«Будет лучше, если ты покинешь окрестности Руана, и даже Нормандию. Выясним, где сейчас безопасно, куда не добирается война, и уйдешь туда».
Элиза слышала, что в далекой Италии не было войны, кроме ссор, что затевались между соседними городами, а вот лекари и знахари ценились так же, как и во Франции. Элиза очень мало знала о тех местах, лишь слышала от Вивьена, что в Риме долгое время находился центр католического мира и его глава – папа римский. Посмотреть на подобное место было бы интересно.
Подходя к черте города по дороге домой, Элиза с пронзительной нежностью подумала о Вивьене.
«Сердце мое, где бы ты ни был, прошу, подожди! Не рождайся вновь без меня. Прошу, посмотри на меня, и ты увидишь, как я по-прежнему люблю тебя. И я ищу, как продолжить твое дело, как помогать людям. Я хочу помочь Ренару, я хочу помочь всем, кому смогу! Но… если бы ты знал, как мне тоскливо и плохо без тебя!» – Элиза вышла на тропинку, ведущую к лесу, и, в этом безлюдном месте, где ее окружала только пожухлая трава, вновь позволила себе заплакать при мысли о возлюбленном. – «Я должна была быть здесь! Должна была вернуться до того, как ты начал проводить свое время с другими женщинами, до того, как ты попал в беду. Как же я хочу вновь обнять тебя, услышать твой голос, посмотреть в твои глаза!» – Ее пробрала сладкая и одновременно мучительная дрожь, когда она вспомнила, как ощущался тот строгий взгляд цвета стали, из которой отливают мечи и кинжалы. – «Как же мне теперь жить без тебя? Как мне жить?»
***
Как Ренар и ожидал, епископ Лоран теперь не особенно следил за его перемещениями. За день он лишь пару раз столкнулся с ним и обменялся короткими кивками. Похоже, Лорану легчало от одного понимания, что последний оставшийся в живых подопечный не покинул его.
Ренар мучительно ждал окончания службы и надеялся как можно скорее вернуться к Элизе. Как ни странно, только в доме язычницы он теперь чувствовал себя спокойно. Обитель епископа и допросная комната в отделении вызывали у него лишь приступы дурноты. Оказываясь там, он боролся с собой, чтобы не забрать свои слова обратно и не покинуть инквизицию прямо сейчас. Церковные стены успокаивали лишь немного. На богослужении он истово молился о милосердии Господнем и об упокоении души Вивьена Колера.
Когда можно было наконец улизнуть и направиться в лес, Ренар не сдержал вздоха облегчения. Ему не терпелось навестить Элизу и выяснить, как прошли ее знахарские изыскания. Он предположил, что она постарается вернуться домой раньше, пока еще светло и можно сходить в лес за дровами, а значит, долго ждать ее не придется.
Поленившись заходить домой и переодеваться в мирскую одежду, Ренар, покинув отделение, сразу направился в сторону леса. Подойдя к границе города, за которой дома начинали сменяться кустарниками, он отчего-то особенно остро ощутил, как ему не хватает меча. Странное тревожное чувство вдруг охватило его без видимой причины.
«Просто я редко ходил по этому пустынному месту один». – Он попробовал найти разумное объяснение своей тревоге, но тут же был вынужден опровергнуть собственный довод: – «Хотя так случалось, что мы с Вивьеном приходили к Элизе в разное время и встречались уже около ее дома. А иногда я и ночью возвращался один, когда он у нее оставался. Что на меня нашло?»
Нахмурившись, он невольно ускорил шаг. Через несколько мгновений не раз бывавший в опасных ситуациях молодой инквизитор смог осознать, что за ощущение его преследовало: ему показалось, что за ним следят.
Сочтя, что уж лучше побыть подозрительным, чем неосмотрительным, Ренар резко обернулся и, насколько мог, напряг зрение. Затем прислушался.
Ничего.
По улицам в отдалении, за несколькими рядами домов, ходили редкие прохожие, сливавшиеся для него в мутные цветные пятна, но эти пятна спешили по своим делам, и ни одно не сворачивало в ту же сторону, в какую направлялся он.
На миг задержав прищуренный напряженный взгляд на открывшемся ему виде, Ренар нехотя повернулся обратно. Тревога не утихла, только теперь к ней прибавилась досада на собственную мнительность.
«Прекращай эти глупости!» – велел он сам себе и продолжил путь.
На опушке леса Ренар вновь на миг запнулся. Очень некстати вспомнилось суеверие о том, что души умерших людей, не находя успокоения, могут бродить по земле в поисках прощения или внимания тех, кто остался в живых.
– Вив?.. – одними губами проговорил молодой инквизитор, замерев от этой глупой мысли и вновь принявшись озираться по сторонам полуслепым взглядом. Ответом ему, как и следовало ожидать, было лишь легкое шуршание ветра в ветвях деревьев. Показалось, что в этом шуршании можно расслышать отдаленные шаги, которые затихли, стоило задержать на них внимание.
Ренар снова прислушался.
– Вив, это… ты? – попробовал он вновь. На этот раз громче.
Ничего.
Ренар резко мотнул головой, сбрасывая наваждение, провел ладонью по лицу, убирая с него отросшие волосы, и трижды спешно перекрестился.
«Совсем с ума сошел, прости Господи!» – с нервным смешком укорил он себя. – «Что, пришло время просить у Элизы успокаивающие настои? Дожили».
Он очень быстрым шагом направился по тропинке, благодаря Бога за то, что бывал здесь не раз, и мог спокойно передвигаться, не слишком ориентируясь на зрение. Опавшие иглы хвойных деревьев, пожухлые листья и отломанные ветки шумно хрустели под ногами, и это даже успокаивало, не давая вернуться тому странному мороку, который настиг его в тишине на опушке леса. Несмотря на мысль попросить у Элизы успокаивающих трав, Ренар решил, что не будет рассказывать ей про этот случай. Язычница могла воспринять такую ерунду всерьез и сказать, что присутствие духа ему не показалось, а он не был готов спорить.
***
Ансель замер, буквально срастаясь со стволом дерева, надеясь, что сумерки укутают и укроют его. Ренар обернулся. Если он что-то и сказал, то Ансель ничего не услышал.
Он понял, что ты здесь, – предупредил его Гийом. С большим трудом удалось не шикнуть на него. Анселю показалось, что подозрительный Гийом может сейчас поднять ненужный шум своим шепотом.
Ренар вновь зашагал по лесу, решив не возвращаться и не проверять, кто его преследует. Тем лучше. Ансель – осторожно, чтобы производить как можно меньше шума – двинулся вслед за ним, держась на значительном расстоянии, но не теряя молодого инквизитора из виду.
И куда он собрался? В гости к моей покойной семье?
– Тише ты! – все-таки шикнул Ансель.
Ренар вновь замер, остановившись на опушке леса, слегка запнувшись. Казалось, он сказал что-то, но расслышать было невозможно.
«Это мы себя выдали», – в ужасе подумал Ансель.
Ренар обвел взглядом окружающий лес. Пришлось чуть посторониться, чтобы скрыться за стволом дерева.
Будешь шуршать листвой – он тебя точно найдет, – науськивал Гийом. Ансель скрипнул зубами, заставив себя молчать. Лесной ветерок донес до него странный оклик Ренара:
– Вив, это… ты?
Ансель притих, стараясь слиться с лесом. Ренар впереди встряхнул головой и, ускорив шаг, направился дальше.
– Может, для него еще не все потеряно? – быстро зашептал Ансель, когда ученик отдалился. – Он звал Вивьена. Может, он запутался и не понимает, что творит? Если так, я смогу помочь.
Никак умом тронулся, – фыркнул Гийом. – Сам же его на костер отправил, а теперь зовет? Или они теперь с ним тоже вместе? Как мы с тобой?
Ансель упрямо потряс головой.
– Я должен все обдумать. – Он чуть замедлил шаг. – Я не могу спешить. А вдруг он…
На месте решишь. А сейчас не упусти его! – скомандовал Гийом, и Ансель послушно ускорился. – Черт, с твоей хромой ногой далеко не убежишь.
– Сам знаю. Не мешай, – прошептал Ансель мертвому ученику, продолжая преследовать живого.
***
Полянка была пуста, а дверь дома плотно прикрыта. Ренар досадливо поморщился: все-таки просчитался со временем, придется ждать. На всякий случай он все же подошел и постучался, но Элизы действительно еще не было. Ренар присел на один из пней на поляне, подпер кулаком подбородок и нетерпеливо вздохнул. На всякий случай он снова постарался присмотреться к тропке, но никого на ней не увидел.
Сидеть на месте было скучно, и Ренар решился войти через незапертую дверь в дом, несмотря на отсутствие хозяйки. Потихоньку растопить печь, поискать вчерашний отвар. Элиза не должна разозлиться. Разве что испугается немного, прежде чем поймет, что это он.
Отворив дверь, Ренар прошелся по углам в поисках дров, но нашел всего пару – видно, почти все истратили вчера. Он даже припомнил, как они с Элизой, обессилев от горя, лениво оставили веревку, схватывавшую последнюю вязанку поленьев, лежать на поляне перед домом.
Не придумав ничего иного, Ренар обшарил угол с инструментами и нашел там топор. Он уже собрался направиться к выходу из дома наперевес со своей находкой, как вдруг на поляне послышались шаги. И на этот раз ему точно не показалось.
«Элиза», – подумал Ренар и шагнул к двери. В следующий миг он едва удержался, чтобы от неожиданности и испуга не сделать шаг назад.
В центре поляны стоял Ансель.
Он мало изменился с того момента, когда Вивьен сражался с ним в Монмене. Разве что в том, как неподвижно, припав на одну ногу, он стоял, было что-то пугающе неестественное.
Ренар на несколько мгновений замер, крепко сжав рукоять топора. Он несколько лет преследовал бывшего учителя, мечтал арестовать его и выспросить все о его ереси, стрелял в него из лука, а сейчас – отчего-то растерялся.
Ансель пришел сам, и не куда-нибудь, а к скрытому в лесу дому Элизы. Как такое возможно? Как он нашел это место?
«Должно быть он следил за мной от самого города. А я, идиот, подумал, что это дух Вивьена. Черт бы побрал Элизу с ее суевериями!» – Следующая мысль заставила его воинственно нахмуриться. – «Нельзя, чтобы он нашел Элизу здесь. Она знала Гийома. Вдруг ее он тоже решит убить?»