, – невесело усмехнулся он. – Не принимайте на свой счет. Выходит, в моих разумениях образ служителей Господа был наделен несколько большей… праведностью.

Ренар прыснул со смеху, тут же слегка закашлявшись, и вновь шмыгнул носом.

– Брось, Ансель! Не думал, что у тебя могут быть такие представления о служителях Господа после трех лет общения с нами, – прогнусавил он.

– Ты ставишь меня в неловкую ситуацию, мысля такими категориями, – мягко улыбнулся Ансель.

– Слушай, ну мы, в конце концов, такие же люди, как и все остальные. Ты ведь тоже, надо думать, не монах.

Ансель напрягся. Он вспомнил, как примерно то же самое ему сказал Гийом де’Кантелё.

– Не монах, – коротко подтвердил он.

– И, что, хочешь сказать, у тебя нет никого, с кем бы ты развлекался?

Ансель ожег его суровым взглядом.

– Я не женат, если ты об этом, – сказал он резче, чем планировал.

Ренар оценивающе фыркнул.

– Нет, пожалуй, ты все-таки монах. – Он прищурился. – Хотя, кстати, если в твоем… как ты сказал? В твоем разумении, вот! Если в твоем разумении монахи далеки от похоти, то, спешу тебя огорчить. Монахи развлекаются похлеще нашего! Еще и не только с женщинами, между прочим…

Ансель, словно не зная, куда деть руки, потянулся к тонкой веревочке, висевшей у него на шее, но быстро отдернул руку и сцепил пальцы на столе.

Вивьен не единожды видел на богослужениях, как Ансель тянется к этой веревочке и целует нательный крест. Сам символ веры был спрятан под черной рубахой и никогда оттуда не проглядывал. Вивьен вдруг понял, что ни разу не видел нательного креста Анселя: он каждый раз скрывал его рукой. И прятал всегда очень быстро.

Вивьен невольно присмотрелся к веревочке, с трудом удержавшись от того, чтобы вздрогнуть.

«Натяжение!» – почти с ужасом подумал он. – «Если присмотреться, то ведь создается впечатление, что креста нет! Что там вообще ничего нет, и веревочка эта нужна лишь для отвода глаз. Боже, этого не может быть! Просто не может…»

Ему захотелось резко вскочить из-за стола и заставить Анселя показать нательный крест.

«Нет, нет, нет», – осадил он себя. – «Он мог его потерять и именно поэтому сейчас не стал этого демонстрировать. Он побоялся, что это может вызвать у нас именно такие подозрения… Боже, сделай так, чтобы я ошибся в своих тревогах, молю тебя! Пожалуйста!»