Я выбрал себе крепкий двухэтажный дом в качестве штаба.
- Майор, - крикнул я Штайнметцу, - этот дом будет нашим штабом. - Я указал на выбранный домик. Там укрепимся до приказа.
- Есть! - ответил майор.
Двухэтажный дом, скорее всего, принадлежал какому-то зажиточному гражданину, который сдавал в нем комнаты в наем. Я расположился в самой большой его комнате, где тут же установили переносную радиостанцию. Тут же установили полковые орудия и легкие мортиры. В большом каменном лабазе неподалеку сложили боеприпасы. Роты заняли соседние дома. Окапываться пока не стали, скорее всего, не пройдет и нескольких часов, как придет приказ о наступлении.
- Господин полковник, - в мою комнату вошел драгун первой роты Филимон Хельг, которого майор Штайнметц отрекомендовал мне в свое время, как специалиста по выживанию в любых условиях, именно поэтому я взял его себе в денщики, чему тот был только рад, - тут в подвале припасов валом. Кухня одна на весь дома, похоже, готовили на ней разом все. Плита здоровенная. Вот и я сообразил тут. Мы ж все не жрамши с начала драки в космосе сидим. А бой кончился, новый нескоро, так что можно и сообразить чего. Ведь пищемет пока дождешься.
И словно от его слов у меня забурчало в желудке. Я-то не ел с тех пор, как "Померании-40" вошла в гиперпространство. Так что я махнул Филимону рукой - и расторопный денщик скрылся за дверью.
Не успел я подумать о том, что пора бы ему уже и вернуться, как Филимон хлопнул дверью, входя в мою комнату. Обеими руками он держал большой поднос, заставленный тарелками с едой. От них исходил просто восхитительный запах. Денщик поставил поднос на стол каким-то прямо-таки театральным движением. Еда была самая простая, но именно о такой, бывало, мечтаешь в траншеях или на борту космического корабля с их вечными концентратами и консервами.
Картофельные оладьи, что у меня родине называются драниками, поджаренное копченое мясо, бутерброды с маслом и сыром. И целый термос горячего чая. Еды было довольно на двоих, потому я велел садиться и Филимону.
- Послушай, - сказал я, когда утолил первый голод, - ты еще и готовить отлично умеешь. Я и не знал.
- Не умею, - покачал головой тот. - Тут в подвале схоронились пяток человек. Явно здешние обыватели. Вот я самого толстого и тряхнул. Они по-своему что-то лопочут, не понять, но я как прикинул, поваров здесь не держат, значит, каждый сам себе готовит. А толстяк - по-всякому любитель поесть. Вот и объяснил ему доходчиво, чего требуется. Он понятливый оказался, быстренько все сготовил.
- Да уж, - рассмеялся я. - Ума не приложу, как обходился без тебя раньше.
Мы успели только ополовинить термос, когда в комнату вошел наш связист. Он взял под козырек и доложил:
- Ваше высокоблагородие, получен приказ из штаба дивизии. Закрепиться в Туаме, так называет этот город, и отразить возможную атаку противника. С самом скором времени нам обещали подкрепление в виде двух артиллерийских полков и одного саперного.
Начиналась обыкновенная для планетарной операции позиционная война. Тактика войны не изменилась за прошедшие века ничуть. Сначала выбить вражеский флот с орбиты, затем спуститься на поверхность, закрепиться там, вкопаться в землю поглубже и истощать врага, заставляя его атаковать наши позиции. Затем переходить в наступление, продавливая вражескую линии обороны и беря парочку городов. Снова закрепиться на новых позициях - и ждать атаки. А в это время через точку перехода протаскивается как можно больше наших кораблей, чтобы отразить неизбежное нападение противника и попытку деблокировать планету.
Не смотря на все наши тяжелые танки, вроде "Бобра", предназначенные для прорыва самых тяжелых укрепрайонов альбионцев класса "Плотина", могучие артиллерийские установки "Единорог", что могли разнести такой городишко, как этот Туам по камушку, воевать продолжали по-старому. Например, любая атакующая армия оп понятным причинам не могла вести с собой достаточно много самолетов, и потому, чтобы не быть уничтоженным авиацией обороняющихся, сосредотачивались на средствах защиты. Я был уверен, что один артполк, прибывающего к нам подкрепления, будет зенитным. Натыкают легкие орудия и счетверенные пулеметы по всем траншеям, а во время налетов альбионских бомбардировщиков все небо будут чертить огненные следы трассирующих очередей и пятнать черные кляксы от взрывов зенитных снарядов. Подобная тактика тормозила и развитие авиации, как истребительной, так и бомбардировочной, потому что средства защиты разработать куда проще и быстрее можно, чем новые самолеты.
Так и воевали, пережидая ураганные артобстрелы в траншеях, отражая вражеские атаки и кидаясь в свои, зачастую почти самоубийственные. Через минные поля, проволочные заграждения и кинжальный пулеметный огонь.
Спустя несколько часов рядом с "Померанией-40" опустился еще один транспорт с нашим подкреплением. Этот космолет был другого класса "Вестфалия", предназначенных, в основном, для перевозки танков, самоходных орудий и артиллерии или же саперных полков, в которых техники бывало больше чем людей. Ведь они возили с собой километры колючей проволоки, сотни мин и разные машины, что копали для нас траншеи, оборудовали брустверы с банкетами, барбеты для орудий, собирали из готовых конструкций, тоже привезенных с собой, блиндажи и бункеры, что могут выдержать почти любой артобстрел. И все в этом роде. С нашей помощью саперы в считанные дни превратят окрестности Туама в хорошо укрепленную позицию, на которой мы сможем отразить атаку в несколько раз превосходящих нас сил противника.
Штаб нашей сводной бригады, командовать которой было приказано мне, устроили в доме побольше, чем тот, где квартировал я с офицерами своего полка. Главным достоинством его был здоровенный зал, в который затащили соответствующих размеров стол, где расстелили карты местности. На них командир саперного полка майор Лев Наточнев чертил будущие укрепления, а мы прикидывали, где какому полку всего будет встать. То и дело инициативу у него перехватывали командиры артполков. Они склонялись над картой и дорисовывали позиции для своих батарей. Не было только командира зенитчиков. Его солдаты занимались расстановкой орудий по всему городу.
- С левого фланга к нам уже тянут свои траншеи мои соотечественники, - сказал майор Наточнев, - из Двадцать шестого Саарского. Там почти не встретили сопротивления, и уже успели развернуться во всю ширь. А вот правый фланг, судя по всему, подтянут нескоро. Как бы не пришлось туда подкрепление слать. Они атаковали город Килкенни, где квартировал один из полков Зеленых львов и два батальона королевской артиллерии. Нашим гренадерам и драгунам, что штурмуют сейчас Килкенни, приходится весьма туго. Отступать Зеленые львы не собираются, даже перед превосходящими силами.
- Если альбионцы соберутся и ударят в прореху линии фронта, - потер подбородок я, - нашим войскам может грозить окружение. Очень не хотелось бы, чтобы это произошло. Однако пока надо предусмотреть и этот вариант развития событий. Пока к нам не подтянут траншеи с правого фланга, надо предпринять все меры для возможной обороны в окружении.
- Предлагаете скруглить линию траншей? - задумчиво произнес майор Наточнев. - Но ведь это будет означать перемещение артиллерийских позиций, дело сложное и трудоемкое. Тем более, что по данным аэрокосмической разведки примерно в пяти километрах от нас проходит железнодорожная ветка. Противник может легко перебросить по ней не только живую силу и боеприпасы, но и тяжелые орудия. Если мы перенесем часть наших пушек и гаубиц прикрывать фланг, альбионцы вполне могут подавить нашу артиллерию.
- С той же вероятностью они могут перебросить войска и ударить по нам с неприкрытого правого фланга, - поддержал меня Башинский, - и тогда без артиллерии нам крышка.
- Вариантов много, - пожал плечами я, - и мне выбирать. Ответственность за это решение будет на мне. Мы временно скруглим фронт с правого фланга для отражения возможной атаки. Доведем до транспортов, которые не смогут поддержать нас своей артиллерией. Укрепления надо построить в кратчайшие сроки. Поэтому половину солдат наших полков, за исключением артиллерийских, конечно, я выделяю в помощь вам, майор Наточнев. Кроме того, всех работоспособных нонкомбатантов, захваченных нами в этом городе, обоего пола подключите к строительным работам. Выделите им на время работы солдатский паек.
- А что делать с ними потом? - поинтересовался мрачный штабс-капитан в егерской форме. Он представлял здесь командование 33-го Баварского полка, занимавшегося зачисткой у нас в тылу. Они занимались борьбой с партизанами, которых было хоть и немного, но все же досадить они нам могли достаточно сильно. Всех военнопленных и интернированных из мест боевых действий подданных Альбиона собирали в спешно организуемых временных лагерях. - Лагеря для интернированных уже и без того трещат по швам. Они переполнены.
Эрина была достаточно густонаселенной планетой, и я отдавал себе отчет, что в тылу у нас осталось много невооруженных людей, которые, естественно, вовсе обрадовались нашему вторжению. Тылы наши упирались в морское побережье, и сейчас несколько гренадерских полков штурмовали портовые города, чтобы прикрыть их от эскадр военно-морского флота альбионцев. Одновременно на воду спускались броненосные батареи класса "Не тронь меня", которые встретят врага огнем тяжелых калибров. Но им нужны снаряды, их нужно ремонтировать, а это возможно как раз в портовых городах. Но между побережьем и передней линией фронта простирались достаточно обширные пространства, которые еще весьма слабо контролировались нами. Егеря не успевали всюду, вылавливая партизан и просто сбежавших из городов и деревень, а полицейские части не справлялись с таким количеством интернированных.
- Оставлять их в городе точно нельзя, - развел я руками. - Тут же через считанные дни начнется форменный ад. Снаряды не выбирают, кому на голову падать. В траншеи их пустить мы не можем, а город, боюсь, бомбы и снаряды очень скоро просто сровняют с землей. На передовой гражданским не место.