Лучшие из этих очерков сопрягаются с художественными произведениями Хемингуэя, это своеобразные к ним «заготовки», не лишенные собственного эстетического значения. Так, в одном из них («Исчезновение президента») Хемингуэй описывает, как он рыбачил вместе со своим приятелем Майком Стрейтером, президентом Клуба штата Мэн по ловле тунцов. Стрейтеру посчастливилось поймать огромного марлина длиной в 12 футов и после почти часовой борьбы пришвартовать его к борту катера. В этот момент Хемингуэй заметил стаю акул и, желая защитить добычу, открыл по ним огонь из пистолета-пулемета, чего, видимо, не следовало делать. Море покрылось пятнами крови. Разъяренные хищницы бросились на марлина и почти всего его растерзали.
В другом очерке («На голубой воде. Гольфстримское письмо») содержалось короткое упоминание о кубинском старике рыбаке, который поймал гигантского марлина, утащившего его лодку в открытое море. Два дня сражался с ним старик, пока марлин, затащивший лодку на глубину, не всплыл на поверхность. Старик привязал марлина к лодке, и в этот момент ее атаковали акулы. «Он бил их багром, колол гарпуном, отбивал веслом, пока не выдохся, и тогда акулы съели все, что могли. Он рыдал, когда рыбаки подобрали его, полуобезумевшего от своей потери, а акулы все еще продолжали кружить вокруг лодки».
Безусловно, эти, да, видимо, и другие аналогичные эпизоды Хемингуэй использовал спустя почти полтора десятилетия, когда писал свою знаменитую повесть «Старик и море».
3
Между тем как бы ни отзывался Хемингуэй о многих критиках, их справедливые замечания он не мог не учитывать. Африканские впечатления появились не только в его книге «Зеленые холмы», в нескольких «письмах» из Танганьики, напечатанных в «Эсквайре», но и в двух его хрестоматийных новеллах: «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера» и «Снега Килиманджаро», написанных в 1936 году. В них Хемингуэй обнаруживает то самое острое, критическое социальное зрение, в отсутствие которого его как раз зачастую упрекали в то время.
Сюжет «Макомбера» был ему подсказан жизнью. От Филипа Персиваля он слышал историю, действительно имевшую место в Восточной Африке в 1908 году. В джунглях Кении охотились английский аристократ лейтенант Блит, его жена и приятель Блита, тоже офицер, Паттерсон. Согласно версии последнего, Блит, страдавший от лихорадки, случайным выстрелом из револьвера в голову нанес себе смертельную рану. Было проведено расследование, правда, не доведенное до конца, оно дало серьезные основания подозревать, что Блит был убит и что здесь мог сыграть свою роль роман, начавшийся между Паттерсоном и женой Блита. Эта история явилась для Хемингуэя «зародышем» его будущего рассказа. Но история Блита была Хемингуэем существенно трансформирована.
Чета Макомберов, героев новеллы, приехавших на охоту в Африку, принадлежит к характерной для Хемингуэя типологии богатых людей, привыкших к развлечениям и удовольствиям. При этом Фрэнсис лишен негативной психологической однолинейности. Новеллист, всегда размышлявший над человеческой натурой, над способностью к мужественному поведению, был уверен, что люди не рождаются смельчаками. Испугавшийся раненого льва, Макомбер страдает и от того, что его презирают окружающие, и от того, что его откровенно третирует жена. И все-таки в финале, во время охоты на буйвола, он обретает мужество, восстанавливает веру в себя. Это и становится его «недолгим счастьем», прерванным предательским выстрелом. Белый наемный охотник, «краснолицый» Уилсон, прототипом которого считается Филип Персиваль, — характерный «сильный» хемингуэевский «герой кодекса». Он смел, хладнокровен, привык убивать «все, что надо», обслуживать за большие деньги богатых бездельников, к которым относится не без иронии. Отнюдь не «святой», он не отказывается от адюльтера с Марго.
Жена Макомбера — фигура, важная для понимания хемингуэевской этики. Писатель явно презирает богатых женщин, ибо деньги и жажда удовольствий убивают в них, нередко внешне привлекательных, человечность. Уилсон думает о них: «самые черствые, самые жестокие, самые хищные и самые обольстительные». Здесь слышен и голос рассказчика.
Своеобразно интерпретируется автобиографический материал в другой знаменитой новелле «Снега Килиманджаро». Еще в «Зеленых холмах» в литературных экскурсах Хемингуэй затрагивает тему коррупции, которой подвергаются писатели, называет при этом три фактора: вино, женщины и деньги. Поводом для написания рассказа, по свидетельству Хемингуэя, явился следующий эпизод. После возвращения из Африки какая-то его поклонница, богатая женщина, возможно, Джейн Мейсон, предложила ему вторично отправиться на сафари, при этом брала на себя расходы. Писатель отказался. Однако это дало ему пищу для размышлений о том, что случается с писателями, которые в погоне за удовольствиями перестают серьезно работать или, подобно Фицджеральду, начинают писать вполсилы, поставляя продукцию невысокого качества в «массовые» высокогонорарные журналы. Не случайно, однако, что в своем рассказе Хемингуэй доверил писателю Гарри многие факты собственной биографии. Умирающий Гарри — это отчасти сам Хемингуэй, каким он мог бы стать, если бы поддался соблазнам той «сладкой», бессмысленной жизни, которую ведут «очень богатые люди». Такая опасность угрожала ему в 30-е годы.
Для реализации этого сюжета нужно было найти оптимальную художественную форму, и она, возможно, была подсказана чтением «Смерти Ивана Ильича» Толстого, художника, перед которым, как уже отмечалось, Хемингуэй преклонялся. В произведениях есть сходные мотивы, и ситуации. Оба героя, и Иван Ильич и Гарри, предали себя, во имя комфорта, материального благополучия. Оба никогда не любили, а теперь ненавидят своих жен, олицетворяющих те самые ценности, от которых оба они теперь готовы отказаться. Раздираемые то жалостью к себе, то самоосуждением, они пытаются уйти от реальности приближающегося конца, вспоминая какие-то светлые эпизоды своей жизни, детство, юность. Но самое главное — и в этом одно из открытий реалистического искусства Толстого — то, что герои запечатлены в «момент истины», перед лицом небытия, когда они, беспощадно отрешившись от иллюзий и ложных фетишей, оценивают себя и свое прошлое.
Такова общая схема, но она насыщена в «Килиманджаро» специфически хемингуэевским материалом, будь то характер героя, его африканское окружение, а также характерные приемы повествования.
В отличие от «Макомбера», в «Килиманджаро» почти не происходит никаких событий. Герой, писатель Гарри, охотившийся в Африке, лежит на койке, беспомощно ожидая конца. На первый взгляд, его гибель случайна; царапина на ноге, на которую он не обратил поначалу внимания, привела к гангрене, из-за поломки грузовика его нельзя доставить в больницу и спасти. Но эта случайность — чисто внешняя. Нравственно Гарри — впрочем, как и Фрэнсис Макомбер, — мертв. Понадобилось несчастье, чтобы герой это осознал. Гарри ждет конца, общаясь только с женой, которая тщетно пытается подбодрить его и которой он высказывает теперь все, что думает. У него осталось немного времени дать оценку себе, вспомнить пережитое.
С помощью ретроспекций, подобных кинематографическим кадрам, проходит его жизнь. Отдельные эпизоды и сцены, как мы знаем, «взяты» из биографии самого Хемингуэя: это и леса в Мичигане, и австро-итальянский фронт, и поездка в Константинополь, и греко-турецкий театр боевых действий, и светлые впечатления парижской жизни, и швейцарские курорты. Герой не хочет себя оправдывать. Он был обещающим литератором, а потом перестал серьезно работать. И вот — расплата за приобретенное богатство и признание, за избранный им образ жизни.
Немного найдется произведений, в которых тема падения художника была бы показана с такой жесткостью. Попав в стан богатых, Гарри полагал, что будет лишь «соглядатаем», но сделался частью их уклада: «…Каждый день, полный праздности, комфорта, презрения к самому себе, притуплял его способности и ослаблял его тягу к работе…» (I, с. 444). Жена героя, видимо принесшая ему деньги, сыграла роль «ласковой опекунши и губительницы его таланта». Она виновата в том, что «обставила его жизнь удобствами». А он «загубил свой талант, не давая ему никакого применения, загубил изменой самому себе и своим верованиям, загубил пьянством, притупившим остроту его восприятия, ленью, сибаритством и снобизмом, честолюбием и чванством, всеми правдами и неправдами» (I, с. 445).
Как и всегда у Хемингуэя, главная мысль выражена построенными на нюансах диалогами Гарри и его жены, деталями африканского пейзажа, передающими настроение, а также несколькими образами и символами: это дежурящая у лагеря воющая гиена; это зловещие грифы, вестники смерти. Назовем еще один образ повышенной смысловой выразительности, давший, кстати, критикам щедрую пищу для дискуссий. Это образ снега, белизны, «громадной, уходящей ввысь, немыслимо белой под солнцем, квадратной вершины Килиманджаро». Что олицетворяет эта хрустальная красота? Видимо, высоту подлинного искусства, к которому всегда надо стремиться, ибо только оно — вечно и непреходяще…
4
Общение с богатыми людьми обнажило перед Хемингуэем не только их бездуховность и эгоизм. Он столкнулся и с их преступностью. Это произошло в конце лета 1935 года. В местной газете появилось сообщение о том, что тропический ураган, возникший в районе Багамских островов, устремляется в направлении Флориды. Такие «выходки» природы в этих местах не были новостью, об этом хорошо знали. До прихода урагана оставалось два дня, к нему можно было подготовиться. Так, в сущности, и сделали в Ки Уэсте, в некоторых других местах во Флориде. Но в числе забытых, и не случайно, конечно, оказался маленький островок Матекумбе, на котором были расположены рабочие лагеря бывших ветеранов войны, людей, оказавшихся без средств к существованию, живших на жалкие подачки, именуемые федеральной помощью. Поезд, отправленный для их эвакуации, вышел слишком поздно и к тому же из-за порыва ветра сошел с рельс. Ураган, обрушившийся на Матекумбе, разметал палаточный городок, а это привело к гибели почти тысячи человек. Картина, увиденная Хемингуэем, потрясла писателя. И он написал очерк, в заголовке которого уже содержалось обвинение: «Кто убил ветеранов войны во Флориде».