Гийом дернулся, одной рукой вцепившись в луку седла и уздечку, а другую, с мечом, опустив с резким вздохом. Через миг он безотчетно выпустил из ладони меч, который успел привычным движением подхватить Ансель, и вцепился в свою ногу выше колена. Несмотря на отсутствие видимых ран, между его пальцев заструилась кровь.
– Черт! – прошипел Гийом, болезненно скривившись и вскинув пылающий яростью взгляд на обидчика, который отступил, испуганный своим же поступком.
– Быстро! Уходим! – крикнул Ансель. На этот раз не став церемониться, он схватил за уздечку лошадь Гийома и потянул ее за собой, разворачивая обоих животных в сторону особняка.
Отъехав от толпы, не решившейся погнаться за ними и ограничившейся лишь парой воинственных шагов, он обеспокоенно обратился к Гийому:
– Ты как? Держишься?
Граф кивнул, сжав зубы, и вновь схватился руками за уздечку и седло.
– Вот и держись. – Ансель вернул ему меч, ударил пятками своего коня, так что тот перешел на рысь, и повлек за собой спутника. Гийом при попытке привычно встать в седле во время рыси, скривился, однако промолчал. Ансель бросил быстрый взгляд через плечо. Крестьяне почти полностью скрылись в темноте, лишь отблески их факелов – ныне недвижимых – все еще прорезали мрак.
«А ведь пройдет немного времени, и они, наверняка, направятся в Руан – доносить на нас Лорану», – едва не застонав, подумал Ансель. – «Господи, за что? Как могло все сложиться так?»
Вздохнув и с усилием заставив себя мыслить ясно, он стал присматриваться к Гийому.
– Куда тебя ранили? Насколько сильно? – Ансель в темноте не мог разглядеть, насколько опасна рана, нанесенная вилами.
– Не сильно. Небольшие… дыры. Вроде… вроде две. – Гийом усмехнулся слову «дыра» в описании раны, а вот его спутник нахмурился.
– Насколько глубокие?
– Небольшие.
– Очень больно?
– Терпимо. – Гийом почти огрызнулся, словно больше злился на собственную боль, нежели чувствовал ее.
– Я ведь не просто так спрашиваю, – мягко произнес Ансель.
– Я понимаю. Терпимо! Почти не чувствую. Видишь, из седла же не валюсь. – Гийом улыбнулся, однако улыбка получилась больше похожей на гримасу.
Ансель поджал губы, но промолчал. Вскоре впереди стало возможно разглядеть очертания особняка, ограждения и деревню.
«Что же делать?» – стучало в голове Анселя. – «Что делать?»
Заехав в ворота, которые были все еще открыты, они подвели лошадей к конюшне.
«Надо что-то делать. И быстро. Времени совсем нет». – Ансель ни на миг не прекращал думать, пытаясь решить, как быть дальше. Спрыгивая с лошади, он уже готов был действовать, но плана у него не было. К такому развитию событий он был не готов.
Гийом, также ловко спрыгнув из седла, вдруг отрывисто застонал и повис, удержавшись рукой за круп лошади. Через мгновение он снова стоял прямо. Ансель нахмурился. Похоже, раны были глубже, чем казалось.
– Еще раз. Раны глубокие? – повторил он вопрос.
– Не мешают, – упрямо ответил Гийом.
– Тебе проткнули ногу почти насквозь.
– Не насквозь!
– Сделай шаг.
Казалось, даже в темноте можно было различить, как Гийом закатил глаза, но шаг все же сделал, заметно припав на ногу и скривившись от боли.
– Надо перевязать, – покачал головой Ансель, – иначе лишишься чувств…
– А вот и нет!
– Гийом. – Ансель строго посмотрел на него. – Это твоя первая серьезная рана, надо думать? Не отвечай, я и так знаю, что первая. Стало быть, ты в этом вопросе несведущ. Поэтому просто послушай меня и не спорь, ясно?
Гийом вздохнул, но не стал перечить.
– А что дальше? Они ведь побегут… в инквизицию. – В его голосе не было страха, лишь досада. – Нам нужно что-то…
– У нас есть немного времени, прежде чем они доберутся до Руана, достучатся до Лорана, и тот созовет стражу. – Ансель сам подивился тому, как спокойно звучал его голос, произносящий это. – Лишь после этого они поедут сюда.
– Нужно что-то делать! – воскликнул Гийом. – Не просто же сидеть и дожидаться, пока… – он поморщился от боли, – пока они приедут. Нужно что-то придумать!
– Я и стараюсь, – тихо проговорил Ансель, подводя раненого спутника ко входу в спящий дом.
– И?
– Пока ничего не придумал, кроме одного, – он мрачно усмехнулся. Книга словно обожгла его даже сквозь одежду и ткань сумки, – попросить подсказки у Господа.
– Издеваешься? – возмутился Гийом.
– А у тебя есть идеи?
– Вообще-то да, несколько! Например…
– Вот и придержи их при себе еще недолго. Мне нужно привести мысли в порядок и перевязать тебе рану.
Не обращая внимания на недовольство графа, Ансель повлек его за собой сквозь коридоры особняка в то единственное место, где сейчас мог хотя бы попытаться почувствовать необходимое для здравых рассуждений спокойствие.
Руан, Франция
Год 1356 от Рождества Христова
Кантильен Лоран не помнил, когда последний раз кто-то будил его среди ночи с такой тревогой. Однако примчавшиеся на лошадях взмыленные двое селян из Кантелё умудрились поставить на уши всю его обитель за несколько мгновений. Крича наперебой и выдавая бессвязные выкрики вроде «еретик», «граф», «учитель» и «одержимый», они все же сумели передать содержание их стычки с графом де’Кантелё и Анселем де Куттом.
Лоран недоверчиво уставился на них и сказал, что только вчера был в Кантелё, однако селяне настаивали на своем, и судья перешел к подробным расспросам.
Выяснив, что самые худшие его подозрения подтвердились, он буквально похолодел, представив себе скандал, который разразится в Авиньоне, если об этом узнают. А об этом непременно узнают, поэтому дело требовалось решить со всей строгостью и в кратчайшие сроки. Прямо сейчас – пока Ансель и его ученик не сбежали. Темнота опустилась только недавно. Оставалось надеяться, что впотьмах они не побегут.
Созывая стражу, Лоран искренне корил себя за такой серьезный просчет. Как можно было пойти на поводу у своего нежелания признать очевидное? Папа запросто может за это лишить его сана, если и вовсе не приговорить к тюремному заключению. Задача инквизитора – находить ересь, даже когда она искусно скрывается за праведностью, а не надеяться, что ее нет.
«Я не справился. Я не сумел. Моя ошибка. А ведь я сам пригласил этого человека к своему двору, я позволил ему обучать моих людей…»
Лоран похолодел от мысли о Вивьене и Ренаре.
Подозвав к себе ближайшего стражника, епископ, побелев лицом, спросил:
– Как тебя зовут, сын мой?
– Ги, Ваше Преосвященство.
– Ги, собери еще трех человек из стражи. По двое отправляйтесь за Вивьеном Колером и Ренаром Цироном. Где живут, знаете? – Он дождался короткого кивка и предпочел не обратить внимания на легкую растерянность стражника. – Приведите их сюда. Заприте в моем кабинете. Никому ничего не сообщайте. Держите их там до моего возвращения. Ясно?
– Д-да, Ваше Преосвященство…
– Повтори приказ. – Лоран дождался, пока стражник повторит, и убедился, что его поняли правильно. – Все верно. Исполняйте именем Святой Инквизиции!
Лоран небрежно хлопнул стражника по плечу и почти бегом направился к конюшням.
«Только бы не опоздать!»
Кантелё, Франция
Год 1356 от Рождества Христова
Комнату в ночной тишине прорезал болезненный вскрик.
Гийом, сидя на кровати в своей комнате, запрокинул голову, когда тугая повязка, сделанная из наскоро разорванной простыни, обмоталась вокруг раны прямо поверх одежды, и Ансель резко потянул за нее, туго затягивая. Руки графа вцепились в покрывало, и он вдруг ощутил, что силы все же начали покидать его. Он чувствовал себя почти таким же истощенным, как в первые недели более строгого поста.
Когда боль чуть унялась, Гийом опустил голову и попытался перевести сбившееся дыхание. Тело его била мелкая дрожь, замечать которую он считал ниже своего достоинства.
Белое тряпичное полотно начало довольно быстро пропитываться свежей кровью. Гийом нервно усмехнулся, глядя на свою ногу. Лишь теперь, когда пыл несостоявшейся схватки сошел, рана начала болеть по-настоящему, и на то, чтобы держаться достойно и не казаться самому себе тщедушным белоручкой, который будет падать при каждом шаге, требовалось куда больше усилий.
– Сейчас остановится, – попытался успокоить его Ансель, положив руку ему на плечо. – Ты как?
Гийом вновь почти беспомощно уставился на пропитывающуюся кровью повязку и неопределенно качнул головой.
– Что-то это… не помогает, – невесело усмехнулся он.
– Не все сразу, – покачал головой Ансель. – Идти сможешь?
Гийом с готовностью встал, тут же поморщившись и пошатнувшись. Комната сделала перед глазами крутой оборот, дурнота стала еще сильнее. Ансель подхватил его под плечо, понимая, что далеко молодой граф уйти не сможет, даже если попытается.
– Куда… – Гийом попытался перевести дыхание. Лицо его было бледным и будто осунулось за несколько минут, – куда мы?.. В молельную?
Ансель мрачно отвел глаза в сторону.
– Тебе стоит отдохнуть, – печально вдохнул он. – Ты не обязан идти со мной, но мне это нужно, потому что…
Гийом недоверчиво прищурился.
– Вот еще! Оставить тебя без присмотра, чтобы ты опять попытался сделать какую-нибудь глупость? Я не одобряю твоего намерения идти молиться прямо сейчас, но будь я проклят, если сейчас тебя куда-нибудь отпущу! Я ранен. – Он печально хмыкнул. – Мне за тобой не угнаться, если опять вздумаешь сбежать.
Ансель поморщился.
– Я бы не оставил тебя так…
– Ты уже оставил, – строго воззрившись на него, перебил Гийом. Но взгляд его тут же смягчился, став почти мученическим. – Зачем ты это сделал?