В городище Тебенди татары пели песнь о побиении пяти ермаковых казаков. В тексте Кунгурских листов можно найти запись этой песни. «И о тех пяти человеках, — значилось там, — татары поют с плачем при беседах в песнях, припеваючи: яным, яным, бишь казак, бишь казак, сиречь: воины, воины пять, пять человек победиша и разориша. И сия песнь их словет Царицын плач». Сама форма записи песниплача, указание на «беседу» позволяют высказать предположение: не сам ли Ремезов записал татарское предание при посещении Тебенди?
Ремезов имел возможность познакомиться с богатейшей устной традицией, сохраненной как татарским населением Сибири, так и в особенности тобольскими казаками. Ветераны «сибирского взятия» сошли со сцены, но живы были их сыновья и внуки, пользовавшиеся в Тобольске известностью и уважением.
«Летопись Сибирская краткая Кунгурская» фактически является не копией старинной летописи, а последним редакционным слоем «Истории Сибирской» Ремезова. Этот слой напоминает сложный сплав, объединивший яркие и правдоподобные подробности с поздними недостоверными преданиями и вымыслом.
Отписка Ермака в Москву показывает, что казаки после взятия Кашлыка обложили ясаком окрестных татар, хантов и манси. В Кунгурском летописце ясашный поход описан в мельчайших деталях. Автор описания называет имена реально существовавших князьков, точные наименования пунктов. Но далеко не все его сведения выдерживают критическую проверку.
Тобольские ветераны помнили, что их предводитель Богдан Брязга погиб на Абалаке. Фрагменты из архива Ермака говорят о том же. Битва произошла в первые зимние дни. Из Кунгурской же летописи следует, будто Брязга благополучно пережил зиму и возглавил первый ясашный поход казаков.
Погодинская летопись сообщала, что казаки прошли до городка Назым на Иртыше и пленили там местного князька. Кунгурский летописец сообщал, будто отряд казаков доходил до Белогорья на Оби. По синодику Ермаковым казакам во время ясашного похода на Иртыш и Обь отряд понес тяжелые потери. Ветераны припомнили имена многих убитых. Автор Кунгурского летописца утверждал, будто у казаков в походе вообще не было жертв.
«Сказы», помещенные в текст Кунгурского летописца, нельзя отвергнуть. Но их нельзя принимать как целиком достоверный материал. «Сказы» могут служить своего рода иллюстрацией к строго установленным историческим фактам.
Вкратце содержание «сказа» о ясашном походе сводится к следующему. Едва кончилась зима, Ермак послал вниз по Иртышу 50 казаков на лошадях. Казаки должны были собрать ясак с татар и хантов.
Татарские улусы окружали Кашлык со всех сторон. Татары служили главной опорой ханской власти. Они оказали упорное сопротивление казакам, и те обрушили на их головы грозу. Взяв с бою «крепкий татарский городок» на реке Аремзянке в 45 верстах от Кашлыка, казачий есаул учинил расправу с «лучшими» «мергенями», чтобы навести страх на прочие татарские улусы.
Соседнюю волость отряд прошел без всякого сопротивления. Но при дальнейшем продвижении на север казакам пришлось «учинить бой». Стычка была недолгой.
Вслед за тем казаки попали в земли хантов. Там перед казаками раскрылся неведомый мир, переносивший их в совсем иную историческую эпоху. Здесь люди не обрабатывали земли и кормились рыбной ловлей и охотой. Оружием им служил лук. Это были приземистые ростом, со скуластыми лицами люди с длинными жесткими черными волосами, в беспорядке рассыпанными по плечам. Носили они одежду, сшитую из «рыбьей кожи» с чешуей либо из звериных шкур.
Русские люди, посетившие жилища хантов в XVIII веке, так описали их: «Живут они в лесах темных над водами. Зимние юрты — деревянные в землях, аки в погребах от великих мразов; а летние юрты имеют в иных местах над водами великими токмо к лужам и пескам великим». С наступлением весны ханты покидали зимовья и переселялись в «вешние юрты», которые переносили «с места на место, смотря по местам, рыбой изобильным».
Зимним путем по льду рек и по суше конный отряд казаков добрался до реки Демьянки. Там располагался юрт союзника Ермака князя Бояра, который одним из первых стал помогать русским. В XVII веке сыновья и внуки Бояра числились «лучшими людьми» и жили на своих старых юртах. Ремезов пометил на своих картах в этом районе «Бояровы юрты». Выше княжества Бояра располагались Верх-Демьянские волости. Они находились во владении «большего княжца» Нимньюяна, враждебно относившегося к русским. Князек заблаговременно подготовился к встрече русских. На неприступной горе в «великом» и «крепком» городке он собрал 200 воинов — «татар и вогуличей и остяков». Приведенная в «сказе» цифра сильно преувеличена.
Три дня кучка казаков безуспешно штурмовала урочище и не могла попасть в него. Казаки хотели отступить, но по здравом размышлении решили биться до конца и «думали, как взять (городок. — Р. С.), ибо (пришла. — Р. С.) распутица ходу (на дорогах. — Р. С.) и голод близок». Распутица приковала казаков к месту. Наступила трудная пора. С Аремзянки есаул послал Ермаку «запас хлеба и рыбы», но его хватило ненадолго. Кашлыку грозил голод, и казаки решили в последний раз попытать счастья. На этот раз штурм удался. «Великий городок» пал. Князьки «мнози разбегошася с роды в домы своя». Русские привели население к присяге, никого не наказывая.
На Демьянке казаки оставались до тех пор, пока Иртыш не очистился ото льда. Ледоход на Иртыше приходится на апрель. В обычное время река имеет ширину более километра. В пору весеннего половодья вода заливает берега на 5—15 километров, уровень воды поднимается на несколько метров.
У Демьянки береговая полоса поросла густыми лесами. Казаки нашли тут в изобилии материал для строительства судов. Построив несколько легких стругов, они отправились в плавание по Иртышу. Племена, обитавшие там, знали о появлении чужеземцев, но ждали их к себе много позже. На берегах реки Рачи, притоке Иртыша, они собрались для жертвоприношений, чтобы умилостивить своих богов. Их шаманы обошли все окрестные юрты, собрали многочисленные дары и как раз завершили все приготовления к пиршеству. Встреча была неожиданной как для казаков, так и для хантов. Пока казаки разворачивали струги и высаживались, берег опустел. Ханты попрятались в частый ельник все до одного. Подле священной рощи остались только жертвенные животные. Казаки оставались на Раче целые сутки, рассчитывая, что ханты вернутся на берег. Но беглецы словно растворились в лесу.
Весть о появлении в святилище чужеземцев распространилась по всей округе. Шаманы призывали богов истребить дерзких пришельцев, вырвавших из их рук плоды сбора. Надеясь на помощь разгневанного идола, старейшины и воины племени решили устроить засаду в теснинах ниже устья Рачи. Там, где Иртыш вплотную подходит к обрывистому берегу, хантские воины устроили завал, сбросив в реку несколько высоких деревьев. Когда течение стремительно вынесло казачьи струги из-за поворота и почти вплотную прибило их к обрыву, ханты показались из укрытия и стали «хапать» лодки крюками. Неожиданное нападение вызвало минутное замешательство среди казаков. Но затем они, бросив весла, схватились за пищали и дали залп. «Крючники» тотчас бросились наутек.
За поворотом реки казаки нашли городок, покинутый воинами. Женщины и дети в страхе ждали появления невиданных людей, «повелевавших молниями». Они бегали по опустевшему урочищу с криками и плачем. Когда наступил вечер, мужчины племени стали собираться в городке, «един по единому, оглядываясь». Тут они убедились в том, что казаки «не бьют жен их и детей, точию ласкают». Казаки оставили в покое «вымышленников», участвовавших в нападении на казачью флотилию, не причинив им ни малейшего вреда.
В 15 верстах от устья Иртыша казачьи струги остановились у островов, против Самарской протоки. Берег Иртыша тут был крутым и обрывистым. «Самарские горы, — писали впоследствии русские путешественники, — зело высоки и круглы суть, будут кругом верст с двадцать». Земля тут бесплодна: болота, да озера, да мелкий камень, а лес мертвый и непроходимый. На самой высокой из Самарских гор располагалось урочище, окруженное земляным валом. Следы его сохранялись до XVII века.
Местный князек Самар призвал на помощь восемь других князьков и засел в урочище на горе.
Казаки подплыли к городищу на заре, когда караулы остяков еще спали. Разбуженные ружейной пальбой, князьки и воины разбежались. Самар и его ближние родичи погибли в стычке. Казаки провели на городище неделю и привели к шерти население волости.
В ходе ясашного похода на Обь ермаковцы нашли себе союзников в лице кодских хантов. По своей территории Кода далеко превосходила волости, располагавшиеся по нижнему Иртышу. На Коде обитало, по-видимому, большое племя, распадавшееся на роды. Родам соответствовали 12 городков.
Когда к казакам в их стан явился «большой» кодский князь Алачей, те объявили о передаче ему власти над всей округой: «постави князя большего Алачея большим, яко богата суща, и отпусти со своими честно». В качестве союзников России наследники Алачея продолжали владеть Кодой вплоть до середины XVII века.
С Иртыша казачья флотилия попала на Обь. Перед глазами казаков простиралась бескрайняя водная гладь.
На Оби казаки дошли до Белогорья. Здесь они провели три дня. Видя «много пустого места и жилья мало», есаул принял решение о возвращении в Кашлык.
НА МОРЕ СТУДЕНОМ
Ивану IV осталось жить считаные месяцы, когда в Москву прибыли два посольства. Одно привезло царю письмо Ермака из Сибири, другое — послание английской королевы.
Никто не обратил внимания на людей, чья одежда находилась в самом плачевном состоянии. За время далекого путешествия их диковинно сшитые кафтаны порвались во многих местах и покрылись пылью, грязью. Казакам пришлось долго обивать пороги приказов, прежде чем их допустили во дворец.
Совсем иначе встречали в Москве английское посольство. Посланцы Думы встретили иноземцев в поле за стенами города. На улицах, по которым проследовал кортеж, стояли стрельцы в красных платьях.