– Он происходит от первичного, примитивного генетического материала и не может породить Квисатц Хадераха, – возразила Луцилла.
– Но Тлейлаксу изменили его наследственный генетический аппарат!
– Да, по нашему заказу. Они ускорили проведение импульса по нервам и усилили мышечные рефлексы.
– И это все, что они сделали? – язвительно поинтересовалась Швандью.
– Ты же видела результаты клеточного анализа, – напомнила собеседнице Луцилла.
– Если бы мы могли делать то же самое, что и тлейлаксианцы, то нам не нужны были бы их услуги, – с жаром проговорила Швандью. – Тогда у нас самих были бы чаны с аксолотлями.
– Ты думаешь, что они от нас что-то скрывают, – констатировала Луцилла.
– Они прятали его от нашего наблюдения в течение девяти месяцев.
– Я слышала все эти аргументы, – устало произнесла Луцилла.
Швандью в знак капитуляции подняла руки.
– Ну что ж, отныне он твой, Преподобная Мать, и все последствия падут на твою голову. Но ты не станешь удалять меня с моего поста независимо от содержания рапорта, который ты отошлешь в Капитул.
– Удалять тебя? Об этом не может быть и речи. Мне не хочется, чтобы твоя клика прислала сюда кого-то незнакомого.
– Есть предел оскорблениям, которые я готова выслушать от тебя.
– Но есть и предел предательства, которое готова простить Тараза, – отпарировала Луцилла.
– Если мы получим в результате нового Пауля Атрейдеса или, не приведи Господи, нового Тирана, то это будет целиком и полностью на совести Таразы, – сказала Швандью. – Можешь передать ей эти слова.
Луцилла поднялась.
– Ты можешь также узнать, что Тараза оставила на мое усмотрение количество меланжи, которое я буду давать нашему гхола. Я уже увеличила дозу.
Швандью с силой ударила по столу обоими кулаками.
– Будьте вы все прокляты! Вы в конце концов погубите нас!
Должно быть, секрет тлейлаксианцев заключается в их сперме. Наши анализы подтвердили, что их сперма не несет прямо распространяющейся генетической информации. Случаются провалы. Каждый тлейлаксианец, которого мы исследовали, прятал от нас свою истинную сущность. В них присутствует естественный иммунитет к Иксианским Зондам на самом глубоком уровне – это их последняя защита и последнее оружие.
В тот день, когда исполнилось четыре года пребывания Шианы в Убежище священников на Ракисе, их шпионы донесли, что наблюдатели Бене Гессерит проявляют особый интерес к девочке.
– Так ты говоришь, что она была на крыше? – спросила Мать-Комендант ракисского Убежища.
Тамалейн, комендант, раньше служила на Гамму и знала, чего хочет получить Община здесь, на Ракисе. Прибытие шпионов прервало завтрак Тамалейн, состоявший из фруктов и конфитюра, приправленного Пряностью. Посланница стояла возле стола, пока Тамалейн, продолжая есть, перечитывала рапорт.
– Да, на крыше, Преподобная Мать, – подтвердила посланница.
Тамалейн взглянула на посланницу. Кипуна, местная уроженка, послушница, отличившаяся на службе. С полным ртом конфитюра Тамалейн спросила:
– «Верните их назад!» Это были ее доподлинные слова?
В ответ Кипуна коротко кивнула. Она поняла вопрос. Выражалась ли Шиана предсуществующими командами?
Тамалейн снова начала читать рапорт, выискивая в нем что-либо существенное. Как хорошо, что она послала на это задание именно Кипуну. Тамалейн уважала способности женщин Ракиса. У Кипуны было круглое лицо и растрепанные волосы, однако под волосами были отнюдь не растрепанные мозги.
– Шиана была недовольна, – заговорила Кипуна. – Низко над крышей пролетел орнитоптер, в котором она увидела двух заключенных, закованных в кандалы. Она поняла, что этих несчастных везут на смерть в Пустыню.
Тамалейн отложила в сторону рапорт и улыбнулась.
– Значит, она распорядилась вернуть ей заключенных. Я нахожу, что она очаровательно подобрала для этого нужные слова.
– Верните их назад? – спросила Кипуна. – Мне кажется, что это просто приказ. Что в нем очаровательного?
Тамалейн восхитила прямота, с которой послушница выразила свой интерес. Кипуна не упустит шанс узнать, как работает разум Преподобной Матери.
– Меня заинтересовала не сама эта часть ее поведения, – ответила Тамалейн. Она склонилась над рапортом и прочла вслух: – «Вы слуги Шайтана, а не слуги слуг», – Тамалейн подняла глаза и снова взглянула в глаза Кипуны. – Ты сама видела и слышала все это?
– Да, Преподобная Мать. Я сочла необходимым сама доставить вам рапорт, чтобы в случае необходимости самой ответить на ваши вопросы.
– Она все еще называет его Шайтаном, – сказала Тамалейн. – Как это, должно быть, их раздражает! Конечно, сам Тиран сказал, что его будут называть Шайтаном.
– Я читала донесения с места раскопок в Дар-эс-Балате, – вставила слово Кипуна.
– И с доставкой обратно двух заключенных, как я полагаю, не было ни малейшей задержки?
– Это было сделано, как только ее сообщение было получено на орнитоптере, Преподобная Мать. Они вернулись через считаные минуты.
– Итак, они все время наблюдают за ней и слушают, что она говорит. Хорошо. Показала ли Шиана каким-либо способом, что знает этих двух узников?
– Я уверена, что они были ей незнакомы, Преподобная Мать. Это были два обычных человека из низших классов, очень грязные и бедно одетые. От них несло немытыми телами обитателей лачуг периметра.
– Шиана приказала снять с них кандалы и заговорила с этими замарашками. Каковы были ее подлинные слова, что она сказала?
– Вы – мой народ.
– Мило, мило, – сказала Тамалейн. – Потом Шиана приказала, чтобы их увели, искупали, выдали новую одежду и отпустили. Расскажи мне своими словами, что произошло дальше.
– Она вызвала Туэка, который явился с тремя или четырьмя советниками, и между ними состоялась едва ли не ссора.
– Войди, пожалуйста, в транс памяти, – попросила Тамалейн. – Повтори мне их… обмен мнениями.
Кипуна закрыла глаза, глубоко вдохнула и впала в транс. Потом: «Шиана говорит: Мне не нравится, когда вы скармливаете мой народ Шайтану. Говорит советник Стирос: Они предназначались в жертву Шаи-Хулуду! Шиана говорит: Шайтану! От гнева Шиана топает ногами. Туэк говорит: Довольно, Стирос. Я больше не хочу терпеть этот раздор. Шиана говорит: Когда вы научитесь? Стирос начинает говорить, но Туэк останавливает его одним взглядом и говорит: Мы всему научились, Священное Дитя. Шиана говорит: Я хочу…»
– Довольно, – остановила Кипуну Тамалейн.
Послушница открыла глаза и застыла в ожидании дальнейших приказаний.
Помолчав, Тамалейн заговорила:
– Возвращайся на свой пост, Кипуна. Ты очень хорошо поработала.
– Благодарю вас, Преподобная Мать.
– Между священниками начнется разлад, – сказала Тамалейн.
– Слово Шианы – закон для них, потому что в нее верит Туэк. Они перестанут использовать червей как орудие наказания.
– Для двух заключенных, – сказала Кипуна.
– Да, это ты хорошо подметила. Двое заключенных расскажут, что с ними произошло. История будет искажена слухами и преувеличениями. Люди скажут, что Шиана защищает их от священников.
– Но разве она и действительно не делает этого, Преподобная Мать?
– Да, но подумай, какой выбор остается у священников. Они станут более широко применять альтернативные виды наказаний – порку и различные виды депривации. Страх перед Шайтаном уменьшится, зато возрастет страх перед священниками.
В течение последующих двух месяцев донесения Тамалейн в Капитул полностью подтвердили ее правоту.
«Самой распространенной мерой наказания стало ограничение пищевого рациона, особенно воды», – доносила Тамалейн. Дикие слухи распространяются по Ракису и уже достигли самых отдаленных его уголков. Скоро они появятся на других планетах.
Тамалейн очень умело рассчитала воздействие своего рапорта на Сестер. Эти донесения увидят многие, в том числе и те, кто не слишком доволен Таразой. Каждая Преподобная Мать сможет представить себе, что может теперь произойти на Ракисе. Многие видели, как Шиана появлялась из глубин Пустыни верхом на черве. Стремление священников к секретности потерпело фиаско с самого начала. Неудовлетворенное любопытство породило свои ответы. Догадки в большинстве случаев опаснее фактов.
В предыдущих рапортах речь шла о детях, которых доставляли Шиане для игр. Многочисленные истории об этих случаях обрастали невероятными слухами и сплетнями, которые Тамалейн аккуратно посылала в Капитул. Двое заключенных, вернувшихся на свою улицу в новых добротных одеждах, подлили масла в огонь творимой на глазах мифологии. Сестры Общины – большие мастера этого жанра – мифотворчества – постепенно получали в свои руки рычаги воздействия на умы и сердца.
«Мы дали населению пищу в виде сбывающихся надежд», – доносила Тамалейн в Капитул. Она размышляла над порожденными Бене Гессерит фразами, перечитывая последний рапорт.
– Шиана – это та, которую мы давно ждем.
Это было достаточно простое высказывание, которое могло распространиться без существенных искажений.
– Дитя Шаи-Хулуда явилось, чтобы примерно наказать священников.
Эти слова имели далекоидущие последствия. В темных аллеях в результате озлобления народа погибли несколько священников. Такой поворот событий повлек за собой усиление корпуса священников и новые несправедливости в отношении населения.
Тамалейн обдумывала визит делегации священников к Шиане. Необходимость этого визита была обусловлена разногласиями между Туэком и его советниками. Семь священников во главе со Стиросом были возмущены тем, что Шиана постоянно обедает в компании уличного ребенка. Зная, что это рано или поздно произойдет, Тамалейн распорядилась записать беседу советников с Шианой полностью – звук и картинку, чтобы потом проанализировать слова и мимику, по которой можно было бы судить об истинных намерениях говоривших. Для наметанного глаза Преподобной Матери это была не слишком сложная задача.