– Действительно по правде сделал! – Дед Феофан, старейшина рода Подшиваловых резво поднялся с лавки. – Много ли из нас так поступить смогли? Ась? Как золото нашел, никто не видел. Полгода молчал. А потом раз, и всем, включая себя, равные доли! – Подшивалов прошелся по горнице, вернулся на свое место и энергично закончил свою речь: – Молодец! По нашей казачьей правде поступил! Настоящий казак!
Дальнейшее обсуждение внезапного богатства десяти семей в станице привело к тому, что решили об этом не распространяться. Хотя информация уже наверняка ушла на сторону. На охрану обоза по контракту с купцом Касьяновым нас с общего благословения отпустили. Прав был Бекетов, многие из казаков мечтали попасть на такую работу. Платил торговый дом за охрану изрядно и содержал во время службы богато: хорошее трехразовое питание и корм для лошадей.
Все оставшееся время до прихода в станицу купеческого обоза усиленно готовились к длительному походу, проверяя и подгоняя обмундирование, верхнюю теплую одежду, оружие, патроны, снаряжение. Пройти за сорок дней туда и обратно почти полторы тысячи километров – это вам не шутка. Хорошо, конечно, что по Амуру к этому времени путь наезжен, но погода в марте изменчива. Как говорится, «марток – надевай трое порток» и «на Евдокию (14 марта) сидячую собаку заносит». Поэтому готовились в дорогу тщательно, стараясь не забыть чего-то важного. Много полезных советов дал вахмистр Шохирев. С Митяем у меня после событий в Благовещенске, связанных с золотом, отношения стали еще более дружественными и теплыми.
Найм нашего отряда в охрану купеческого обоза к самому Чурину еще больше повысил мой авторитет в его глазах. Поэтому общались я и вахмистр Шохирев, можно сказать, на равных. Именно по его совету один из проживающих в станице мастеров-орочей сшил из доставшихся нам в качестве трофеев вторых поддевок из меха красного волка и меха оленя отличные высокие унты. А из оставшегося меха и поддевки сотворил для казачат по моим указаниям гибрид короткой дохи и плаща с капюшоном, а также шапки-ушанки.
Надоело мне морозить себя на ветру и выставлять свои конечности, особенно верхом, под дожди и снега. С учетом моих требований сметливый кожевенник-ороча сначала вообразил, а потом и создал вышеуказанный одежный мутант. Полученный гибрид выгодно отличался от одежды, принятой у казаков. Большой ворот в застегнутом виде закрывал лицо по самые глаза. Пристяжной капюшон вместо башлыка и родная меховая военная шапка-ушанка, которую в РККА ввели в 1940 году, полностью защищали голову и лицо от сильного мороза. А пристегивающиеся к дохе удлиненные полы закрывали ноги до середины унт, по каковой причине, сидя в седле, можно было не беспокоиться о коленях, выставленных под мороз и хлесткий снег.
Глава 18Красные волки
В двадцатых числах февраля в станицу пришел чуринский обоз, состоящий из пятидесяти груженых саней. Сопровождали обоз двенадцать казаков, которые охраняли его от Владивостока. Обычно смена обозных и охраны на маршруте от Владивостока до Шилкинского Завода и обратно происходила в Благовещенске, разделяя маршрут пополам. С учетом нашего найма у этого обоза смена обозных произошла в Благовещенске, а смена охраны – в станице Черняева.
На следующий день, за неделю до окончания сборов казаков приготовительного разряда, обоз под нашей охраной вышел на тракт. Тракт по Амуру был хорошо накатан, поэтому в день проходили по пятьдесят-семьдесят километров. Первая же ночевка на реке привела к первому конфликту по обустройству лагеря.
Старшина купеческого обоза, крепкий еще казак отставного разряда дядька Антип Плотников из станицы Буссе, знал все места стоянок и рассчитывал дневные переходы в зависимости от них. Обладая огромным опытом вождения купеческих караваном, старшина тем не менее считал, что сводить сани в вагенбург – это лишняя морока, которая, во-первых, никому не нужна, а во-вторых, занимает много времени, из-за чего на отдых его намного меньше остается.
Обозники не хотели слушать какого-то сопляка-охранника, который пытается заставить их на ночной бивак сбить сани в вагенбург. Мол, никогда этого не делали и делать не собираются. Пришлось апеллировать к приказчику торгового дома, который был старшим над обозом. Приказчик хоть и поартачился, но все же принял мою сторону. Привести обоз в целости и сохранности было его основной задачей. А в станицах ночевать за весь путь туда и обратно придется, дай бог, с дюжину раз. А остальные ночевки – на льду Амура и Шилки или в ближайшем от рек лесу, где берега позволяют.
Через шесть дней, когда прошли хутор Бекетова, введенный мною новый способ ночевки оправдал себя на все двести процентов.
– Ермак, Ермак, проснись, – тихо звал меня Чуб, теребя за левую ногу.
– Что случилось? – я сел на лежанке из елового лапника, пытаясь быстро очнуться от сна.
– Не знаю, – как-то смущенно произнес Феофан Чупров, который должен был дежурить в последней смене вместе с Шахом и Усом. – Что-то непонятное происходит. Посмотри сам.
Я поднялся с лежанки возле костра-нодьи, который перекрывал вход под навес, изготовленный из плащ-палаток, и вылез наружу. Первое, что отметил, было беспокойство лошадей, которые были распределены внутри вагенбурга из саней. И обозные, и наши лошади нервно пряли ушами, поджимая их. Некоторые, фыркая, передними копытами копали снег. Я пошел за Чубом, который подвел меня к саням, стоящим ближе всех к тракту.
– Смотри в ту сторону, Ермак, – Чуб вытянул руку, указывая на наезженную дорогу, которая стала проявляться в начинающемся рассвете.
Где-то в версте от стоянки на дороге мелькали какие-то тени. Теней было много. Иногда то тут, то там вспыхивали какие-то мелкие искры-точки желто-зеленого цвета. А потом раздались звуки, отдаленно похожие на пение.
«Влипли, млять, влипли! – думал я, поднимая по-тихому тройки Тура и Шило. – Надо же, как повезло в кавычках, нарвались на поющих горных, или красных волков! Их же в этих местах не осталось практически, а тут попались, да еще такой большой стаей».
Со слов деда, который обучал внука не только воинским, но и охотничьим умениям, Тимоха, а теперь и я, знал, что чаще всего красные волки охотились стаями по семь – десять особей. Но иногда они по какой-то причине сбивались в большие стаи от ста голов и более. В этом случае становиться на их пути не стоило никому. Действуя по принципу «не умением, а числом», красные волки отваживались нападать и на гораздо более крупных хищников, даже на медведей. По рассказам деда, были в Уссури известны случаи, когда в кровопролитной схватке тигр все-таки был разорван стаей, хотя и уничтожил несколько нападавших зверей и многих покалечил.
В отличие от обычных волков красные убивают дичь не хватая за горло, а нападая сзади. Двое-трое хищников способны убить стокилограммового пятнистого оленя менее чем за две минуты. Один красный волк хватает добычу за нос, в то время как остальные тянут животное вниз за бока и задние конечности. Прыжок у этой опасной твари может составлять до шести метров в длину с места. Поедать жертву начинают сразу, как повалили на землю, с живота и боков. При этом часто жертва еще жива. По описанию деда красные волки чем-то напомнили мне красных псов из мультфильма «Маугли». И, как мне показалось, большая стая этих красных дьяволов готовилась напасть на наш обоз.
Когда рассвело, перед защитой из саней метрах в двухстах от нас на льду шевелился большой темно-красный клубок волков. На первый взгляд, их было очень много, но, присмотревшись, я оценил стаю где-то голов в пятьдесят. В основной массе это были взрослые самцы весом килограмм по двадцать.
Разбуженные обозники были к этому времени разделены на две группы, тех, которые должны были удержать лошадей, и тех, которые должны были стрелять вместе с нами. Казачата, вооруженные пятизарядками, с шашками и кинжалами на поясе, встали за санями в первой цепи метров через пять друг от друга. Между ними, в основном с берданками, встали обозники, которые, по их словам, умели хорошо стрелять.
– Внимание, отделение, – громко заорал я, – разбираем цели от флангов к центру! Огонь по моей команде. Приготовились!
Я осмотрел свое войско. Казачата, приложив винтовки к плечу и взяв в распор ремень, выбирали цели. Обозники – в основном казаки из отставного разряда, но были среди них и обычные мужики-крестьяне – со страхом смотрели на клубящееся метрах в двухстах красное марево из тел волков.
– Господа казаки, мужики! – продолжил я громким голосом. – Вы открываете огонь по готовности. У кого берданки – с двухсот шагов, из дробовиков – со ста шагов. Один выстрел – один волк.
– Ишь, какой командир! – вылез старшина обоза. – Хочешь сказать, твои сопляки с трехсот шагов попадут? А может, волки и не нападут, если по ним не стрелять?
Никаких дискуссий! Стоит дать слабину, и в принципе хороший дядька Антип начнет давить своим авторитетом, и до добра это не доведет. Красные волки заминки не простят.
– Отставить разговоры!!! – взревел я, сажая голосовые связки. – Отделение! Цельсь! Стреляй!
Прогрохотал сложенный залп казачат, и в толпе волков упало шесть-семь тел, один из волков взвился вверх над землей метра на два, а в воздухе повисли пронзительный визг и вой.
– Отделение, цельсь! Стреляй! – я продолжал командовать своими ребятами, не давая влезть кому-то из старших казаков и приказчику.
Еще один слитный залп, и стая дополнительно поредела на пять-шесть волков. Но тут от нее отделился крупный волк и бросился в нашу сторону, а за ним сначала тонким ручейком, а потом валом понесли остальные волки.
– Отделение! Стреляй! – крикнул я, выцеливая головного волка.
Выстрелы, мой выстрел, и вожак кувыркнулся через голову. Раздавшийся вой-крик множества волков поднял у меня дыбом все волосы на теле.
– Отделение! Самостоятельно! По готовности! Стреляй!
Выстрелы казачат защелкали вразнобой. Я также сделал пару выстрелов, будучи уверенным, что попаду. Стая уменьшилась еще на полтора десятка особей. До нее уже было шагов сто пятьдесят или чуть больше ста метров.