На счет «любезно» я была готова спорить. Если шантаж жизнью подруги является, по его мнению, добровольным согласием, то, что же тогда он будет считать насильным?
– Где Алисия?
– Кто? – в ответ на мой вопрос, Данте изобразил непонимание. – Ах да, маленькая полуэльфийка. Мне откуда знать?
– Но ты…
– Кэринайя! – перебил меня отступник. – Иногда нужно перепроверять то, что тебе пишут. Ее у нас никогда и не было.
Если бы цепи не держали меня сейчас, я бы рухнула на пол! Какая же я дура! Да, он отступник, и может и не говорить мне правду, но сейчас я точно знала – он не врет. Не зачем. Мы с Габриэлем здесь, нас никто от сюда не выпустит, никто за нами не придет.
Почему?! Почему я не пошла с этим проклятым письмом к директору? Зачем сразу перенеслась? От раздирающих душу сожалений по щекам потекли слезы.
– Данте? – снова попытался Габриэль привлечь внимание отступника. – Может ты, все-таки объяснишь мне, что происходит?
– Справедливость, – отвернувшись от меня к демону, ответил он. – Возмездие. Называй, как тебе удобнее.
– И в чем же это заключается?
– Вы с Кринусом недостойны править Нижними Мирами, – чеканя каждое слово, со злостью произнес оборотень. – Кринус трус. Только никчемный демон будет прятаться за завесой от войны, чтобы спасти своего отпрыска. А ты? Чему смог научить тебя трус?
– И кто же по твоему мнению достоин? – в тон ему ответил Габриэль. – Уж не ты ли?
– А почему бы и нет? Ты сегодня ночью умрешь, своей силой наполнив один очень интересный артефакт. Уже завтра Нижние Миры склонят передо мной колени.
– Отец этого не допустит!
– Кринус будет стоять в первых рядах подчинившихся мне. Жаль, что ты этого не увидишь, – Данте рассмеялся смехом, граничащим с истерическим.
– Ты сумасшедший, – озвучила я вслух свои мысли, привлекая к себе внимание отступника.
– Сумасшедший? Нет, я просто забираю то, что теперь должно принадлежать мне, в уплату морального ущерба. А ты мне в этом поможешь, – подойдя ко мне, он больно сжал рукой мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – Я подарю тебе жизнь, если согласишься снять завесу добровольно и встать рядом с нами.
Он предлагает мне стать отступницей?! Я никогда не буду заодно с теми, кто виновен в смерти моих родителей, что я ему и озвучила.
– Глупая девчонка. До полуночи еще есть немного времени, советую тебе подумать. Завесу мы все равно снимем с твоей помощью. Разница лишь в одном – придется ли тебя для этого убить, или нет. Знаешь, вообще сам факт твоего существования для меня стал большим сюрпризом! Когда мы нашли твоих родителей, то слишком легко они сдались. Это немного смутило, не покидало ощущение, что они специально подставлялись под удар, пряча что-то, – Данте внимательно следил за моей реакцией на его слова, – или кого-то. А знаешь, что было последним, что сказала твоя мать перед смертью? Она сказала «Кэринайя». Мы тогда не поняли, почему она упомянула название цветка из старой драконьей легенды. Но когда ты прошла через завесу, и показала свое истинное обличие в Пустоше – все сразу встало на свои места. Подумать только, а ведь я чуть было не отравил тебя! Иронично, не правда ли? Сам себя едва не лишил сил управлять завесой.
– Ненавижу… – сквозь слезы прошептала я отступнику.
– Ненавидь. Но неужели ты хочешь умереть? Хочешь, чтобы жертва твоих родителей была напрасной? Да, Элизабет избавилась от большей части своих способностей, сопротивляться нам она не могла. Но ты, правда, думаешь, что взрослый, опытный и чистокровный демон не смог бы справится с тремя отступниками? Брось, он отдал свою жизнь только с целью скрыть тебя. Неужели ты сделаешь их жертву напрасной? Подумай над моим предложением, Кэринайя.
С этими словами оборотень вышел из помещения, так же бесшумно, как и зашел. Сил сдерживать слезы больше не было. В памяти вновь и вновь всплывали обрывки того дня, когда пришли отступники. Скорее всего, Данте говорит правду, и родители действительно сдались почти без боя. Это все из-за меня. Да, их убили отступники, но почему так гложет чувство вины?!
Габриэль мне что-то говорил, но сейчас я была не в состоянии ни ответить ему, ни даже понять о чем он говорит. У меня перед глазами были лишь три фигуры в черных балахонах, которые приближались к нашему дому в тот день, чтобы перечеркнуть мою жизнь на «до», и «после».
– Рад, что твоя истерика пошла на спад, – обратился ко мне Габриэль, когда поток рыданий прекратился, и я просто всхлипывала. – Может теперь, ты мне сможешь внятно объяснить, как мы здесь оказались?
Севшим голосом, который периодически срывался, я рассказала демону про письмо и требования Данте. Единственное, о чем я умолчала, это про все, что касалось Рика с Георгом. Кто знает, может нас прослушивают здесь? И терять последний, хоть и крохотный шанс на спасение я не могла. Конечно, надежды почти не было, но так хотелось, чтобы по лестнице сейчас начал спускаться один язвительный дракон.
– Эрика, – выдержав небольшую паузу после моего рассказа, обратился ко мне демон. – Если мы выберемся отсюда живыми, я лично сверну тебе шею! Как можно так слепо верить какому-то письму?! С кем Богиня решила связать мою жизнь?!
Последняя его фраза была обращена не ко мне, Габриэль просто высказывал свое негодование. Я молча его слушала, прекрасно понимая всю глупость своего поступка.
– Как получилось, что у вас под носом спокойно разгуливал отступник? – выждав небольшую паузу, я решила перевести тему.
Обвинениями в мой адрес мы все равно ничего не добьемся. Ситуация и так хуже не придумаешь, так хоть попытаюсь понять, как такая подозрительная семейка повелителей впустила в свое ближайшее окружение предателя.
– И мне очень интересно, как он все это провернул. И как прошел через завесу.
Этим вопросом я уже задавалась, но так ничего в голову и не приходило. Разве что, кроме тех разрывов, что видела, когда протаскивала Дарена с ребятами через завесу. Тогда я решила, что завеса истончается от времени, но что если ее специально каким-то образом прорывают?
Габриэль отклонил данную версию, сказав, что магия завесы слишком специфична, и если бы существовали способы создания в ней разрывов – он бы непременно знал об этом, но их не было.
Мы вновь замолчали, погруженные в свои мысли. Не знаю, о чем напряженно думал демон, у меня в голове крутились слова Данте.
Мне не давала покоя одна странная не состыковка. Имя. Да, допустим, что мама перед смертью назвала его, но с чего они сейчас, спустя столько времени, решили, что это именно имя? Откуда они узнали, что это мое настоящее имя? Я и сама его узнала только вчера. И никому не говорила, кроме… Кроме драконов. Семи предводителям драконов. Кто-то из них заодно с отступниками?! Нет, этого просто не может быть. Они все прошли Столетнюю войну, и если бы один из них был предателем – это всплыло бы еще тогда. Наверное…
Что там было в моем последнем видение про родителей? Роберт хотел записать мое имя в какую-то книгу. Кто имеет к ней доступ? Если среди предводителей нет предателя, то он среди обычных драконов. Все равно, в отступника дракона верилось с трудом. Но других вариантов не было!
Мир перед моими глазами пошел серой дымкой. Видение? Сейчас?!
Я увидела комнату, похожую на что-то вроде объединенной спальни и гостиной. Очертания предметов размывались, оставляя четким лишь изображение блондинки, которая что-то чертила на большом, в полный рост, зеркале, висевшим на стене у кровати.
Эта была та самая блондинка, что повисла на Рике, когда он переместил меня на Драконьи Острова. Его невеста. Замечательно. Если я могла бы сейчас взвыть от досады, то именно это и сделала. Мало того, что нахожусь в плену у отступников и жить мне осталось от силы несколько часов, так и пятая стихия решила надо мной поиздеваться, показывая будущую жену дракона. Не удивлюсь, если и он сам сейчас появится, и мой дар прорицательства добьет меня окончательно какой-нибудь пикантной сценой.
Вопреки моим ожиданиям в комнату к ней никто не вошел. А вот отражение комнаты в зеркале пошло рябью, из которой на девушку вместо ее отражения взирал Данте.
– Мой господин, – склонилась в поклоне перед отступником блондинка.
– Милена, – Данте едва заметно ей кивнул. – Ты нашла, то, что мне нужно?
– Да мой господин. В Родовой книге Первого Дома есть запись. Кэринайя Милоре Трест, – девушка снова склонилась в поклоне. – Могу ли я рассчитывать на ответную просьбу, мой господин?
– Хорошо.
Все-таки я была права. Предатель действительно среди драконов есть. Почему мои видения всегда приходят в каком-то хаотичном порядке? Нет, иногда они, конечно, очень вовремя возникают, как например видение про тайный ход за зеркалом, или про Карла и клятву, но… Но почему это видение не могло придти мне тогда, когда я была у драконов?!
Не успела я, как следует, повозмущаться, как изображение снова пошло мелкой рябью, и в следующий момент я увидела Милену ночью посреди Пустоши с Данте.
– Держи, – оборотень протягивал блондинке маленький пузырек с какой-то жидкостью. – Не забывай, что оно на крови демона, достаточно будет всего одного поцелуя.
– Всего один? – Милена с жадностью выхватила пузырек из рук Данте и прижала его к груди. – Есть еще какие-нибудь особенности?
– Нет, просто нанеси немного на губы и поцелуй своего дракона, – оборотень насмешливо засмеялся. – Только сама не оближи случайно, а то будешь до конца жизни по себе с ума сходить!
Судя по словам оборотня, он дал ей какое-то любовное зелье. Невеста Рика решила кого-то приворожить? Но кого? Сразу вспомнилось упоминание родителей дракона, что тот избегает свадьбы. Уж не его ли решила она в себя влюбить таким кардинальным способом? Не знаю почему, но мысль о том, что Рик ничего не чувствует к своей невесте, нашла приятный отклик в моей душе.
Картинка вновь сменилась, и я наблюдала невесту Рика вновь в комнате с зеркалом, где она старательно смазывала губы жидкостью из скляночки. После поправив платье вышла. Пока она быстрым шагом петляла в коридорах, я неотрывно следовала за ней, наблюдая, как всегда, откуда-то со стороны.