Но пока она колеблется… Он постарается, чтобы она сделала нужный выбор.
И все же, сидеть и пить чай точно не стоит. Не стоит тянуть.
— Нет, — говорит Эрлин. — Будет только хуже.
— Тогда побыстрее? — говорит Хёнрир, чуть приподняв бровь. — Сделать это, и уже не думать. Без поцелуев и всяких глупостей.
Чуть-чуть иронии.
Без глупостей.
Но так, пожалуй, будет проще всего.
Эрлин неуверенно кивает. Только то, что требуется. Она согласна…
Пусть так.
— Да, — говорит она.
Хёнрир разом, без всяких сомнений, подхватывает её на руки, заваливает на кровать. Прежде, чем Эрлин успевает опомниться и испугаться окончательно, стаскивает с нее бриджи для верховой езды и панталоны… задирает юбку… Он прижимает её к кровати так, что не вырваться, никуда уже не деться. Хотя она пару раз пытается дернуться, но… Все слишком быстро! Эрлин уже почти готова испугаться по-настоящему, закричать… но тут Хёнрир целует её в губы.
И… все.
И сил сопротивляться — больше нет.
И желания сопротивляться — тоже. Совсем.
Хочется, чтобы он больше не отпускал её.
И даже удается почти не думать о том, что сам Хёнрир может чувствовать, и пусть жар его щитов обжигает Эрлин… невыносимо. Кажется, её сейчас сожжет… Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, лишь обнимает крепче. И уже чувствуя его в себе, прижимается всем телом. Она тоже хочет этого. И плевать на все.
Быстро. Так быстро, почти жестко, до головокружения, до невозможности вздохнуть, почти до боли, резко. Скорее успеть, пока Лес не вмешался, не встал между ними. Немного звенит в ушах. Эрлин, кажется, царапает Хёнриру спину, но… ей просто нужно держаться за что-то, сводит пальцы. Его кровь на её губах, густая, соленая…
Хёнрир тихо рычит, почти страшно… но они слишком крепко связаны сейчас, чтобы не понимать — он здесь и с ней, он не причинит ей вреда.
И еще…
Кажется, вот-вот и от такой бешеной скорости разорвется сердце.
А потом их накрывает разом, обоих. Вспышка света в глаза, волна жара. И кажется, Эрлин все-таки кричит… или ей только кажется? Потому, что сил кричать нет.
Потом пустота и удивительная расслабленность. Эрлин лежит, пытаясь восстановить дыхание, прийти в себя.
Горячие губы осторожно касаются её виска.
— Как ты? — тихо спрашивает Хёнрир.
— Хорошо, — говорит она честно.
Так честно, что Хёнрир весело фыркает. Не отпускает. Даже не думает отпускать, так и лежит сверху, опираясь на локти, все еще обнимая. Потом заваливается на бок, увлекая Эрлин за собой.
— Еще разок? — говорит он.
— Что? — это звучит почти дико.
— Еще, — хрипло говорит он. — Повторить, для верности.
Он обнимает её под попу и, притягивая ближе… тоже для верности, наверно, чтобы не сбежала. Еще и ногой пытается обхватить, но вовремя понимает, что все еще в сапогах…
У него кровь размазана по лицу: под носом, губы, подбородок и щеки даже, но щеки скорее от того, что, целуя Эрлин, измазался уже об нее. Кровь остановилась, но выглядит страшновато. Капельки пота на лбу. И красные глаза, все сосуды полопались.
Эрлин смотрит на него, и даже не знает, что сказать.
— Что, я весь в кровище? — говорит он.
— Да, — она дотрагивается пальцами до его щеки, гладит. — И глаза красные.
Хёнрир ухмыляется, закрывая глаза.
Его щиты вспыхивают с новой силой. Эрлин видит, как он поднимает защиту, проверяет все узлы, пробуя на прочность. Он обнимает Эрлин, но он не с ней. Еще раз? Да щит оплавлен так, что второго раза, кажется, уже не выдержит. Но, вместе с тем, так странно оплавлены нити Леса, вьющиеся вокруг Хёнрира. Лесу тоже досталось… Эрлин даже не думала, что можно так…
— Давай, выпьем чаю, — осторожно говорит она.
Нужно немного прийти в себя.
— Давай, — соглашается он. Целует её в уголок губ.
Потом вылезает из кровати и, первым делом, почему-то, стаскивает сапоги. Так, босиком, идет умываться, покачиваясь, словно пьяный. Ему нелегко далось… Смывает с лица кровь. Проверяет чайник, там вода есть, но уже начала остывать, вешает на крюк в камине. Сейчас согреется.
Эрлин умывается тоже.
— Садись, — говорит Хёнрир, — я сейчас все сделаю.
На её попытки сделать самой, лишь отмахивается: «Это мой дом, не стоит. К тому же, пока ты мне не жена…» И ухмыляется так. Можно подумать, когда Эрлин станет его женой, он станет заставлять её возиться на кухне.
«Когда станет».
Она не садится, да «когда стану, тогда и будешь командовать», а подходит ближе, наблюдая, как он достает ароматные пучки веточек — чабрец, мята и немного брусничных листочков. В этом есть своя магия, удивительно простая, домашняя… Эрлин заглядывает через плечо, и случайно касается щекой его руки. Или не случайно? Он, так же невзначай, обнимает её за талию.
Это кажется так просто. Когда она в его руках, прижимаясь к его груди спиной, когда его пальцы поглаживают её живот. Когда он целует её плечо, сдвигая ворот сорочки, потом, распустив тесемку, стаскивает сорочку с плеч, и она падает. Это так хорошо, что думать ни о чем уже сил нет.
Нет, она чувствует все, что происходит с ним, его щиты, горячие импульсы Леса… можно даже не смотреть, закрыть глаза, но они все равно связаны с Хёнриром. Она даже пытается помочь — подтянуть свои нити туда, где он спешно достраивает защиту, но едва не вскрикивает, Лес бьет так сильно, что у Эрлин темнеет в глазах.
— Тихо, тихо, ну куда же ты лезешь? — спрашивает Хёнрир, обнимая её.
— Я хотела помочь… Как же ты…
— Я привык, это все с рождения со мной. Не делай так. Не на внешний контур, по крайней мере…
Да… ей пока сложно сориентироваться и понять, как лучше помочь. Но она точно может помочь одним способом — поделиться силой. Даже без всяких нитей. Они ведь достаточно близко. Хёнрир замирает, когда сила Эрлин только впервые касается его, но не отталкивает, принимает помощь, подхватывает потоки, сам направляет их в нужное место защиты. Нежно поглаживая Эрлин живот.
Это такие странные ласки, когда даже больше там, чем здесь. Когда сплетаются энергетические потоки, путаются тонкие нити связей, когда чувствуешь чужого, в общем-то человека, словно это часть тебя. Но это так странно. Но хорошо все равно.
— Я люблю тебя, — шепотом говорит Хёнрир.
Глава 16. Лорды Леса
— Ты с ним спишь? — лорд Кенриль внимательно разглядывает дочь, отчего-то кажется, что он доволен.
— Да, — говорит она. Отрицать нет смысла.
— Очень хорошо, — говорит лорд Кенриль. — Ты молодец, все делаешь правильно, девочка моя.
От этих слов пробирает озноб.
Правильно? Именно этого и ожидали от нее? Эту идею ведь ей подсказала Айлин, после разговора с отцом. Все было запланировано? Эрлин оказалась послушной глупой игрушкой в чужих руках.
Самое главное, понимает ли Хёнрир?
Хёнрир держит Бьярни на руках, тихо мурлыкая колыбельную.
Прошлым утром.
Эрлин ходила тренироваться с мечом во дворе. Осталась неделя, лорды уже начали съезжаться, должен приехать отец. Свельг вместе с Хель вернутся совсем скоро.
— Нам нужно поговорить, Эрлин.
Она кивает, подходит, забрать у него ребенка. Готова слушать.
Хёнрир передает аккуратно, улыбается, обняв Эрлин за плечи. И только потом отступает на шаг.
— Лучше, если бы будешь готова заранее, — говорит он. — Сейчас многие попытаются втянуть тебя в свои игры. Не поддавайся. И ничего не бойся, как бы ни пугали. Им всего лишь нужно склонить тебя на свою сторону.
Еще немного, и все решится. Вот только чем ближе, тем сильнее волнуется Эрлин. Плохо спит уже которую ночь, сама накручивая себя. Знает, что так нельзя, что нужно успокоиться, нужно взять себя в руки… но слишком мало сейчас зависит от нее.
Бьярни причмокивает, глядя по сторонам. Если бы не правая рука, он был бы совсем обычным ребенком, с пухлыми розовыми щечками и отличным аппетитом. И так страшно сейчас, что Эрлин может потерять его, что её могут заставить уехать… Она не принадлежит Синему Дому, и Хёнрир не всесилен. И даже если он будет слишком настаивать, это повредит ему самому… как раз то, о чем говорила Хель в самом начале.
Им не стоило… с каждым днем сомнения все больше одолевают её.
А Хёнрир не сомневается.
— Сейчас я обращусь в Совет с просьбой о том, чтобы мне разрешили жениться, — говорит он. — И к тебе наверняка будут подходить люди с предложениями помочь, как-то повлиять на решение Совета, взамен на ответные уступки. Твой отец, возможно, будет настаивать, что решение зависит только от него. Просто помни, что его голос действительно имеет большой вес, но не решающий. Не соглашайся. Даже на мелкие уступки не соглашайся, иначе тебя загонят в угол.
— Но если не соглашаться совсем, даже на мелкие уступки… что если нам не разрешат жениться?
— Просто доверься мне, хорошо? — говорит Хёнрир. — Я знаю, что делаю.
— Мне страшно, — говорит Эрлин.
— Тебе нечего бояться, — он обнимает, трется носом о её волосы. — И еще, Эрлин, самое важное. Возможно, кто-то решит, что я сам могу быть важен для тебя. Возможно, твой отец станет рассказывать тебе, как может добиться моей казни за убийство Ареда и прошлые дела, а может — устроить так, чтобы казнь снова отложили. Не соглашайся, чтобы не предлагали тебе. Кенриль будет требовать моей смерти в любом случае, чуть более или чуть менее явно — это не имеет значения, и не успокоится, пока не добьется. Я знаю, что с этим делать. А вот если ты согласишься, к примеру, уехать в Олгер, в обмен на мою жизнь, то мне будет очень сложно вернуть тебя оттуда. Стой на своем.
— Но что если…
Эрлин не хватает духу сказать это, глядя ему в глаза.
Что если отец окажется сильнее? Если привлечет больше сторонников. Если добьется…
— Просто верь мне, — говорит Хёнрир. — Сейчас в Торенхолле ты в безопасности. Постарайся не разговаривать ни с кем из посторонних без особой необходимости. Не соглашайся выезжать за пределы замка без моего сопровождения или сопровождения Хель. Даже вдвоем со Свельгом — никуда, как бы ты ни доверяла ему. Мы успеем получить разрешение до суда и успеем пожениться. Тогда никто не сможет давить тебя.