- Не расслабляться! - тут же выкрикнул в микрофон общей связи старший унтер Недоплясов. - Это отвлекающий маневр!
- Почему ты так думаешь? - поинтересовался у него Быковский.
- Эти олухи не могли прикончить моих парней, - отрезал тот, - да еще и так, чтобы те сигнала подать не успели.
- Прибавить скорости! - скомандовал вахмистр.
И только это спасло колонну. Засаду на них организовали весьма грамотно. Тут явно не обошлось без стрелков, знаменитых "зеленых курток", которые были примерным аналогом егерей Доппельштерна. Не прибавь автомобили скорости, двигайся в нормальном темпе, расслабься после неудачного нападения врага, - и головной "Путиловец" получил бы заряд из гранатомета в борт или хуже того в колеса. А так враг не сумел как следует прицелиться в быстро движущийся бронеавтомобиль - граната взорвалась между "Путиловцем" и первым грузовиком. Больше всего пострадало дорожное покрытие.
Водитель первого грузовика ударил по тормозам. Егерь, сидящий рядом с ним, дернулся, едва не приложившись головой о лобовое стекло. Водитель попытался выпрыгнуть, но егерь успел перехватить его. Остро отточенное лезвие егерского ножа замерло у самого горла альбионца, едва-едва царапая кожу.
- Даже и не думай, - зловеще прошипел егерь.
Одна из башен передового бронеавтомобиля развернулась в сторону лесополосы, и пулемет дал длинную очередь примерно туда, откуда вылетела граната. Пули прочесали кусты и ряд деревьев, срезая листья и ветки.
- Следить за флангами! - выпалил Недоплясов, игнорируя даже главенство вахмистра Быковского.
Тот не обиделся, и осаживать егеря не стал. Тем более, что приказ старшего унтера прозвучал как раз вовремя. В этот раз солдаты противника не стали глупо выскакивать из укрывающих их кустов - открыли огонь прямо из них. Смертоносные лучи прорезали воздух, сходу сбив нескольких драгун с пикапов. Те развернули пулеметы - и принялись палить практически вслепую. Их поддержал головной бронеавтомобиль, развернувший вторую башенку в противоположную сторону. Лучи альбионцев демаскировали их позиции, так что достаточно скоро срезанные пулями листья окрасились кровью. На землю повалились первые трупы повстанцев.
- Тут главный вопрос, - протянул егерский унтер, - удалось ли прикончить гранатометчика. Мы ведь сейчас идеальная мишень для врага.
- Ты лучше скажи, - буркнул недовольный тем, что не может принять участия в схватке Быковский, - где твои патрули?
- На месте, - коротко бросил тот, с трудом пристраивая свою длинную винтовку на открытое окно, и, невероятно изогнувшись всем телом, приник глазом к прицелу. - Сейчас перегруппируются - и ударят в тыл этим бандитам.
Недоплясов нажал на спусковой крючок. Смертоносный луч ушел куда-то в кусты, но Быковский был уверен, что свою цель он нашел. Через несколько секунд Недоплясов снова прицелился - и выстрелил. Потом был еще выстрел. За ним следующий. И еще один. И еще. И еще. Наконец, Недоплясов разогнулся, хрустнув спиной.
- Все, - произнес он. - Ударили в тыл мои ребята.
Как он пришел к такому выводу, Быковский не понял. Наверное, без оптического прицела этого было не разглядеть.
Однако стрельба из кустов начала стихать. Причем как-то очень резко. Не смотря на длинные очереди, которыми поливали зеленые насаждения с бронеавтомобиля и драгунских пикапов, партизаны продолжали обстреливать колонну. Некоторые даже пытались подползти достаточно близко, чтобы кинуть гранату, но таких быстро срезали - и трупы солдат в зеленых мундирах или гражданских, похожих на фермеров в клетчатых рубашках и мешковатых штанах, скатывались по насыпи обратно в почти выкошенные очередями кусты.
Стрельба из лесополос прекратилась в считанные минуты, сменившись какой-то возней. Скорее всего, это была рукопашная схватка.
- Прекратить огонь, - скомандовал по общей сети Быковский, и добавил, уже отключив связь: - А то еще своих перестреляем.
Возня продлилась недолго. Егерям хватило пяти минут, чтобы покончить с засевшими в лесополосе партизанами. Из кустов вышел один из них в залитой вражеской кровью форме. На плече его висела длинная винтовка, а в ножнах на поясе покоился внушительный траншейный тесак. Он быстрым шагом подошел к машине, в которой сидели Быковский с Недоплясовым.
- С бандитами покончено, - козырнул тот.
- За режим радиомолчания хвалю, - только и кивнул старший унтер. - Всем патрулям в машины - и отдыхать. Сменщики - в поле, - обратился он уже к своим людям по общей радиосети.
- Грамотная засада, - сказал вахмистр Быковский, - не хватает только пару фугасов на дороге. Сумей они остановить колонну, нам была бы крышка.
- Ты дорожное покрытие видел? - усмехнулся Недоплясов. - Закладку фугаса можно было б без бинокля разглядеть за сотню метров. Конечно, если у них дорожной техники нет, для того, чтобы место закладки закрыть заплаткой.
Через некоторое время егерскому унтеру доложили о том, кто атаковал их колонну. Оказалось, что по большей части это были местные крестьяне, вроде тех, что полезли на них в первый раз. И только пяте человек носили зеленую форму альбионских стрелков со споротыми полковыми эмблемами.
- Они и организовали нападение, - резюмировал Недоплясов, - а местных набрали как пушечное мясо. Хорошо, что местность ровная и крепких деревьев вокруг не растет. Старый добрый трюк с бревном посреди дороги работает до сих пор. Не помню уже, сколько раз мы сами его применяли, устраивая засады на врагов.
- Тут только вереск растет, на наше счастье, - усмехнулся Быковский, - и деревца все тонкие. Их надо полгода вязать, чтобы перегородить нормально дорогу.
Оба весело и облегченно рассмеялись, не смотря на то, что шутка была не особенно мудреной.
К вечеру колонна прибыла в ближайший лагерь для интернированных. Выглядел тот именно так, как должен был. Длинные бараки, собранные из готовых конструкций, огороженные забором из колючей проволоки с вышками по углам. На вышках - пулеметы и прожектора, направленные внутрь. Отдельно стоило дома поменьше, там обитали охраняющие лагерь полицейские и администрация. Отличить тот, где она располагалась, можно было по флагу с двуглавым орлом над крышей.
- Оставайтесь здесь, - распорядился Быковский, выходя из машины. - Я вернусь минут через десять.
- Думаешь, хватит столько, - криво усмехнулся Недоплясов, - чтобы справиться со здешним начальством?
- Я больше времени, - с каменным выражением лица ответил вахмистр, - на разговоры не трачу.
Он вошел в дом под флагом с двуглавым орлом. Внутри за большим столом сидел офицер в серой форме полицейских частей. Фуражка лежала рядом с ним. Сам офицер, в чине поручика, что-то старательно записывал, даже язык высунул от усердия.
- Вашбродь, - взял под козырек Быковский, - разрешите доложить?
- Что у вас? - поднял голову поручик. Лицо его было, не смотря на молодой возраст, осунувшимся, под глазами залегли темные мешки.
- Привез интернированных из Туама, - произнес Быковский.
- Сколько? - тяжко вздохнул полицейский поручик.
- Двести пятьдесят пять человек, - четко доложил вахмистр.
- И куда мне, по-вашему, их девать? - еще тяжелее вздохнул начальник лагеря. - Лагерь переполнен. Мне скоро нечем будет кормить тех, кого уже содержат в лагере, а вы везете новых и новых. Места в бараках уже кончается! - Он хлопнул ладонью по столу, сломав ручку.
- Мне приказано доставить людей сюда, - ответил Быковский. - И мне все равно, куда вы их потом денете. Я сейчас возвращаюсь к машинам и распускаю всех, кого привез. Что с ними делать после этого - ваше дело.
- Ладно, ладно, - усталым голосом протянул поручик. - Кюхлер! - крикнул он, обернувшись через плечо. - Бери десяток солдат и принимай у вахмистра его интернированных.
Из-за тонкой двери вышел дородный фельдфебель с перетянутым ремнем брюхом, свисающим поверх него.
- Ты привез доходяг, что ли? - глянул он на Быковского, как будто бы даже проигнорировав поручика. - Ну, идем, примем твой груз.
На улице фельдфебель кликнул своих солдат, околачивавшихся к забора с винтовками на плечах - и все вместе они направились к колонне грузовиков. Полицейские приняли у Быковского интернированных, вывели их из грузовиков, выстроили и ровными рядами увели за колючую проволоку.
- Грузовики себе оставьте! - крикнул в спину удаляющемуся фельдфебелю Быковский.
Обернувшись к Недоплясову, вахмистр распорядился готовить колонну в обратный путь.
- Посадим твоих егерей в пикапы, - сказал он, - придется потесниться, ну да ничего. И рванем на полном ходу обратно в Туам. Батареи тут зарядим по полной, так что на дорогу хватит.
- Опасно, - покачал головой старший унтер, - но верно. Ночью засады делать не станут. Скорее, уж с самого утра, когда мы по их расчетам поехать должны бы.
- Поддерживаю, - раздавил окурок о каблук сапога вахмистр-бронеавтомобилист, командующий парой боевых машин. Он красовался длинным черным кожаным плащом бронеавтомобильных войск и печатками с высокими крагами. На фуражке носил очки, тоже "для форсу", потому что в закрытом бронированном авто надобности в них не было никакой. - Будем чаще сменяться за рулем, зато вряд ли бандиты успеют организовать новое нападение, да еще и в ночной темноте.
- Вот и отлично, - кивнул Быковский. - Часа на зарядку батарей хватит? Значит, через час пятнадцать отправляемся обратно.
***
Самое неприятное на войне это тишина. Она обрушивается на подготовленные позиции сразу после того, как заканчиваются все работы по их укреплению. И остается только ждать. Нашего или вражеского обстрела. Гула винтов бомбардировщиков. Могучего рева танковых двигателей. Но дни сменяли друг друга, а ничего подобного не было. Часто до нас доносились раскаты канонады, шли бои на нашем правом фланге, который за прошедшие недели так и не успели дотянуть до нас.
Килкенни все никак не удавалось взять. Большой город был практически превращен в руины постоянными артобстрелами, но зеленые львы вцепились в них зубами и отступать не желали. К тому же на их левом фланге, по железной дороге курсировал бронепоезд, обстреливающий наши позиции. Перерезать рельсы никак не удавалось. Кроме бронепоезда по ветке носились, как сумасшедшие десяток боевых мотодрезин, не подпускающих к путям диверсантов. Расстрелив