– Вспомнить былые времена, если угодно. – Он взял меч в правую руку и несколько раз взмахнул им, вспоминая тяжесть клинка. Его удручало, что за время лечения раны на плече мышцы его заметно ослабли из-за необходимости беречь руку и не напрягать ее. – Ну же, друг! Не верю, что ты откажешься.
Ренар обвел поляну прищуренным взглядом. Тренировка явно не вызывала в нем энтузиазма.
– Я не знаю, Вив, стоит ли…
– В этом нет никакого сомнения! – с жаром отозвался Вивьен. – Мне нужно восстанавливать подвижность в треклятой руке, а тебе стоит научиться сражаться, больше ориентируясь на слух и ощущения тела, чем на зрение. Это занятие будет полезно, куда ни глянь, и я не понимаю, почему мы все еще обсуждаем это вместо того, чтобы приступить.
С заметной неохотой Ренар несколько раз взмахнул мечом, чувствуя его вес и примеряясь к нему.
– Предлагаю начать с простых выпадов. Двигайся медленно, сосредотачивайся на шагах и не забывай о сутане, – воодушевленно заговорил Вивьен. Ренар недовольно фыркнул.
– Ты говоришь, как Ансель.
– Немудрено. В конце концов, именно у него мы этому учились. Ну же!
Поначалу Ренар отражал схематичные выпады друга неохотно. Он часто отвлекался, все еще по привычке уповал на заметно ухудшившееся зрение, не успевал сосредоточиться и норовил запутаться в сутане. Но вскоре ощущение беспомощности разозлило его, и он постепенно начал работать с большей отдачей.
В разгар занятия Вивьен и Ренар поймали себя на том, что кружат друг вокруг друга по поляне, словно два разъяренных всклокоченных волка. Оба раскраснелись от усталости и тяжело дышали, однако каждый выпад делали с заметным энтузиазмом.
Вопреки своему изначальному нежеланию Ренар вскоре оценил идею Вивьена по достоинству. Он учился постепенно переводить внимание на слух и ощущения тела. И пусть зрение все еще оставалось его основной опорой, теперь он начал чувствовать, что может не так сильно зависеть от него в бою.
***
В середине октября произошло то, чего Кантильен Лоран так страшился. В Руан вернулся архиепископ де Борд со своими сопровождающими.
Стараясь сохранять самообладание, Лоран велел накрыть на стол в своей резиденции и встретить гостей со всеми почестями. Однако прелат от обеда отказался и предпочел первым делом поговорить с судьей руанской инквизиции наедине. Это казалось недобрым знаком.
Лоран взволнованно переминался с ноги на ногу, когда стражник у дверей постучал в его кабинет и доложил о посетителе.
– Ваше Преосвященство? Пожаловал монсеньор де Борд.
Лоран кивнул, давая знак как можно скорее впустить гостя. Тот вошел миг спустя. Облаченный в свое помпезное одеяние, он показался заметно старше, нежели в прошлый приезд, и это Лоран воспринял как очередной недобрый знак: вероятно, дела в личной епархии всерьез измотали архиепископа, и пребывал он явно не в лучшем расположении духа.
– Ваше Высокопреосвященство. – Лоран почтительно склонил голову. – Рад видеть вас в добром здравии. Но позвольте спросить, отчего вы отказались откушать? Надо думать, дорога была утомительной, и вам…
Де Борд приподнял руку в останавливающем жесте и покачал головой.
– Полно, Лоран. Этих любезностей не нужно, – оборвал он. – К разъездной жизни я привык, оттого дорогу переношу без затруднений. Я предпочел бы сразу перейти к делам, ибо их неразрешенное состояние портит аппетит.
Лоран сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу, и кивнул. Он не садился, пока де Борд стоял напротив него, хотя ноги подкашивались от накатившего волнения.
– Как вам будет угодно, Ваше Высокопреосвященство. Изволите присесть?
Предложение Лорана де Борд проигнорировал.
– Я хотел бы услышать от вас, как обстоят дела с поимкой Анселя де Кутта. Этот вопрос всерьез волнует Его Святейшество. Отчета о его допросе или казни в Авиньон не приходило, и я делаю вывод, что еретик до сих пор на свободе.
Лоран понимал, что обязан держаться с достоинством, несмотря на неудачу. Тяжело вздохнув, он медленно кивнул.
– С прискорбием вынужден признать, что это так.
– Разве я не призывал вас в прошлую нашу встречу бросить все силы на то, чтобы изловить этого вероотступника?
– Ваше Высокопреосвященство, о вашем наставлении я не забывал ни на день, – серьезно ответил Лоран. – Мои люди денно и нощно проверяли каждый донос и каждое сообщение, касающееся де Кутта, но каким-то образом ему удавалось уходить от преследования.
Де Борд нахмурился. Некоторое время он задумчиво молчал, затем серьезно посмотрел на Лорана.
– Вы понимаете, что этим провалом ставите под угрозу не только собственную репутацию, но и репутацию всего Святого Официума? Мы не можем позволить себе подобного. Мне искренне непонятно, как у одного единственного еретика, которого, как вы изволили выразиться, «денно и нощно» ищут агенты инквизиции, получается ускользать от преследования вот уже пять лет.
Лорану нечего было ответить на этот справедливый упрек: он и сам не раз спрашивал себя об этом.
– Вы что-нибудь скажете? – подтолкнул его де Борд.
– Я понимаю, что любой ваш упрек будет справедлив: сколько бы мы ни прилагали усилий к поимке Анселя де Кутта, мы не справились, и оправданий этому нет. Я не представляю, какими ухищрениями пользуется этот человек, чтобы уходить от преследования. – Лоран смиренно кивнул, ожидая, что де Борд перебьет его, но тот молчал. – Возможно, он оказался дьявольски умен и проницателен и сумел распознать, как именно его могут искать, хоть я и не представляю себе, как это возможно. Разве что на его стороне сам сатана.
Де Борд нахмурился.
– Лично моему взору открывается единственная возможность, которую диктует разум: ваши подопечные, – он сделал особый акцент на этом слове, – дали ему необходимые сведения об этом.
– Это совершенно исключено. Мои люди прекрасно знают, что не имеют права обсуждать ничего из внутренних дел Святого Официума ни с кем.
Де Борд неопределенно повел головой в сторону.
– Ваши люди не раз и не два нарушали установленные правила. С чего вы взяли, что здесь они остались верны порядкам?
Лоран нахмурился.
– Вы ведь осведомлены о допросе, которому их подвергли после побега де Кутта? – Он дождался, пока де Борд кивнет. – Они не могли солгать. Я и их бывший наставник Бернар Лебо лично в этом убедились. После того допроса им обоим пришлось провести некоторое время под надзором лекарей.
Де Борд хмыкнул.
– Полагаете, подобные меры не могли отвратить их от богоугодных дел?
– Ни в коем случае, – уверенно отозвался Лоран. – Они оба прекрасно понимали, почему с ними так поступают. Они знали, что должны столкнуться лицом к лицу с обстоятельствами, в которых не смогут говорить ничего, кроме правды, и были готовы на подобное испытание своей честности. Они сознавались даже в прегрешениях, совершенных в глубоком детстве. Результатом того допроса была их чистейшая исповедь, и сомнений в их словах у меня нет. Вы можете поговорить об этом с Бернаром Лебо, если хотите.
Последнее предложение де Борд проигнорировал.
– Тогда остается лишь возможность, что Анселю де Кутту и впрямь помогает сам сатана. – Он криво ухмыльнулся, и в его ухмылке мелькнул скепсис. Лоран непонимающе качнул головой.
– Вы не склонны в это верить? Хотите найти иное объяснение?
– Я прежде всего склонен искать иные объяснения, – кивнул де Борд и, наконец, присел. Лоран осмелился сделать то же. – Я служу Его Святейшеству уже много лет, я изъездил все окрестности Амбрена и повидал немало еретиков. Одни были хитры и изворотливы, другие – простодушны и доверчивы, но ни за одним из них не стояло демонических сил. То ли дело ведьмы или колдуны. – Де Борд неприязненно поморщился. – Но ведь Ансель де Кутт еретик, а не колдун. Поэтому мне слабо верится в его сговор с сатаной. Скорее, дело в его информированности. И я склонен считать, что его информаторами могли быть только люди, состоявшие с ним в близких отношениях и хорошо осведомленные о делах инквизиции. Вы понимаете, почему подозрение по-прежнему падает на ваших подчиненных?
«И на вас», – услышал Лоран в собственном воображении, хотя этих слов де Борд не произносил.
– Понимаю, – вздохнул епископ, покачав головой. – Ваши мысли мне понятны, Ваше Высокопреосвященство. Однако я уверен: среди моих людей у Анселя де Кутта информаторов нет. Во всяком случае, ни Ренар, ни Вивьен ими не являются.
Де Борд слегка прищурился.
– Ваша вера в них поражает, – хмыкнул он.
– Не так давно им почти удалось поймать его, – наконец, решился рассказать епископ.
– Вот, как? – встрепенулся де Борд.
Лоран тяжело вздохнул и поведал ему историю, которую услышал от своих подчиненных.
– Ансель де Кутт силен, умен и изворотлив, Ваше Высокопреосвященство, – покачал головой Лоран. – Похоже, скрываясь от преследования, он не переставал совершенствовать свои боевые навыки, поэтому сумел одолеть Вивьена в бою и даже ранить его, пока Ренар пытался выбраться из особняка.
– Он оставил Вивьена в живых? – прищурился де Борд. Лоран поджал губы. Ему не понравилось, как это прозвучало. Тем временем де Борд продолжил: – Это любопытная подробность. Я хотел бы поговорить с вашими подопечными об этом событии как можно скорее.
– Боюсь, вам придется подождать, Ваше Высокопреосвященство. Вивьена и Ренара нет в городе, я направил их на выезд по делу о колдовстве. В последнее время такие доносы поступают все чаще.
Де Борд снова поморщился.
– Да, мне это известно, – кивнул он. – Что ж, в таком случае я подожду их.
– Возможно, теперь вы все же согласитесь откушать, Ваше Высокопреосвященство? Воистину, дорога была долгой.
Де Борд рассеянно кивнул.
– Пожалуй.
***
Конь Ренара неторопливо шагал в сторону Руана. От седла тянулась веревка, которой были связаны руки женщины, повинной в колдовстве. Подозреваемая невидящим взглядом смотрела перед собой, ничего не замечая, и переставляла ноги с безропотным послушанием. Так она вела себя с момента ареста: когда инквизиторы объявили о ее переправке в Руан, больше ни слова не сорвалось с ее губ, а разум будто затуманился.