Вафф ответил тем же твердым голосом:
— А почему вы, Верховная Мать Бене Гессерит, приехали на эту встречу?
— Для того, чтобы укрепить нас, — мягко ответила она.
— Вы не сказали, чем поделитесь вы, — обвиняющим тоном произнес он. — Вы все еще надеетесь получить преимущество.
Тараза продолжала исподволь наблюдать за собеседником. Ей редко приходилось видеть такую подавленную ярость.
— Спросите меня открыто, что бы вы хотели знать? — сказала она.
— И вы откроете мне это из своей благородной щедрости?
— Я буду вести переговоры.
— Какие это переговоры, если вы просто приказываете мне… — ПРИКАЗЫВАЕТЕ МНЕ! — чтобы я…
— Вы приехали сюда с твердым намерением порвать все соглашения, которые существуют между нами, — сказала она. — Вы ни разу не пытались начать переговоры. Вы сидите перед человеком, который готов с вами торговаться, но ведете себя так, как может вести себя только…
— Торговаться? — Вафф тут же вспомнил, какой гнев вызвало это слово у Досточтимых Матрон.
— Да, я сказала это слово, — подтвердила Тараза. — Торговаться.
Что-то похожее на улыбку коснулось уголков рта Ваффа.
— Вы думаете, что у меня есть полномочия торговаться с вами?
— Возьмите на себя такую ответственность, сер Вафф, — проговорила женщина. — Именно вы обладаете верховной и окончательной властью. Она покоится на праве уничтожить любого оппонента. Это не я угрожаю вам, а вы мне, — она выразительно посмотрела на его рукава.
Вафф вздохнул. В какое затруднительное положение он попал. Ведь она — повиндах! Как можно торговаться с повиндах?
— Перед нами проблема, которую нельзя решить посредством разума, — сказала Тараза.
Вафф с трудом скрыл удивление. Это была та же самая фраза, которую произнесла Досточтимая Матрона. Внутренне он поежился от скрытого смысла этих слов. Может ли быть такое, что Бене Гессерит и Досточтимые Матроны делают одно дело? Неприязнь Таразы к Матронам говорит против этого, но разве этим ведьмам можно доверять?
Вафф еще раз подумал, сможет ли он принести себя в жертву ради уничтожения этой ведьмы? Но что это даст и чему послужит? Другие, несомненно, знают то, что знает она. Это лишь навлечет на них катастрофу. Конечно, среди ведьм был диспут, но кто знает, может быть, это просто еще одна уловка.
— Вы просите нас чем-то с вами поделиться, — говорила между тем Тараза. — Кто знает, возможно, я готова поделиться с вами нашими элитными линиями?
Вафф несомненно проявил живейший интерес.
— Зачем нам приходить к вам за этими вещами? — спросил он. — У нас есть лаборатории и мы можем брать генетические образцы практически везде.
— Образцы чего? — спросила она.
Вафф еще раз вздохнул. Никто не сможет избежать этой въедливости Бене Гессерит. Это как удар. меча. Он догадался, что сам открыл ей нечто, что направило разговор по нужному ей руслу. Вред уже нанесен. Она правильно вывела (или ей донесли шпионы), что дикий пул генов представляет малый интерес для Тлейлаксу, который овладел гораздо более глубокими механизмами генетической памяти и ее языка. Ни в коем случае нельзя недооценивать ни Бене Гессерит, ни продукты их селекционных программ.
— Что еще вы потребуете в обмен на это? — спросил он.
— Наконец-то мы начали торговаться! — сказала Тараза. — Мы оба, конечно, знаем, что я предложу матерей линии Атрейдесов. — При этом она подумала: «Пусть надеется. Они будут выглядеть как Атрейдесы, не будучи ими на деле».
Вафф почувствовал, как участился его пульс. Неужели это возможно? Имеет ли она хоть малейшее представление о том, что Тлейлаксу может извлечь из глубин такого источника?
— Мы хотим получить первую селекцию их потомков, — сказала Тараза.
— Нет!
— Тогда измененную первую селекцию?
— Возможно.
— Что вы имеете в виду под словом «возможно»? — Тараза подалась вперед. Напряженность Ваффа подсказала ей, что она нащупала верный след.
— Чего еще вы потребуете от нас?
— Наши селекционные матери получат неограниченный доступ в ваши генетические лаборатории.
— Вы что, сошли с ума? — в отчаянии воскликнул Вафф, тряхнув головой. Она что, думает, что Тлейлаксу сложит свое сильнейшее оружие таким дурацким образом?
— Потом мы получим чан с аксолотлями.
Вафф в изумлении уставился на собеседницу.
Тараза пожала плечами.
— Но я же должна была хотя бы попробовать?
— Я полагаю, что да.
Тараза откинулась на спинку кресла и попыталась суммировать то, что ей удалось узнать. Реакция Ваффа на пробный шар Дзенсунни была довольно интересной. «Проблема, которую нельзя решить рациональным путем». Эти слова произвели на него тонкий внутренний эффект. Он, кажется, вышел из какого-то своего внутреннего тайника, при этом в его глазах появился вопрос. Боже, сохрани всех нас! Неужели Вафф — тайный Дзенсунни?
Плевать на опасность, это надо проверить. Одраде должна быть вооружена против любой неожиданности.
— Вероятно, сегодня нам не удастся достичь большего, — сказала Тараза. — Пора заканчивать наши переговоры. Только один Бог в Его бесконечной милости дал нам бесконечную вселенную, в которой возможно все.
Вафф, не думая, хлопнул в ладоши.
— Самый большой дар — это дар удивления, — сказал он.
Он не совсем Дзенсунни, подумала Тараза. Суфи скорее.
Суфи! Она тут же подвергла пересмотру свои взгляды на Тлейлаксу, Как же долго они оберегали свои секреты?
— Время само по себе не идет в счет, — сказала Тараза, запуская еще один пробный шар. — Надо только видеть круг.
— Солнца — это круги, — сказал Вафф. — Каждая вселенная — это круг.
Затаив дыхание, он ожидал ответа.
— Круги — это некая замкнутость, — заговорила Тараза, выбрав правильный ответ из своей предковой памяти. — То, что окружает и замыкает, должно распространиться в бесконечность.
Вафф поднял руки, показав Верховной Матери ладони, потом опустил руки на колени. Плечи его несколько подались вперед, он расслабился.
— Почему вы не сказали этого с самого начала? — спросил он.
Мне надо проявлять крайнюю осторожность, предостерегла себя Тараза. Признание в словах Ваффа требовало немедленного обдумывания.
— То, что произошло между нами, ничего не откроет, если мы не станем более откровенными, да и в этом случае мы сможем пользоваться всего лишь словами, — проговорила Тараза.
Вафф внимательно всматривался в эту маску Сестры Бене Гессерит, пытаясь прочесть в ее словах и поведении сокровенный смысл. Он напомнил себе, что она — повиндах. Этим повиндах ни в коем случае нельзя доверять… но она разделяет Великую Веру…
— Разве Бог не послал Своего Пророка на Ракис, чтобы испытать нас и научить нас? — спросил он.
Тараза снова погрузилась в глубины своей бездонной памяти. Пророк на Ракисе? Муад'Диб? Нет… это не соответствует ни Суфи, ни Дзенсунни. Они верят в…
В Тирана! Тараза сжала губы в тонкую линию.
— С тем, чем не можешь управлять, надо смириться, — сказала она.
— Ибо именно это делает Бог, — подхватил Вафф.
Тараза увидела и услышала достаточно. Защитная Миссия снабдила ее знаниями любой религиозной системы. Чужая память укрепила живость восприятия и наполнила ее чужими воззрениями, которые она смогла высказать. Пора подобру-поздорову выбираться из этой опасной каюты. Одраде должна быть предупреждена!
— Могу я сделать предложение? — спросила Тараза.
Вафф вежливо кивнул.
— Возможно, существуют гораздо более глубокие основания для нашего союза, чем нам представляется, — сказала она. — Я предлагаю вам гостеприимство в нашем Убежище на Ракисе и услуги нашего коменданта там.
— Она Атрейдес? — спросил Вафф.
— Нет, — ответила Тараза. — Но я, конечно же, подготовлю наших Селекционных Куртизанок, чтобы они пошли навстречу вашим нуждам.
— Я, в свою очередь, подберу то, что необходимо, чтобы отплатить вам, — сказал он. — Зачем нам заканчивать торговлю на Ракисе?
— Чем же это не подходящее место? — спросила Верховная. — Кто посмеет солгать в обиталище Пророка?
Вафф, успокоившись, расслабился в кресле, положив руки на колени. Тараза, несомненно, среагировала правильно. Это было откровение, которого он не ожидал.
Верховная Мать поднялась.
— Каждый из нас слышит голос своего Бога, — сказала она.
Но вместе мы слушаем его в кхеле, подумал он. Он снова посмотрел на нее, напомнив себе, что она — повиндах. Никому из них нельзя доверять. Осторожность и еще раз осторожность! Эта женщина в конце концов всего лишь ведьма Бене Гессерит. О них известно, что они ради своей цели могут просто изобрести религию! Повиндах!
Тараза подошла к двери, открыла ее и подала своей охране знак. Она снова повернулась к Ваффу, который продолжал сидеть в кресле. Он не проник в суть нашего замысла, подумала Тараза. Те, кого мы пошлем к нему, должны быть отобраны с величайшим тщанием. Он не должен ни на минуту заподозрить, что является частью нашей приманки.
Маленькое личико стало собранным. Вафф взглянул в глаза Верховной Матери.
Каким ласковым он выглядит, подумала Тараза. Но его надо поймать! Союз между Общиной Сестер и Тлейлаксу таит в себе большую привлекательность. Но на наших условиях!
— До встречи на Ракисе, — сказала она.
***
Какое социальное наследие вырвалось наружу вместе с Рассеянием? Мы знаем всю подноготную того времени. Известны нам физические и ментальные установки тех людей. Сознание Заблудших было ограничено главным образом верой в силу человека и механических машин. Их гнала отчаянная потребность в жизненном пространстве, потребность, возбуждаемая мифом о Свободе. Большинство их не усвоило глубоких уроков Тирана, который учил, что насилие само воздвигает себе границы. Рассеяние было диким и случайным движением, которое Заблудшие принимали за рост (экспансию). Рассеяние питалось глубинным страхом (часто подсознательным) застоя и смерти.