— И вот сейчас мы побежим, да? — спросил Эрик.
— Сейчас мы пойдем, — твердо сказал Ринсвинд. — Небрежной походкой, спокойно, но, э–э…
— В темпе?
— А ты быстро все схватываешь.
Очень важно, чтобы правильное использование трех желаний принесло счастье как можно большему количеству народа. Именно это на самом деле и случилось.
Тецуманцы были счастливы. Увидев, что никакие молитвы не способны заставить Сундук вернуться и растоптать коварных врагов, они отравили всех своих жрецов и попробовали исповедовать вместо религии просвещенный атеизм. Это означает, что тецуманцы по–прежнему могли убивать столько людей, сколько влезет, но для этого не приходилось подниматься так рано по утрам.
Обитатели Цорта и Эфеба тоже были счастливы — по крайней мере, те из них, кто писал исторические драмы и исполнял в них роли, а это было единственное, что имело значение. Долгая война закончилась, и жители двух государств наконец смогли заняться делом, подобающим всем цивилизованным нациям, а именно подготовкой к следующей войне.
И обитатели Ада были счастливы. Гм, по крайней мере, более счастливы, чем раньше. Повсюду снова замерцали огромные костры, все те же старые, знакомые пытки применялись к эфирным телам, совершенно неспособным что–либо чувствовать, а проклятым душам было даровано то озарение, которое помогает переносить любые трудности, — абсолютное и безусловное осознание того, что все могло быть значительно хуже.
А уж как счастливы были верховные демоны…
Они стояли вокруг магического зеркала, смакуя напитки, выставленные по случаю праздника. Периодически кто–нибудь из них, набравшись смелости, похлопывал Вассенего по спине.
— Мы что, отпустим их, о повелитель? — спросил какой–то герцог, вглядываясь в темные глубины зеркала, где отражались две карабкающиеся вверх фигурки.
— О, думаю, да, — небрежно отозвался Вассенего. — Знаете ли, никогда не мешает распустить о себе пару–тройку слухов. Как говорится, бойся эфебцев… Или это не о том? В общем, чтобы заставить всех прочухаться и, черт возьми, обратить внимание. Кроме того, эти людишки помогли нам.
Он оглянулся по сторонам, испытывая тихое торжество.
И все же ему показалось, что где–то в потаенных закоулках его изворотливого ума раздался едва слышный голосок, голос, который с годами будет становиться все громче, голос, который преследует всех правителей демонов: «Осторожно, сзади!..»
Трудно сказать, был ли счастлив Сундук. Он успел злодейски напасть на четырнадцать демонов и троих из них загнал в яму, где они кипятили масло. Вскоре ему придется последовать за хозяином, но пока можно поразвлечься.
Один из демонов сделал лихорадочную попытку ухватиться за край ямы. Сундук всей своей тяжестью наступил ему на пальцы.
И создатель вселенных тоже был счастлив. Он только что в порядке эксперимента подсунул в метель одну снежинку с семью лучами, и никто этого не заметил. Он уже почти решил, что завтра попробует ввести в обращение маленькие, изящно кристаллизованные буквы алфавита. О да, алфавитный снег. Это может принести ему успех.
И Ринсвинд с Эриком были счастливы.
— Я вижу синее небо! — воскликнул Эрик. И добавил: — Как ты думаешь, где мы выйдем? И когда?
— Где угодно, — ответил Ринсвинд. — И в любое время.
Он посмотрел на широкие ступени, по которым они поднимались. Это было что–то новенькое: каждая ступенька была составлена из больших каменных букв. Та, на которую он как раз ставил ногу, гласила: «Мне Хотелось Как Лучше».
Дальше шло: «Это Же О Тебе Я Забочусь».
Эрик стоял на ступеньке с надписью: «Ради Наших Детей».
— Странно, неправда ли? — сказал он. — Зачем делать такие ступеньки?
— По–моему, предполагается, что это благие намерения, — отозвался Ринсвинд.
Это ведь была дорога в Ад, а демоны, в конце концов, — приверженцы традиций. Но, будучи закоренелыми злодеями, они не всегда такие уж плохие.
Ринсвинд спрыгнул со ступеньки «Нашим Работникам Предоставляются Равные Возможности», прошел сквозь стену, которая сомкнулась позади него, и оказался в мире людей.
Честно говоря, все могло закончиться куда хуже.
Президент Астфгл, сидящий в кругу света в своем огромном, погруженном в полутьму кабинете, вновь подул в переговорную трубку и крикнул:
— Эй? Алло?
Никто не отвечал.
Странно.
Он взял одну из разноцветных авторучек и оглянулся на стопку рабочих бумаг у себя за спиной. Все эти данные, которые нужно проанализировать, обдумать, оценить и взвесить, после чего следует выработать подходящие к случаю управленческие директивы, составить проект фундаментального стратегического документа, а потом, после должных размышлений, переделать его…
Он снова подул в трубку.
— Алло? Алло?
Никого. Однако чего беспокоиться, у него полно дел. Его время слишком ценно, чтобы тратить его впустую.
Он погрузил ступни в толстый, теплый ковер.
С гордостью посмотрел на горшки с цветами.
Постучал по сложной системе хромированных проволочек и шариков, которые тут же начали бодро раскачиваться и крайне административно постукивать.
Твердой, решительной рукой открутил колпачок авторучки.
Написал: «Что нужно, чтобы добиться успеха???»
Немного подумал и аккуратно приписал снизу: «Пахать как проклятому!!!»
И это тоже было счастье. В некотором роде.
Театр жестокости
Стояло прекрасное летнее утро, словно самими богами предназначенное, чтобы радоваться жизни. И, пожалуй, этот человек с удовольствием порадовался бы своей жизни. Поскольку был абсолютно и бесповоротно мертв. Мертвее быть трудно, разве что окончишь специальные актерские курсы.
— Гм-м, — протянул сержант Колон (Анк-Морпорская Городская Стража, Ночная Смена), сверяясь со своим блокнотом, — насколько можно судить, смерть наступила в результате: а) избиения по меньшей мере одним тупым предметом, б) удушения связкой сосисок и в) покусания как минимум двумя животными с острыми зубами. Ну, Шнобби, какие будут предложения?
— Предлагаю немедленно арестовать подозреваемого, сержант! — пролаял капрал Шноббс, щеголевато отдавая честь.
— Подозреваемого?
— Его, — пояснил Шноббс, толкая труп сапогом. — По моему, это очень подозрительно — вот так вот валяться мертвым. К тому же он явно был под мухой. Налицо злостное нарушение общественного порядка в мертвом виде.
Колон задумчиво почесал затылок. Конечно, предложение капрала Шноббса сняло бы целый ряд проблем, но…
— Вряд ли тут все так просто, — медленно проговорил он. — Капитан Ваймс наверняка велит нам разобраться, что к чему. В общем, Шнобби, бери его на плечо и тащи в штаб-квартиру.
— Там-то мы и съедим сосиски? — уточнил капрал Шноббс.
Не так уж это легко — руководить Ночной Стражей Анк-Морпорка, величайшего из городов Плоского мира[8].
«Нечто таинственное произошло в запертой изнутри комнате — тут явно замешан волшебник… — мрачно размышлял капитан Ваймс. — Жертва убийства, превратившись в зомби, обличает собственного убийцу… Собака, вместо того чтобы сидеть в своей конуре, бродит по улицам и болтает с прохожими… Проклятье, наверняка есть такие миры — их просто не может не быть! — где всего этого нет…» Капитан Ваймс искренне верил в логику — примерно так же человек, живущий посреди пустыни, верит в лед. Логика обязана быть — не здесь, значит, где-то еще. А было бы так приятно хоть однажды распутать настоящее преступление…
Он взглянул на посиневшее лицо трупа, внимательно осмотрел тело и задумчиво прищурился. С ума сойти, самые настоящие улики, причем столько… За долгие годы службы в Ночной Страже он еще ни разу не сталкивался с нормальными, обычными уликами.
— Ограблением тут и не пахнет, сэр, — отрапортовал сержант Колон. — По той причине, что карманы его были битком набиты деньгами. Мы насчитали целых одиннадцать долларов.
— По-моему, одиннадцатью долларами карманы особо не набьешь, — нахмурился капитан Ваймс.
— Согласен, сэр, но все дело в том, что в его карманах не было ни единой крупной монеты, только пенни и полпенни. Я вообще удивляюсь, как с него штаны-то не падали. А еще, сэр, немножко поработав мозгами, я пришел к выводу, что потерпевший работал в сфере развлечений. В карманах у него были визитки: «Чаз Дрема, Детский Развликатель».
— Насколько я понимаю, из живущих в округе никто ничего подозрительного не заметил? — уточнил капитан Ваймс.
— Задача найти свидетелей была возложена на констебля Моркоу, сэр! — откликнулся сержант Колон.
— Ты послал капрала Моркоу расследовать убийство?! В одиночку?! — воскликнул Ваймс.
Сержант почесал затылок.
— Гм-м, ну да… А он и не возражал. Лишь спросил, не знаю ли я какого-нибудь очень старого и тяжело больного человека.
У каждого убийства, совершенного на Плоском мире, гарантированно имеется хотя бы один свидетель. Работа у него такая.
Капрала Моркоу, самого молодого члена Ночной Стражи, многие считали простаком. И он действительно был прост, невообразимо прост. Меч, кстати сказать, тоже очень простая штука. А еще капрал Моркоу обладал, наверное, самым прямолинейным мышлением за всю историю вселенной.
Сидя у кровати больного старика, который, впрочем, только обрадовался компании, капрал Моркоу терпеливо ждал. И наконец…
— Сэр, мне точно известно, что вы что-то видели, — сказал он, вытаскивая из кармана свою записную книжечку. — Ведь вы там были.
— НЕ СТАНУ ОТПИРАТЬСЯ, — согласился Смерть. — Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАМ БЫЛ. ПО ДОЛГУ СЛУЖБЫ. НО, ЧЕСТНО ГОВОРЯ, МНЕ РЕДКО ДОВОДИЛОСЬ ВСТРЕЧАТЬ СТОЛЬ НЕОБЫЧНЫЕ СЛУЧАИ.
— Понимаете ли, сэр, — продолжал капрал Моркоу, — согласно закону, вас можно обвинить в укрывательстве. Или же в пособничестве. Вы должны помочь нам восстановить справедливость.
— СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ, ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.
— А еще есть Закон, — парировал капрал Моркоу. — И в данный момент я его представляю.