иностранных дел начала правления Карла IX. Одна из сестер вышла замуж за видного финансового чиновника, члена богатой парижской семьи Миронов, а братья сделали блестящую карьеру на королевской службе.
В 1563 году Жоффруа Валле занял высокую должность «нотариуса и секретаря короля, королевского дома и короны Франции». Обычно с этой должности в XVI веке начинались политические карьеры. Жоффруа Валле переехал в Париж, попал в круг избранной молодежи. Однако вскоре порывистый, независимый характер и оригинальный склад ума привели его к разрыву и со средой, в которой он вращался, и с семьей. В 1566 году Валле отказался от перспективной должности. Возможно, на некоторое время он сблизился с кальвинистами. В «Блаженстве христиан» есть фраза о том, что путь к свободомыслию облегчается кальвинизмом. Однако новая религия не удовлетворила Жоффруа. Продолжая внешне соблюдать привычные католические обряды, в душе он все больше и больше разочаровывается в христианстве вообще.
Путь духовных исканий Жоффруа Валле нам почти неизвестен. Мы можем только предполагать, что безумства, совершаемые во имя веры, порождали у него сомнения в правомерности религии, по крайней мере религии, основанной на страхе и насилии. Большое впечатление произвело на него, вероятно, путешествие в Рим в 1568 или 1569 году. Там он явился свидетелем распущенности и пороков высшего католического духовенства.
По-видимому, Жоффруа Валле не старался особенно скрывать свои взгляды. Думая не как все, он и вел себя не как все. Он хотел, чтобы вера была чиста и разумна, и стремился к чистоте и разумности в жизни. Современники отмечали как курьез его редкостную опрятность, в частности пристрастие к чистому белью, необычное в те времена (тогдашние представления о гигиене отличались крайней упрощенностью).
Отказавшийся от заманчивой карьеры, не заботившийся об увеличении своих богатств, ведший странные речи и ежедневно менявший рубашки, Жоффруа Валле вскоре стал известен как опасный оригинал, по мнению многих, не вполне психически нормальный. Последнее, возможно, было отчасти справедливо. Во всяком случае, Валле был человеком весьма неуравновешенным и легко возбудимым (так, сохранились сведения, что однажды он пытался покончить с собой, выбросившись из окна). После двух судебных процессов Жоффруа Валле был признан невменяемым и над ним была учреждена опека. Впрочем, опекуны интересовались прежде всего его имуществом, а самому Жоффруа была предоставлена относительная свобода.
Свою книжку «Блаженство христиан, или Бич веры» Жоффруа Валле написал через несколько месяцев после Варфоломеевской ночи и, вероятно, под ее впечатлением. Некоторые из современников считали его атеистом, то есть человеком, отрицающим существование бога, а его сочинение называли «О том, как ни во что не верить». Это неправильная оценка. На самом деле Валле не сомневался в существовании бога. Но его не устраивала ни одна из известных ему религий.
Валле совершенно не касается догматических споров, волновавших богословов XVI века. Его книжечка посвящена лишь одному вопросу: что является подлинным основанием веры.
То, что вера необходима для блаженства людей и для существования общества, сомнений у Жоффруа Валле не вызывало. Но что является основой веры? По мнению автора «Блаженства христиан», существуют две формы веры. Одна из них основывается на знании. К ней приходят путем длительных размышлений о боге. Она рождается как бы внутри человека, и потому человек в ней тверд. Он разумен, нравствен и, следовательно, счастлив. Получив свою веру благодаря знаниям, он и защищает ее разумом, а не шпагой, не силой и не принуждением.
Однако такая вера — редкость. Обычно люди верят в бога по невежеству, принуждению и страху. Они трепещут при мысли о загробном воздаянии за неверие. Они страшатся обвинения в ереси и смерти на костре. Они не проникаются любовью к ближнему, которой учит подлинная вера, но, как попугаи, повторяют непонятные им положения религии. Их жизнь протекает в постоянном страхе. Следовательно, они несчастливы. Ибо «не может быть счастлив тот, кто живет в страхе чего бы то ни было». Они безумны и злобны. Защищать свою веру они могут только лишь тем, чем и обрели ее, — насилием. А насилие — бич веры.
Жоффруа Валле не был ни первым, ни единственным мыслителем, осуждавшим невежество и пороки церкви, призывавшим к очищению веры, к нравственному совершенствованию. Многие философы-гуманисты XVI века, и в первую очередь выдающийся нидерландский мыслитель Эразм Роттердамский, развивали в своих трудах схожие мысли. Однако Жоффруа Валле отличался от них по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, он гораздо более резко и откровенно осудил веру, основанную на страхе. Его анализ психологического основания религии местами удивительно глубок. Во-вторых, призывая к вере, основанной на разуме, он предлагал не усовершенствовать существующую религию, а отказаться от нее.
Одним из центральных положений христианства является, как мы знаем, идея божественного откровения. Бог, считают христиане, открыл людям в Библии истину и свою волю. Для Валле же источником веры является не божественное откровение, а знание. По-видимому, Валле отвергал и другое важнейшее положение христианского вероучения — о загробном воздаянии по грехам. Его книжечка слишком тонка, чтобы можно было в деталях представить себе его религиозные взгляды. Но видимо, считая себя христианином, Валле скорее был деистом. Он верил в абстрактного бога, видел в вере источник нравственности.
Краткое и смелое изложение этих взглядов уникально для XVI века. Идеи Валле предвосхищают религиозные взгляды просветителей XVIII века и великих борцов французской буржуазной революции. Автор «Бича веры» на два столетия опередил свое время. Он был одним из первых во Франции, кто осмелился открыто выступить с подобными взглядами. Его идеи безусловно внесли немалый вклад в развитие французского свободомыслия. По верному замечанию французского историка Лашевра, Жоффруа Валле «образует первое звено в цепи, которая проходит через вольнодумцев XVII века и завершается Вольтером и Дидро».
Вскоре после издания «Блаженства христиан» богословский факультет Парижского университета получил донос, где Жоффруа Валле обвинялся в ереси. Изучение его книги убедило парижских богословов в ее чрезвычайной опасности для церкви. По их представлению против Валле начался судебный процесс по обвинению в ереси. Протоколы судебных заседаний сохранились до нашего времени. Снисходя к ходатайствам влиятельной родни, судьи были готовы обвинить Жоффруа сумасшедшим, если тот признает, что написал свою книгу в состоянии невменяемости. Чтобы спастись от костра, Валле не против был представиться душевнобольным, ссылаясь на странные приступы сердцебиения. Однако отречься от своей книги он отказался. Иногда он удивлял судей смелым повторением изложенных в ней мыслей. Сомнений в том, что он еретик, не оставалось. Ему был вынесен смертный приговор. Вместе с ним была сожжена и его книга.
Критика христианской религии в книге Жоффруа Валле сохраняет значение и сегодня. Идеологи современной церкви, пытаясь доказать совместимость научной и религиозной истин, по-прежнему апеллируют к откровению как к источнику веры. Жоффруа Валле был и остается борцом за разум и нравственность против невежества и фанатизма.
Именно этот мотив является ведущим в книге Константина Курбатова. Одинокий мыслитель XVI века не случайно стал сегодня героем антиклерикального романа советского писателя.
Незаслуженно забытый, Жоффруа Валле достоин благодарной памяти потомков. Исторические деятели и мыслители принадлежат не только породившей их стране и эпохе. Особенно если речь идет о мыслителях оригинальных, намного опередивших свое время.
В мире существуют вечные проблемы, которые, по-разному преломляясь в разные эпохи, неизменно сохраняют свой общечеловеческий смысл. Человек, который восстал против предрассудков и жестокостей своего века, который стремился к торжеству разума и пожертвовал жизнью, защищая свои убеждения, — это «человек на все времена». Жизненный подвиг Жоффруа Валле обладает большой воспитательной силой.
Убежден, что юные читатели с интересом и пользой прочтут веселый и грустный, шутливый и серьезный, увлекательный и правдивый роман Константина Курбатова.
Н. Колосов, кандидат исторических наук
Часть первая. Хлеб и вино
— Пий, ты еще не помер с голоду, кроха? Я придумал, что нам делать. Ты меня слышишь, Пий? Собирайся. Я все-таки решил расстаться с бриллиантом. И сейчас ты отнесешь его Раймону.
Так говорил своему слуге Пию 7 августа 1570 года известный парижский учитель фехтования Базиль Пьер Ксавье Флоко.
Однако сразу же следует внести поправку. Слугу, которого Базиль величал Пием, на самом деле звали вовсе не Пием. Отец его, выходец из Италии, нарек своего сына не менее странным для французского уха именем — Антонио. И Антонио так бы всю жизнь и звался Антонио, не повстречайся на его пути Базиль Пьер Ксавье Флоко.
Увидев однажды громадного увальня и узнав, что того зовут Антонио, Базиль необычайно обрадовался. Он позвал малого к себе в слуги, но при одном непременном условии: если Антонио согласится, чтобы хозяин называл его Пием.
Мало ли причуд у господ. Но — Пием так Пием. Слугам не положено задавать вопросов — что и почему? А Базиль в свою очередь отнюдь не собирался распространяться, что мечтает с помощью волшебного бриллианта отомстить своему кровному врагу, чрезвычайно могущественному человеку. Как осуществить задуманную месть, он еще не придумал. Но то, что в этой мести можно использовать слугу по имени Антонио, переименованного в Пия, он почувствовал сразу.
В добрые старые времена, когда в кошельке Базиля позванивали деньжата, он обычно не без удовольствия командовал:
— Пий, подай мне бокал вина! Пий, сбегай в лавку за орехами!
И лишь сестра Базиля монахиня Франсуаза знала, где в тех словах таится яд. Знала и приходила в ужас от чудовищного замысла брата.