— Хёнрир сын Даки из Синего Дома, вы признанны виновным в совершенных преступлениях, и ответите за это.
Приговор Кенриль зачитывает лично, но торжества на его лице мало, только напряженное тревожное ожидание. Хель тоже отказалась от сделки, и теперь лорд Кенриль опасается подвоха. Да и главной цели он достичь не смог, перевеса в голосах у него нет.
— Вы лишаетесь всех званий и титулов, — говорит он, — в том числе: звания командующего войском, главы Дома и главы Совета. Вы приговариваетесь к смертной казни. Ваше тело будет четвертовано, разорвано на куски, после чего вам отрубят голову. Приговор будет приведен в действие сразу, после завершения заседания Совета.
Тишина в зале. Так, словно никто не мог ожидать…
Ожидали, конечно. Все понимали, к чему идет. Но смертная казнь и никакой отсрочки, несмотря на приготовления к взятию Фесгарда… Сейчас.
Война без Хёнрира.
Тишина. Потом глухой ропот.
Хель стоит, вглядываясь куда-то в глубину зала, словно стараясь что-то отыскать там. Осунувшаяся за эту ночь. её согласие… Кенриль предлагал ей жизнь брата в обмен на отказ от кресла главы Совета. С ней был бы основной договор, с Эрлин — так, мелочь… Это удобно. Кенриль был уверен, что получит свое, и дочь получит в довесок.
Хёнрир не позволил. Он скорее умрет, чем даст Хель уступить…
Но ведь он знает, что делает?
Стоит, почти безразлично… Только завихрения магии собираются вокруг него, стягиваясь в плотный клубок. Чудовищная сила собирается, готовясь… ударить?
Эрлин в стороне. До нее больше никому нет дела. Хёнрир прикрыл её своим решением, словно щитом, и теперь она свободна. Жена и уже почти вдова.
Словно во сне. Она смотрит на все это и не может поверить. Невозможно… не может быть так!
Объявляют голосование. Это почти формальная процедура, но без нее не обойтись.
Теперь, когда Хёнрира лишили всего, Хель — глава Дома без сомнений. Никто не выскажется против нее. Большинство лордов Синего Дома уже не раз сражались под её знаменами, с ней всегда считались, в отсутствии Хёнрира решения всегда принимала она.
Присяга.
Лорды Синего Дома подходят по одному и приносят клятву верности Хель. Некоторые оглядываются на Хёнрира, не могут поверить тоже… Хёнрир кивает им — да, они поступают правильно.
Личная гвардия… Свельг… он тоже признает власть сестры.
Все это тянется… безумно… бесконечно. До звона в ушах.
И главы Домов определяют главу Совета.
И снова Хель.
Когда Кенрилю приходится встать на одно колено и принести клятву — его ощутимо трясет. Он долго стоит, словно не решаясь. Он ведь был почти уверен, что победил, что уже сегодня может получить власть в полной мере… Но пойти против высказанной воли лордов он не может. Тянуть — значит потерять лицо.
И он клянется. Своей жизнью, своим мечом, своей кровью.
Все решено.
— А теперь, — вдруг громко говорит Хёнрир, и все разом оборачиваются к нему, словно очнувшись, — лорд Кенриль, позвольте мне задать вам один вопрос.
Кенриль выпрямляется резко, едва не подскакивая на месте. Меч, на котором он только что приносил клятву — в его руках. Но сражаться сам он не станет.
Хёнрир ухмыляется.
— Сейчас, когда мне больше нечего терять, — говорит он, — скажите, лорд Кенриль, что помешает мне убить вас?
Тишина. Вязкая, почти нереальная.
И в этой тишине Хёнрир делает шаг вперед. Без оружия, против десятка гвардейцев Кенриля, которые уже готовы встать стеной. Но это все равно страшно. Хёнрир страшен даже без оружия.
Кенриль пятится.
Огромный зал, полный вооруженных людей. Слишком много… Эрлин вдруг понимает, что здесь слишком много людей отца, столько, сколько не должно быть… арбалетчики у стен… словно готовились заранее.
— Боишься? — говорит Хёнрир. — У меня есть доказательства, что вся эта история твоих рук дело. Что ты сознательно отдал дочь этой твари, ты устроил встречи Эрлин со Свельгом, чтобы Свельг попытался вступиться за нее, чтобы рано или поздно вмешался я. Тебе нужна власть. Вся власть. И твое влияние действительно очень сильно. Настолько, что никто не хочет признавать правды. Да, правда в Совете давно ничего не стоит. Тебя боятся. А ты боишься меня. Ты пытался договориться со мной, но я не стану с тобой договариваться, я поступлю проще, — Хёнрир улыбается шире. — Я убью тебя.
Кажется, он двигается очень медленно. Очень плавно. Шаг за шагом, словно перетекая… Так, что охрана Кенриля не успевает уловить нужный момент. Одно движение, и первому из гвардейцев Хёнрир с хрустом ломает руку, вырывая оружие, вонзая в тело его же меч. На Хёнрира бросаются остальные, едва опомнившись… все разом. Лихорадочный звон клинков…
Тут же спина Олина закрывает Эрлин обзор… её охрана.
Звон, лязг и крики… Хёнрир прокладывает себе путь. Еще немного…
Многие хватаются за оружие, но все слишком неясно и шатко, чтобы понять… на чьей стороне… И что-то еще… магия заполняет все, почти лишая воли. Сила, в которой вязнет все…
Еще немного… никакая охрана не может противостоять…
— Девку! Его жену! Хватайте её! — почти истерично орет Кенриль. — Взять её! Арбалеты! Приготовились!
С десяток стрел направляются на Эрлин, готовые сорваться. Она стоит посреди зала, почти беззащитна… Олин не в счет, он один не сможет закрыть её от всех этих стрел… но отступать нельзя. Не сейчас. У Эрлин в этой игре своя роль.
И в этот же момент её накрывает оглушительная тишина, словно колпаком. Оглушая. Невидимый щит, непроницаемый. Такой щит не пробьет даже стрела… но на это уходит чудовищно много сил… не её, она бы не смогла так…
Она видит, как отец что-то кричит. Беззвучно.
Видит, как Хёнрир останавливается, почти демонстративно. Разводит руки в стороны. Как отступает назад. Поворачивается к Эрлин. Он весь в крови. Его кровь и кровь убитых им гвардейцев. Он едва держится на ногах. Правая рука почти перерублена, он сжимает меч в левой. Широкая рана в боку, и даже видно, как толчками льет кровь. Широкая алая полоса прочерчена на груди… плечо… еще… Хёнрира сложно убить, но у всего есть предел.
Эрлин не слышит, только видит, как что-то говорит отец, как открывается его рот, как искажается лицо в гневном крике.
Как Хёнрир, так же демонстративно, бросает оружие… меч падает на пол. Беззвучно. И медленно-медленно Хёнрир сам опускается на колени… Словно во сне.
Оставшиеся гвардейцы разом делают шаг к нему. Все взгляды обращены к нему.
Только Эрлин видит Свельга… который стоял позади, на которого никто не обращал внимания и никто не принимал в расчет… видит, как Свельг одним движением достает из ножен меч и делает шаг вперед… и резко, почти без замаха, но точно… и силы ему не занимать… рубит.
И останавливается сердце. Эрлин хочет кричать, но крик замирает в груди.
Кровь.
Свельг срубает голову разом. её отцу. Словно твари.
Голова лорда Кенриля падает и катится по ступеням… еще дергается… и следом падает тело. Все кончено.
Две стрелы успевают сорваться, словно в ответ, летя в Эрлин, но лишь с искрой задев невидимый щит, падают рядом. её не достать.
И в тот же момент на зал обрушивается ударная волна. Сметая. Все, кто стоял рядом с Хёнриром — падают, те, кто чуть дальше — сгибаются, обхватив голову руками. Кричат.
И темнеет в глазах.
Эрлин еще видит, как Хёнрир падает тоже.
Она приходит в себя, когда её пытаются поднять на руки.
— Что…
Зал Совета.
Полупустой.
Айлин рядом с ней и люди Хёнрира, кто-то из них собирался унести Эрлин отсюда.
Там, дальше, собралась толпа… и слышен странный звон, словно… Эрлин не в силах понять. Удары металла о металл.
Ужас накатывает…
— Хёнрир? — спрашивает она.
Айлин неопределенно дергает плечом. Кивает туда…
— Еще дышит, — говорит она.
Еще?
Эрлин подскакивает, срывается с места, бежит. Там Хель и Свельг стоят рядом… и…
Руки Хёнрира закованы в кандалы, еще немного… и теперь ноги тоже. Тяжелая цепь…
— Давай, поднимай его, — говорит Свельг Олину. — Понесли.
— Куда вы его?
Эрлин всхлипывает. Это так дико, так…
— В клетку, — глухо говорит Хель. — Не трогай. Не мешай, так надо.
— Нет! Вы с ума сошли?! Нет! Он умрет!
— Ты ничем не сможешь ему помочь, — говорит Хель. — Он еще жив, но сложно сказать, насколько его хватит. Либо Хёнрир справится сам, либо умрет. Он отгородился щитом так, что ни один врач не сможет пробиться и помочь ему. Я не смогу, никто… Раны перевязали, но больше ничего… А ломать щит, значит ломать его защиту против Леса. Не стоит, так мы скорее убьем его. Просто не мешай. Он сильный…
У Хель белое лицо и глаза черные, полные тьмы. Ей очень тяжело все это, но выбора нет.
— В клетку? — потрясенно говорит Эрлин.
— Если он очнется, — говорит Свельг, — то никто не знает, очнется ли человеком. А с такой тварью нам не справиться. Давай, Олин…
Они поднимают.
— Присмотри там за ним, — говорит брату Хель. — Я буду говорить с лордами. Мне еще многое придется объяснить… И пожелай нам удачи.
Эрлин оглядывается… тело её отца уже убрали. Осталась только кровь…
Глава 22.Клетка
Она осталась.
Ее пытались выгнать из клетки, не пустить, отправить в безопасное место, но она осталась все равно. С Хёнриром. С мужем. Они не имеют права выгонять её. Теперь уже не имеют.
— Наверно, это правильно, — говорит Свельг. — Возможно, он чувствует, что ты рядом, а значит, никак не может сдаться Лесу, будет сражаться до конца. Возможно, это поможет ему.
Эрлин сидит на полу, прислонившись к прутьям клетки спиной, положив голову Хёнрира к себе на колени. Осторожно, кончиками пальцев, перебирает его волосы, гладит его по щеке.
Все будет хорошо…
Только слезы текут по щекам.
Сейчас она не может больше ничего сделать. Залечить раны, даже просто поделиться силой — не выходит. Он не принимает, не пропуская ничего, слишком плотно отгородившись, всеми силами… Непроницаемые огненные щиты — Эрлин физически чувствует их, обдают жаром.