ее руку.
–До встречи, – вкрадчиво проговорил он и вдруг сорвался с места, скрывшись за дверью.
Элиза, не в силах шелохнуться, осталась стоять посреди комнаты.
– До встречи, – тихо сказала она и расплылась в счастливой улыбке.
Руан, Франция
Год 1356 от Рождества Христова
Епископ Кантильен Лоран окинул недовольным взглядом конюшню, словно обвиняя коней, упряжь, стены и охраняющих все это конюших в том, что из-за них ему приходится выполнять работу, которая ему не в радость. Не пытаясь скрыть своего недовольства происходящим, он запрыгнул в седло с прытью, впечатлившей двух сопровождающих его стражников. Те не сразу догадались, что стоит последовать примеру епископа, и лишь после его властного взмаха рукой засуетились, чтобы поспеть за ним.
Лоран прищурился, глядя на них.
«Стоило ли брать с собой стражников? Я ведь хочу только посмотреть, как там все обстоит, чтобы не делать поспешных выводов». – Он задумался, вспомнил о множественных покушениях на служителей инквизиции с момента ее учреждения и все же решил, что повышенная безопасность не помешает.
Выехав из конюшни в сопровождении стражников, Лоран огляделся и возблагодарил Господа хотя бы за то, что его молодые помощники не кинулись к нему с расспросами. Епископ не знал, обсуждал ли Ансель де Кутт с кем-нибудь из них то, что в последнее время инквизиция в его – Лорана – лице проявила интерес к Кантелё. Если бы обсуждал, Вивьен и Ренар, скорее всего, караулили бы каждый шаг епископа, не в силах проявить равнодушие к Кантелё, непосредственно завязанного с судьбой их учителя. Они, безусловно, уважали этого человека, и то, что судья инквизиции захотел переговорить с ним и его учеником, внезапно дорвавшимся до власти, должно было неумолимо привлечь их внимание. Однако их не было видно.
Лоран вдруг задумался о том, что толком не знает, насколько Ансель де Кутт сблизился с Вивьеном и Ренаром за время обучения. На площадке они всегда вели себя сосредоточенно и уделяли внимание только делам, однако по их реакциям друг на друга Лоран делал вывод, что эти трое общаются с большим удовольствием. Похоже, Ансель стал им хорошим приятелем.
«Что ж, если бы месье Ансель вызывал подозрения, Ренар и Вивьен незамедлительно сообщили бы мне об этом. Стало быть, подозрения по поводу Кантелё тоже могут оказаться домыслами».
Лоран вспоминал недавние отчеты своих осведомителей. После нескольких мелких доносов на графскую семью он приказал более пристально следить за Кантелё. Сообщения осведомителей были не особенно содержательными и больше походили на домыслы, мотивированные желанием угодить епископу, чем на обоснованные обвинения. Однако несколько тревожных упоминаний о чересчур строгих постах, которых придерживаются некоторые жители графских владений не только в необходимый период, и о каких-то строительных работах в отдельных частях особняка всерьез обеспокоили Лорана. Игнорировать это было невозможно. И тем подозрительнее казалось епископу, что Ансель де Кутт ни о чем таком не упомянул. Это невольно заставляло Лорана задуматься о том, что и сам месье Ансель мог быть замешан в еретических делах Кантелё.
«Да, он исправно посещает богослужения, когда объявляется в Руане. Но мало ли встречалось еретиков, которые соблюдали церковные обряды лишь для вида? Впрочем, даже если Ансель де Кутт не замешан в этом, под подозрением все еще остается юный Гийом, который, по стечению обстоятельств, чуть больше месяца назад стал управлять графством. Даже малая вероятность того, что хозяин целой земли обратится в еретическое учение, должна была быть устранена».
Мрачные рассуждения захлестывали Кантильена Лорана по дороге в Кантелё, и он искренне надеялся, что его осведомители все же жестоко ошиблись. Он знал, что, если молодой граф окажется еретиком, под подозрения подпадут все его приближенные. В том числе и Ансель де Кутт. А это значит, что и юные инквизиторы, которых он обучает и с которыми находится в приятельских отношениях, будут замешаны в разбирательстве. Не как следователи. В лучшем случае – как свидетели.
Лоран поежился.
Это был бы настоящий скандал! И если об этом станет известно папе, с епископским саном можно будет попрощаться. Даже если все еретические владения в Кантелё отойдут Церкви после следствия, это не перекроет собой остальные проблемы. Сама возможность, что кто-то из инквизиторов руанского отделения мог обратиться в ересь или покрывать еретика, была катастрофической.
«Боже, я молю Тебя, направь этих людей на истинный путь. Воле Твоей подвластно молвить лишь Слово, дабы исцелить их души!» – думал Лоран, постепенно приближаясь к землям Кантелё.
Оглянувшись на стражников, сопровождавших его, епископ тяжело вздохнул.
«Хотел бы я быть столь же спокойным, как вы», – стараясь подавить в себе легкую волну осуждения, подумал он и попытался отогнать от себя дурные мысли.
Кантелё, Франция
Год 1356 от Рождества Христова
Весть о приезде епископа разнеслась быстрее, чем тот успел подъехать к воротам графского особняка.
Любопытствующие селяне предпочли скрыться в домах и разглядывали гостя издалека, стараясь при этом не попасться ему на глаза. Обыкновенно люди высыпали на улицу навстречу епископу и просили у него благословения, однако Кантильен Лоран, будучи судьей Святого Официума, вызывал, скорее, опаску.
Прислуга на конюшне быстро приняла у Лорана и его сопровождающих лошадей. Они же без промедления указали, где вход в здание, объяснили, как пройти в главную залу, где господа привыкли принимать гостей, и наперебой уверили, что о его приезде сразу доложат. Привычным движением судья Лоран несколько раз осенил расторопных слуг крестным знамением, тихо проговорив слова благословения. Те смиренно склонили головы перед служителем Церкви, принимая его благосклонность.
Лоран с легким облегчением отметил, что никаких странностей ему в глаза не бросается, и постарался настроить себя на положительный исход, приказав стражникам ждать его во дворе особняка, пока сам направился к главному входу в здание.
Скорость, с которой в этом месте распространялись вести, была просто удивительной: когда Лоран вошел в залу, дверь которой ему почтительно открыли слуги, там его уже ожидали. Подле длинного стола, на котором стояли резные подсвечники со свечами, замерли две служанки, по первому велению готовые нести к столу угощение. На стенах висели изысканные гобелены, одновременно украшающие помещение и сохраняющие тепло. На дальней от входа стене располагалось большое стрельчатое окно, верхняя часть которого помимо обычного дутого стекла была покрыта тонким витражом, изображающим какое-то вьющееся растение. В окно лился яркий дневной свет, на фоне которого виднелось два высоких темных силуэта, чьи черты было сложно разглядеть. Они переговаривались в тот момент, когда Кантильен Лоран вошел в помещение, но тут же замолкли, одновременно обернувшись к нему.
– Ваше Преосвященство! – громко и удивительно радостно воскликнул один из них, быстрыми шагами направившись к нему. – Добро пожаловать в мой дом. Ваш визит – большая честь для меня.
От удивительно энергичного напора молодого человека, который выглядел совсем не так, как представлялся Лорану в мыслях, епископ на миг даже замер.
Это был высокий, тонкокостный и худой, немного небрежный, но удивительно активный молодой человек с несколько растрепанными светлыми волосами и характерной для юной горячности улыбкой. Лоран ожидал увидеть откормленного графского отпрыска, на чьем изначально тщедушном теле от изысканных кушаний наросли излишки плоти, не до конца обратившиеся в сильные мышцы, даже несмотря на фехтовальные тренировки. Однако Гийом де’Кантелё сумел удивить его.
Во втором человеке, державшемся чуть поодаль от молодого графа, Лоран, бросив мимолетный взгляд в сторону, узнал Анселя де Кутта.
– Столь уважаемые служители Церкви никогда прежде не посещали наши земли, – смиренно продолжил Гийом де’Кантелё, который, казалось, наслаждался затягивающимся молчанием. – По крайней мере, с моего рождения. Для нас это целое событие. – Он вновь широко улыбнулся, и в улыбке этой читался искренний восторг. – Надеюсь, местные жители не сильно утомили вас просьбами о благословении? Не держите зла, прошу. Здешние люди простодушны и иногда бывают навязчивыми.
Епископ изучающе смотрел на графа. Читать в его душе оказалось не так просто. Его радость казалась искренней, но Лоран чувствовал, что в комнате сгущается напряжение.
– Благодарю, – произнес он в ответ. – Да благословит вас Господь, ваше сиятельство. Рад знакомству.– Он перевел взгляд за плечо графа и кивнул. – Доброго дня, месье Ансель.
Как всегда сдержанный учитель фехтования почтительно кивнул и подошел чуть ближе. Лоран без стеснения стал разглядывать обоих встречающих. Гийом де'Кантелё лучился дружелюбием, не переставая широко улыбаться. Вставший за его правым плечом Ансель де Кутт, напротив, был мрачен и смотрел на епископа, чуть сощурив глаза. В отличие от своего ученика, он приездом судьи инквизиции был явно обеспокоен.
Почему вы все же решили приехать сюда? – этот немой вопрос буквально читался в его глазах. Лоран внимательно посмотрел на него.
– Как бы мне ни хотелось явиться сюда исключительно ради благословления местного населения, мой визит обусловлен несколько иной причиной. – Он перевел взгляд с Гийома на Анселя и обратно. Остановившись на юном графе, он посерьезнел. – На ваши владения – на некоторых жителей – пришло несколько доносов в руанское отделение инквизиции, граф Гийом, – произнес он ровным голосом, хотя неприкрытая угроза невольно зазвучала в нем.
Подозреваемые в такие моменты нередко выдают себя, и Лоран внимательно изучил реакцию этих двоих. Гийом слушал, не перебивая, и, услышав о доносах, лишь удивленно приподнял брови, не выказав никакого страха. Ансель, хоть и не поменялся в лице, все же едва заметно напрягся, и это не укрылось от взгляда Лорана.