Ганзориг отрицательно покачал головой.
— Что ж, тогда пойду учить уроки, — он улыбнулся и показал ему планшет. — Вы не представляете, какую штуку они придумали. Вряд ли сумею во всём этом быстро разобраться.
Возвращаясь в каюту, на лестнице он столкнулся с Томой. Услышав шаги, она замерла у подножия, неуверенно держась за поручень.
— Привет, — негромко сказал он и начал спускаться. Она отошла с его пути, прижавшись спиной к стене узкого коридора.
Кан остановился напротив, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, будто это была не девушка, а фонарный столб. Удивительно, как можно было так существовать и не существовать одновременно. Он шагнул вперёд, встав почти вплотную к ней. Тома выглядела неважно, и её запах, который обычные люди не чуяли, тоже изменился. Она всегда казалась несчастной и запуганной жертвой, но Кан давно научился подавлять возникающие у него при виде таких людей инстинкты. Подобные женщины — настолько лёгкая добыча, что никакого интереса не представляли. Он склонился к её уху и тихо проговорил:
— Ты ни о чём не хочешь меня попросить?
Она задержала дыхание, чтобы спустя несколько секунд прошептать своё «нет».
— А ты видела эту встречу в своих трансах? Ведь это важная точка, Тома. Многое зависит от того, как ты мне ответишь. — Теперь он говорил ещё тише, касаясь губами её волос. — Ответишь так, и события пойдут по одному пути. Ответишь иначе, и они пойдут по другому. Всё зависит от тебя. Прими решение. Ты ведь видела все варианты будущего. И уже выбрала свой. Неважно, что ты наговорила близнецам. Я знаю, куда ты нас ведёшь. И мне интересно сыграть с тобой в твою игру.
Она упёрлась ладонью ему в рёбра, пытаясь оттолкнуть. Кан только улыбнулся.
— А я знаю, куда хочешь ты, — прошептала она с неожиданной яростью. — Отойди от меня прочь!
Он почувствовал, как она собирает силу для заклинания, и с трудом сдержался, чтобы не вонзить лезвия ей в живот. Это было сильнее любого сексуального желания, но до сих пор ему удавалось себя контролировать, и теперь он отстранился от девушки. Тома вывернулась, взбежала по лестнице и быстро скрылась в коридоре.
Ева Селим знала, что однажды это случится, и двойной сигнал тревоги, раздавшийся в её каюте поздно вечером, не стал для неё неожиданностью. У Саар снова возникли неприятности. Но на этот раз они были и у Кана.
Дверь в каюту Саар открывалась лишь наполовину, но Еве этого хватило, чтобы протиснуться внутрь. В одной из своих личин — юной девушки андрогинного вида, — Саар лежала на кровати без сознания; обе её ноги и постель были в крови, вдоль правого бедра шла глубокая длинная рана. Прежде, чем потерять сознание, колдунья успела частично остановить кровь, но сейчас она текла вновь. За полуоткрытой дверью Ева увидела Кана. Тот тоже потерял сознание, однако на его теле не было никаких следов травм. Ева не любила ругаться, но сейчас ей было трудно удержаться от крепких фраз. Сперва она обработала рану Саар, а потом вызвала Вайдица, чтобы переправить их в медицинский отсек.
Теперь ей предстояло сообщить об этом близнецам. Чем дольше она их знала, тем больше убеждалась, что их манера поведения — не более чем роль, которую они выбрали для удобства общения. Знай Ева теорию Саар о том, что тело отражает душу, она бы с ней согласилась, хотя, в отличие от Саар, отнеслась бы к ней только как к метафоре.
Закончив с делами, она связалась с Микой, но её надежды не оправдались — братья уже покинули аппаратную и уехали к себе в каюту. Говорить по общей связи Еве не хотелось, поэтому пришлось спускаться вниз, хотя она не любила находиться на их территории.
Близнецы сидели на кровати и выглядели не слишком довольными её визитом.
— У меня две новости: одна плохая, другая интересная, — сказала Ева, останавливаясь посреди чёрно-белой каюты. В комнатах братьев никогда не было ничего похожего на стулья. — Сначала плохая. Оборотень снова напал на Саар. На этот раз всё куда серьёзнее — они оба в медотсеке. У Саар глубокая рана и большая потеря крови. К нашему всеобщему счастью, бедренная артерия не задета, иначе мы с немалой вероятностью могли бы её потерять. Пару дней я за ней понаблюдаю, а потом она сможет вернуться…
— Что с Каном? — прервал её Джулиус.
— Без Саар…
— Без Саар всё было бы плохо, но не критично, а без Кана у нас нет ни единого шанса, — отрезал близнец. Ева обозлилась:
— То есть тебе неважно, что её жизнь под постоянной угрозой, и она может погибнуть, потому что связалась с сумасшедшим оборотнем?
— Прибереги свою женскую солидарность для другого раза! — рявкнул Джулиус. — И отвечай, чёрт подери, на вопрос!
Она уставилась на него в изумлении, но потом взяла себя в руки.
— Кан… сейчас он находится в странном состоянии. Судя по всему, Саар ударила его заклинанием, и пока она не очнётся, мы не узнаем, каким. Теоретически это должно быть что-то очень простое, но он не приходил в себя слишком долго, и его общее состояние менялось не в лучшую сторону. Я проверила и выяснила… надеюсь, вы помните, что вытворяет наш мозг с момента входа в аномалию? Так вот, сейчас этим процессом у него охвачены не только зрительные участки, но и все остальные. Он похож на разгоняющийся процессор, хотя нейроны просто физически не могут ускорять своё взаимодействие до такой степени. И всё же это происходит. Скорость их работы растёт. Для организма это плохо. На свой метаболизм мозгу нужно много энергии, а при такой невероятной скорости он забирает себе ресурсы ускоренными темпами. Мы можем поддерживать его состояние только до определённого предела. В конце концов, если это не прекратится, органы начнут отказывать.
Близнецы молчали. Увидев, что они начали внутренний диалог, Ева почувствовала себя не в своей тарелке: она осталась наедине с фамилиаром. Он был где-то здесь — возможно, прятался под кроватью или в ванной комнате; ей представилось, что неподалёку находится шприц с наркотиком, с которого невозможно слезть, и сейчас этот шприц никто не контролирует. Он мог внезапно появиться из воздуха и всадить в неё весь свой заряд.
— Ты можешь вывести его из этого состояния? — спросил Джулиус. Ева вздрогнула от неожиданности.
— Я не знаю, что это за состояние. Чем-то оно похоже на кому, но комы бывают разные, а тут я пока не представляю, за что браться. Мне нужно время.
— Времени нет. Кан должен быть на ногах.
Ева молча смотрела на Джулиуса. Тот поднял брови.
— Что?
— Я разговаривала с капитаном Ормондом. Объяснила ситуацию с влиянием аномалии, и он дал согласие на вмешательство. Со стороны его команды никаких неприятностей больше не будет. Контроль минимальный — я отключила только области, отвечающие за агрессию. Так что, Джулиус, если вдруг ты захочешь…
— Всё, Ева, иди, — перебил её близнец. — И сделай что-нибудь такое, чтобы он очнулся. Команду Ормонда я тебе прощаю, но остальных не трогай. Завтра ты вправишь мозги Саар, а мы — Кану… когда он вернётся. И заметь, — добавил он, — я сказал «когда», а не «если».
Оставшись одни, братья повели разговор о событиях дня, и их диалоги, проходившие безмолвно, делали их похожими на причудливый застывший манекен. Даже Балгур, усыплявший их, чтобы они успевали отдыхать, не осмеливался касаться близнецов во время таких бесед.
В эти минуты они оставляли мир знакомой материи, где им больше некуда было расти. Они преодолели его притяжение — не без труда, сказали бы братья, и не без помощи, добавил бы фамилиар, если б умел формулировать мысли словами. Мир, в котором они оказывались наедине друг с другом и становились чем-то третьим, отличным от двух братьев Морган, было невозможно описать привычными и понятными терминами, разве что формулами. Разговор был долгим только для них — снаружи прошло не больше десяти минут. Потом они уснули. Балгур забрался под кровать и вылез оттуда только утром, чтобы разбудить близнецов, когда им позвонила Ева.
16
Они появились в медотсеке спустя несколько секунд после того, как Ева бросила на пол заклинание портального выхода. Перед визитом близнецов Саар переправили в лабораторию Вайдица, освободив место для их кресла, и теперь она, уже вернувшись к своему привычному облику, наблюдала за происходящим с выражением мрачным и злым.
— Рассказывай, — велел Джулиус.
— Вряд ли это возможно, — ответил Кан. С момента, когда он очнулся, прошёл почти час, но ему так и не удалось собраться с мыслями. — У меня нет слов для таких ощущений.
— Начни с простого. Движение, цвет, звуки, формы…
Несколько секунд Кан смотрел на близнецов, переводя взгляд с одного на другого.
— Ни форм, ни звуков там не было. Было движение, но не последовательное, — наконец, ответил он. — Как будто в одном месте происходило много всего одновременно. Но воспринимал я это по отдельности, словно целое делилось на смысловые слои.
— И что именно происходило одновременно?
— Я не знаю. Там двигалось что-то очень большое, как горы или астероиды. Но это только образ, потому что ничего материального я не видел. Просто ощущал движение чего-то огромного… — Он нахмурился. — Эти массы… как же объяснить… в общем, в них была информация. Или они сами были информацией… Слушайте, я понятия не имею, что это такое и как это описать. Саар вырубила меня разрядом, словно электрический угорь, — он покосился на отсек Вайдица, потом скользнул взглядом по Еве, скрестившей руки на груди, и улыбнулся.
— Раз уж ты об этом заговорил, — произнёс Джулиус, — мы хотим тебя предупредить: ещё одна такая выходка с риском для жизни вас обоих, ещё одна драка, рана, насилие любого рода, и остаток пути ты проведёшь в клетке на палубе.
Улыбка Кана стала ещё шире.
— Я сказал что-то смешное? — обозлился Джулиус. Кан засмеялся.
— Извините. Это и правда смешно. Но ничего такого больше не будет. Я не хотел её ранить. Это случайность. Саар иногда бывает… слишком строгой.
— Что ещё ты видел? — спросил Франц.
— Мне кажется, будь у меня время, я бы понял, что за информация в этих движущихся массах. По крайней мере, хотя бы в какой-то из них.